Я МОГЛА ЕЕ СПАСТИ
Эта пара переехала в наш дом пару лет назад. И почему-то с первых же минут я не ждала от этого соседства ничего хорошего. Женщина оказалась неплохой, вежливой, но такой зашуганной, что даже странно. Зато муж был сам себе король.Ходил, задрав нос, ни с кем не здоровался, на жену покрикивал даже при нас. Ладно, мне с ними детей не крестить, это их право — жить так, как они хотят.
Пару раз его жена, ее звали Ирой, забегала ко мне, то соли занять, то пару яиц. Всё всегда возвращала, благодарила. Я пыталась с ней поговорить, подружиться. Видела, что она не против, но как только мы садились попить чаю, являлся ее муж, Олег и уводил жену.
Несколько раз я встречала ее во дворе, и она пыталась прятать от меня свое лицо. Но я все равно замечала синяки. Получается, что Олег не только голос повышает, но и руку на нее поднимает. Мне было так ее жалко, что я опять решила вмешаться, хотя мой супруг всячески отговарипвал меня.
— Тома, — бурчал он. — Ты сейчас влезешь, они потом помирятся, а ты останешься виноватой,
-Но он же бьет ее!Как тут пройти мимо?
-Так огт чего она от него не уходит? — возмущался муж.
— Не всем есть куда, ты же сам это знаешь. Вспомни бабу Зину: сколько лет она побои терпела от деда Толи. От хорошей жизни была с ним? Нет, просто сирота, родни нет, не на паперть же уходить.
— Ладно, смотри сама, — отмахивался муж, — но потом не жалуйся.
Я подстерегла соседку както вечером, увидела, что она в магазин пошла. Подождала ее за углом дома, чтобы никто не видел нас.
— Ира, можно с вами поговорить? — окликнула ее, — когда увидела, что она заходит во двор.
— Конечно, испугано согласилась соседка. — Что-то случилось?
— Пока нет, но может. Ира, я вижу, у вас тяжелые отношения с мужем. Сейчас есть много программ, разных центров, где вы бы смогли жить, работать. Не стоит никому позволять так с собой обращаться.
— Что вы, — сразу зашептала она. — У нас все хорошо. Олег замечательный! Он резкий, но добрый.
— Ноя видела ваши синяки то, — перебила ее.
— Это я сама, — испугано продолжала Ира. — Случайно ударилась.
— Дело ваше, — грустно вздохнула я. — Но если вдруг передумаете, приходите, я помогу чем смогу.
С тех пор Ира стала избегать меня. Как только видела во дворе, тут же уходила, Если мы сталкивались на лестнице, она набирала скорость и быстро прошмыгивала мимо меня.
Ну что ж, моя совесть чиста, помощь я предложила, а дальше дело за ней.
Но однажды к нам в дверь позвонили.
— Откройте, полиция! — раздался мужской голос.
— Нам необходимы понятые.
— О господи, — запричитала я. — Что там случилось?
Выйдя с мужем на площадку, я увидела, что открыта дверь соседней квартиры. Тут мне все стало ясно.
— Ирина умерла, да? — спросила я у ребят и заплакала. — Вы хорошо знали свою соседку? — вместо ответа выдали они.
— Нет, они тут живут всего пару лет, да и необщительные оба, — сказал мой муж.
— Он постоянно бил ее! — вклинилась я. — Тома, перестань! — одернул меня муж. — Что перестань? — закричала я в ответ. — Уже больше некого спасать, он убил ее. — С чего ты это взяла? Может, это естественная смерть. Ведь так? — обратился он к представителям закона. — Супруг сказал, что нашел ее утром, но... — замялся один из них. — У нашего эксперта есть сомнения, на шее проступают характерные синяки.
— Это он ее, я уверена. Я предлагала ей помочь. Просила ее уйти от мужа, он бил ее. Сколько раз она выходила на улицу с синяками...
— Дадите про это показания? — уточнили у меня правоохранители.
— Конечно. Я хочу, чтобы он понес наказание.
Олега вывели из квартиры в наручниках, он с ненавистью посмотрел на меня.
— Что ты им тут наплела, дура старая? Чего ты лезешь не в свое дело?! У меня жена умерла, и вместо того чтобы готовиться к похоронам, меня волокут в кутузку! Я ничего не ответила, только подумала: правильно сделала, что рассказала полиции все.
Олегу предъявили обвинение, экспертиза показала, что Ира умерла от удушения. Он не просто взял ее за горло, он еще сверху на лицо положил подушку. Бедная женщина, жила страшно и умерла страшно. Никогда себе этого не прощу.
Оказалось, Олегу среди ночи захотелось борща. Он разбудил жену и приказал приготовить ему поесть. Она отказалась, он стал кричать, ударил ее. И тогда Ира впервые дала ему отпор, оттолкнула от себя. Это разъярило мерзавца, и он набросился на жену, стал душить. Говорит, что не хотел убивать, хотел только напугать. Но то, что он взял подушку, говорит о обратном.
Иру хоронили всем домом. Как я и думала, она была сиротой. Родня Олега отказалась участвовать в этом, сказали, что им теперь нужно его в тюрьме содержать. Все соседи помогли, всем было стыдно, что мы видели проблему, однако пустили ее на самотек, и человека уже не вернуть.
С тех пор многое ‚ изменилось: не знаю, как у других, а в моей семье равнодушие ушло. Даже муж, насколько он ленив и не любит совершать лишние телодвижения, теперь замечает такие вещи и всегда вмешивается. Больше никакого явного домашнего насилия в нашем доме нет, Мы с супругом даже распечатали листовки и повесили их по всему району, «Если ты женщина и читаешь этот текст, значит, тебе, может быть, нужна помощь, Никто не имеет права тебя обижать, никто. Если тебе плохо и ты хочешь уйти, но не знаешь как и куда, тут тебе могут помочь (список кризисных центров прилагался), или ты можешь позвонить нам, мы — твои соседи. Ты можешь попросить помощи, и мы никогда не откажем».
Не думала, что будут звонить, но... За месяц было четыре звонка. Два просто проверяли, правда ли написана в объявлении. Одна девушка хотела поговорить, спросить совета. А четвертая и правда нуждалась в помощи. Муж закрыл ее дома и не выпускал. Она не хотела шумихи, поэтому набрала нам. Мы с супругом вызволяли ее, она выбиралась через окно. Потом отвезли ее в один из центров. Больше эта девушка не звонила, надеюсь, у нее все хорошо.
Олега посадили, к моему удивлению, всего на десять лет. Это так несправедливо, что он выйдет, а Иру уже не вернуть.Раз в месяц я езжу к ней на могилу и прошу прощения. Знаю, что со своей стороны я сделала многое, но чувство вины все равно не отпускает. Будь я более настойчивой, могла бы ее спасти, предотвратить весь этот кошмар, но... Прости меня, Ира...