Скажите, пожалуйста, а вот это мероприятие...
или как бы, лучше сказать, операция... - "Ы"!
Три дня назад Дзен, выполняя предписание Генпрокуратуры, заблокировал одну из моих майских статей и потребовал её удалить. Такое происходит не впервые, и мне в очередной раз пришлось демонстрировать свою законопослушность. Демонстрация демонстрацией, но она не отменяет возникшее внутреннее несогласие с навязанным решением.
В той моей статье, в частности, говорилось о большой разнице между применением судами карательных мер, с одной стороны, к отечественным носителям нацистской идеологии, а с другой - к другим гражданам, несогласным с проведением известного мероприятия, длящегося больше двух лет. При этом россиян почему-то обязывают называть его исключительно неуклюжим в конкретном контексте словом «операция» - и никаким другим.
Само ревнивое бдение власти в отношении единственно устраивающего её термина подчеркивает понимание ею искусственности собственного выбора. Иначе, чувствуя его внутреннюю силу и истинность, зачем бы она стремилась так рьяно это название защищать? Вернее, диктовать словоупотребление. Между тем, видные лица из властных органов (например, генерал Картаполов) порой проговариваются и называют явление наиболее подходящим для него словом.
Если бы существовала реальная привязка словоупотребления к закону, то тот же Картаполов должен был понести наказание. Иначе какой это закон: здесь мы видим, а там – нет.
Но всё это - попутные замечания. Суть дела в том, что я напомнил в статье, что в нашей собственной стране существуют настолько же собственные фашиствующие элементы. Как существуют они во многих других странах мира. Разве я не прав? И разве перед руководящими нами людьми не стоит задача бороться со всеми проявлениями нацистской идеологии в нашей жизни?
Подозреваю, что мое высказывание попадает в ряд других, размывающих рисуемую картину концентрации нацизма в одной единственной стране – Украине. Но сказанное мной правда. Она не нравится, но с ней ничего не поделаешь. Разве что издашь предписания о запрете публикаций, подобных моей.
Кстати, лично мне кажется, что гораздо полезнее бороться с заразой нацизма у себя, чем в чужих краях. Тем более – посвящая этой борьбе за рубежом такое масштабное мероприятие, как данная Операция, и сосредоточивая на ней на два с лишним года всю внутреннюю жизнь большой страны.
В отношении выходок отечественных нацистов я привел в той статье примеры публикаций из новостных источников, признаваемых, а то и поощряемых нашими властями. И примеры, к моему огорчению, связаны с Волгоградом, с которым меня роднят элементы не только общего для всех, но и личного порядка.
Мне не раз доводилось высказываться о невероятных метаниях нашего национального характера между одним (extremum) и другим его краем (extremum), разделенными между собой большим расстоянием в силу присутствия большого чувства и малой рациональности. В этом (а не в других) смысле мы все экстремисты. Но экстремистами в смысле, позволяющем вести преследование по закону, российским правителям удобно, среди прочих, признавать людей, всего лишь говорящих правду. Только за то, что они её говорят. В том числе – худосочных граждан. В том числе – наивных. В том числе живущих идеалом. Идеалистов.
В политической жизни национальный характер не может не играть важной роли. Мы были пионерами в попытке построения невиданного в истории общества. Тогда заводилами (завели-таки!) были левые, весьма близкие к крайней (extremum) левизне. Сейчас наш маятник со своим необычайно длинным водилом качнулся в другую сторону. И вот уже в официальной прессе опровергается представление о партии Марин Ле Пен как о крайне правой. Есть осторожное сочувствие действиям Мелони, Трампа и Милея.
Между тем, если взять, к примеру, Ле Пен и Мелони, либеральная пресса Европы открыто называет их неонацистами. Я не склонен вступать в дискуссию в отношении справедливости такого определения. В данном случае для меня важна разница в подходе к данным политическим деятелям, проявляемом демократами-европейцами и нашими официальными представителями вкупе с нашими официальными СМИ. Сильно правовато мы сейчас стоим. Оттого и реакция такая. Не крайне ли она правоватая и ведущая начало от крайне правоватых? Таких, кто видит для себя пользу в осторожном нацизме. Хотя и поднявших публично знамя борьбы с нацизмом в Европе. Сконцентрировавшемся на Украине.
Примерно то же самое происходит в отношении реального терроризма. Оттого, например, в портрете Талибана, как его видят и как характеризуют наши главные, выцвел его ядовитый родовой цвет.
