Жить мне пришлось в самой школе. Вообще-то, удобно. Проснулась - и ты уже на работе. Рим Римыч сказал, что в самое ближайшее время с моим жильем что-нибудь придумает.
- Сейчас начало осени, а вот к ноябрю, когда морозы начнутся, школа - самое теплое место! Ты не округляй глаза, мы до ноября тебя здесь не будем держать! Я подселю тебя к кому-то из местных.
- А может не стоит к кому-то? Я не хотела бы. Пусть будет школа, а что?
- Да я бы и сам в школе жил, у меня и так вся жизнь здесь. Ну, что ж, живи пока. Хотя я обещал Волге обеспечить тебя жильем. Она мне спуску не даст, опять приедет со своей инспекцией! Плохо вот, что ты одна-одинешенька, без семьи.
- Почему плохо? Впереди вся жизнь, успею ещё обзавестись.
- Не так все просто, Андревна. Была бы замужняя баба, спокойнее было бы. А так - мужики наши станут в окна лезть. Молодая, да одна - сам Бог велел, как говорится. Пока ты в школе, никто на пушечный выстрел не подойдет, мою епархию и трезвый и пьяный стороной обойдут. Да и Маяк почти всегда здесь. Но вот одна поселишься - придется несладко.
- А кто вообще знает, где я живу? Может о моем существовании никто пока не слышал!
- Поверь мне, ты еще не сошла на берег, уже все все знали. И сейчас тебя видит сотня глаз, и о том, что ты в школе живешь - тоже знают все. У нас новый человек - это же диковина! Тебе кажется, что тебя никто не видит, потому что ты никого не видишь. Но на самом деле, новенький - это событие. Так уж у нас, к сожалению. Я отвечаю только за тех, кто под моим крылом - дети и переростки недоученные. Им я могу хоть какую-то мораль установить. А вот остальные живут по своим законам. Я и сам иногда в сводки сплетен попадаю.
- Так может не торопиться с переездом?
- Давай посмотрим, пусть местные пообвыкнутся. Притретесь, узнают тебя получше, тогда и переедешь.
Такие новости меня, конечно, не обрадовали. Мало хорошего, когда ты гвоздь программы. Вот оно как - в деревню-то приехать, всем до тебя есть дело! Но ведь это не навсегда? Пройдет немного времени, привыкнут ко мне суровые местные жители, и стану я повседневной декорацией, не заслуживающей внимания.
Итак, в моем распоряжении оказалась целая школа: диван в учительской, мой рабочий стол и настольная лампа, которая, к слову, была стратегически важной деталью. Поскольку шторы на огромных витринных окнах отсутствовали как таковые, верхний свет вечером освещал с улицы весь мой быт как на сцене зрительного зала. С учетом местных нравов, лампа было просто спасением. Маленький тусклый огонек в глубине учительской был почти не заметен, и я могла работать или читать не будучи под прицелом. Также мне достался старенький телевизор с импровизированной антенной - куском проволоки, один конец которой был воткнут в гнездо, а другой привязан к щеколде оконной рамы. Внутренняя архитектура школы была предназначена исключительно для философской работы - для раздумий. Я располагала длинными школьными коридорами, и могла совершать вечерние променады вдоль молчаливо закрытых классных комнат, предаваясь размышлениям. Имелся также душ, правда с холодной и донельзя ржавой водой. К воде я вскоре привыкла, а мои бывшие когда-то темно-русыми волосы стали отливать огненной мастью. В общем и целом, я адаптировалась, и даже нашла во всем этом своеобразный уют. Но вот с пищеблоком были проблемы. Точнее пищеблока у меня не было. Школьная столовая работала, конечно, завтрак и обед - пожалуйста. Но вечерами и в выходные оставался только бытовой электротитан. Я брала кипяток, чтобы заваривать чай и сухое картофельное пюре. Спросить у кого-то из местных электроплитку сразу не догадалась, а потом просто приспособилась к тому, что есть. При иных обстоятельствах можно было и костер во дворе развести. А что? Это вариант! Рим Римыч водил детей в походы, однажды и я с ними увязалась - захотелось природу прочувствовать. В походе мы варили уху и кашу в котелке, кофе. При желании можно и яичницу пожарить! Но я решила не нарушать местную гармонию и не привлекать внимания к своему хозяйству. Все-таки репутация дороже желудка! Не хватало еще, чтоб на меня косо смотрели и внесли в списки "городских сумасшедших". В целом, военно-полевые условия жизнь не портили. Моим вечерним рационом стала сухая картошка, разведенная кипятком, и вприкуску - бычки в томате, сардины, соленые огурцы. Это всё, что имелось в ассортименте сельского магазина. Несчастную картошку мой желудок запомнил и на генетическом уровне внес в черный список. И не только желудок. Оказалось, картошка - не всегда пища, но и кое-что поинтереснее.
Как ни старалась я поменьше мозолить глаза и выходить на улицу лишь во двор школы и в магазин, все-таки любопытные сельчане добрались до меня. Не скажу, подглядывал ли кто в окна - за рукав не ловила. Зато ту самую "Картошку" мне испытать на себе посчастливилось. Теперь расскажу подробности.
Сельское развлечение "Картошка" - это очень весело и увлекательно! Но только не для того, кого к ней приговорили! Суть идеи такова: протыкают, и на веревку или шпагат насаживают обычную, выкопанную в огороде картофелину. Подвешивают ее сверху к окну (на козырек крыши - в моем случае) и оттягивают веревку подальше в кусты. Сидя в кустах, наблюдают и подергивают веревочкой так, чтобы картошка билась о стекло. Получается негромкий стук. Такты отстукивания зависят от музыкальных талантов того, кто дергает веревку - редкие или частые, мелодичные или барабанная дробь. Сути это не меняет - тебе стучат - ты слышишь стук, но не видишь, что или кто его издает. Стук должен быть негромким, чтобы испытуемый был сбит с толку - то ли стучат, то ли показалось, то ли рядом, то ли вдалеке. Подойдешь к окну - стук прекращается. Затейники сидят тихо, иначе их можно обнаружить. Предполагается, что ты бегаешь к окну, нервничаешь и мечешься, а сидящие в кустах заговорщики развлекаются, глядя на тебя.
Так вот, в один дивный вечер, когда уже стемнело, я смотрела телевизор, и вдруг услышала тихий непродолжительный стук. Он повторился несколько раз с небольшими паузами. Еще не привыкнув к здешним затеям, я все же поняла, что эта - одна из них. Подходить к окну я не стала. Увидеть там чью-то физиономию мне совсем не улыбалось. В данном случае лучше жить в неведении. На улицу выходить тоже не стоило. Ну поймаю я за руку хулигана малолетнего и что? А если не малолетнего? Про картошку я тогда еще не знала, но догадывалась, что тут какая-то хитрость и ее изобретатель все продумал. Я продолжала делать вид, что ничего не происходит, хотя и насторожилась. Стук продолжался. Мы играли в игру "Кто - кого". У кого первого лопнет терпение - у меня, когда я влезу на подоконник и начну переговоры, или у диверсантов, когда им надоест, что их игнорируют, и они либо обнаружат себя, либо уйдут.
Так я и уснула под вальсирующий отбой картошки. Наутро Рим Римыч пришел в учительскую с сюрпризом - он торжественно положил мне на стол психическое оружие вчерашних оболтусов - картофелину и метров двадцать бельевой веревки.
- Андревна, поздравляю с боевым крещением! Тебя "поставили на картошку"! Извини, что забрал Маяка, он бы не допустил. Видела, кто это был?
- Нет! Я решила, что меньше знаешь - крепче спишь.
- Ууууу! - в учительской раздалось разочарование, - Аннушка Андреевна, ты лишила хулиганов самого интересного! Они любят, чтобы за ними бегали, а потом на опознания и допросы вызывали! Это же целая игра!
- Выходит, я испортила идеальную диверсию?
Все рассмеялись. Я услышала много историй о тех, кого "ставили на картошку", и поверьте, моя - самая невинная, закончившаяся без последствий. Причем, без последствий для меня. Как правило, хулиганы только наслаждаются, даже если их раскрыли и наказали. Потому что дальше следует месть - после "картошки" у них еще много планов на потерпевшего.
- Сегодня спи спокойно, - сказал Рим Римыч, - я снял тебя "с картошки", а вечером Маяк придет сторожить. Больше не должны ставить, им с тобой не интересно!
