Паша улыбается, я слышу по голосу…
— Я буду держать руку на пульсе. Уверен, что мы найдем много чего интересного, а отец поможет увидеть, где искать. И как это использовать. Она не с той семьей связалась. Определенно.
— Она связалась не с той семьей еще на этапе, когда возомнила, что может шантажировать Адама. Как только Натан Альбертович узнает…
— Мы ее со всех сторон поимеем, малышка.
— Точно.
Поворачиваюсь, напоследок обнимаю брата, а потом выхожу. Хватит уже мять булки — пора действовать!
На мне шикарное платье. Как черная, вторая кожа. Открытые плечи, подол ниже колена, небольшие каблучки. Живот, даже если не сильно пока вырос, но и этого достаточно, чтобы разобрать мое интересное положение.
Я его поглаживаю, еще больше акцентируя внимание. Чтобы все видели. Чтобы даже если Аниса не расскажет — ей все равно передали.
Сама блещу всеми красками мира.
Адам знает, что я буду здесь. Я ему сказала, когда он довозил меня до дома. Сегодня с утра мне пришли украшения от него. Шикарное, бриллиантовое колье с самым крупным камнем-сердцем, похожим на «сердце океана». К нему сережки и браслет. Кольцо — то самое от Гарри Уинстона, которое когда-то он дарил мне на помолвку.
Я во всеоружии.
Спокойно прохожу мимо гудящей толпы. Вижу, как смотрят. Хотя нет, не так — чувствую. На меня обращены все взгляды большого зала, где собрались самые сливочные сливки Москвы. Они перешептываются у меня за спиной; возможно, гадают, чего от меня еще ждать? Что же я выкину? Ждут шоу. Конечно, смотреть на унижение сына одного из самых богатых мужчин России, да что России? Натан Альбертович входит в список Форбс! А тут какая-то Лиза его сына дерьмом мажет прилюдно! И главное, безнаказанно.
Мне почти жаль их огорчать.
Сегодня шоу не будет. Его больше вообще не будет! Сражение закончено. Оружие сложено. Нет, не сложено — перенаправлено, а пока…
Я нахожу взглядом их.
Салмановы стоят почти в центре зала, и здесь все: Натан Альбертович в шикарном костюме ручного пошива, рядом Аниса. На ней очень красивое платье от Valentino. Я это знаю, потому что хорошо осведомлена в предпочтениях старшей женщины семьи Салмановых. Она — человек привычки, верная до мозга костей всему начиная от любимого мужа, заканчивая любимым брендом одежды. И это хороший выбор! Для своего возраста Аниса выглядит как девочка. У нее красивая фигура, которую подчеркивает черная, легкая ткань, ниспадающая до самого пола, как гладь темного озера. И вышивка! Чудо как хороша!
Моя Катя ей полная противоположность. В смысле, она тоже выглядит, как самый редкий бриллиант. Красивая, тонкая, счастливая. Ей идет улыбка — да и она всегда улыбается рядом со своим мужем. Облачена в светлое платье от Elie Saab. Без бретелей, с россыпью миллиона кристаллов разных цветов — все равно блестит ярче их всех вместе взятых.
Сай. Он тоже бесспорно красив. Очень красив. Выбрал, скорее всего, тоже ручной пошив. То есть что-то созданное исключительно для него, по его меркам и вкусу, прямиком из Италии. Никакого «готового платья» в его гардеробе в принципе и нет. Как отец. В этом они бесконечно похожи, конечно же…
Но где Адам? Слегка хмурюсь, пробегаюсь по людям — нет его. Это меня немного напрягает, но я уже рядом. Позиции сдавать некогда — попала под цепкий взгляд Натана Альбертовича.
Поворачивать поздно.
Подхожу.
Слегка улыбаюсь и киваю ему.
— Добрый вечер, Натан Альбертович.
Наши отношения заиграли для меня новыми красками, конечно же. Думаю, для него тоже. По крайней мере, судя по живым огонькам в глазах — точно.
Знаю. Теперь и вы знаете — нас связывает что-то большее. Да. Мой отец. Теперь я тоже в курсе, и это меняет все. Наверно, поэтому вы так на меня смотрите? Без злобы? Будь на моем месте кто угодно, смотрели бы так же? Я не уверена. Хотя…не думаю, что Адам позволил бы смотреть на меня иначе. Он бесконечно жаден до расправы, когда разговор заходит за мою скромную персону в негативном ключе. Никто не имеет права отзываться обо мне плохо, даже его отец — он просто не позволит. Нет.
Но хотел ли этого Натан Альбертович в действительности? Интересно было бы узнать, а пока он слегка кивает, пряча улыбку за бокалом шампанского. Оборачивается Аниса.
Я ей тоже улыбаюсь, хотя и сразу замечаю некоторую злость. Ну да. Мать. Теперь я и тебя понимаю лучше. Скорее всего, будь на месте Адама мой сын, я бы тоже злилась на женщину, которая заставила его страдать. Не знаю, как это работает, но работает же! Пусть ты и понимаешь, что сын сам виноват, а того, кто его обижает, все равно тихо ненавидишь.
Она меня не ненавидит, конечно, просто злится. Стараясь это контролировать, что я ценю. Этого уже много.
— Здравствуйте, Аниса Махмедовна.
Она на миг поджимает губы, переступая через какую-то огромную глыбу льда, но выдавливает улыбку и кивает в ответ.
— Здравствуй, Лиза. Ты чудно…
Вот оно.
Этот момент.
Когда она проходится по мне взглядом, не акцентируя внимания на украшениях, но резко тормозя ниже. Там, где моя рука покоится на слегка округлившемся животе, и я уверена, что она смотрит на него! Даже не на кольцо, которое снова есть на моем пальце — она смотрит на живот.
И не она одна.
Отойдя чуть в сторону, открыв образ и своему мужу, теперь я нахожусь под прицелом обоих глаз родителей своего мужчины…и это чертовски волнительно! Но в хорошем смысле…
Слегка улыбаюсь.
Аниса резко смотрит в глаза, и в ее я вижу застывшие слезы. Улыбку и слезы — да, да, знаю. Я знаю! Сама такая же…
— Господи, Лизонька…
Тут же смягчается она, делая на меня шаг.
— Это…это…то, что я думаю? Это…
— Извините, что вы узнаете так…
— Да какая разница «как»?! — выдыхает женщина, оборачиваясь на своего мужа, — Нат, ты видишь?! Нат! Не могу поверить! Это же…она...ребенок! Милый, у них будет ребенок!
Он мягко приобнимает ее за плечи.
— Для Адама это тоже будет сюрприз? — тихо спрашивает, а улыбаться не перестает.
Усмехаюсь.
— Нет, он знает. Я сразу ему сказала. Простите, что вам нет...мы были немного...эм...заняты.
— Что-то не так?! С ребенком... — начинает свекор, но я его перебиваю мягко.
— Нет, с ребенком все отлично. Мы больше разбирались с...другими обстоятельствами. А он... — ласково касаюсь живота, — Здоровый, большой...Вчера вот были вместе с Адамом на УЗИ.
— Господи! УЗИ! И…
— Когда же ты устанешь разбивать мое сердце? — вдруг звучит незнакомый голос, и я резко поворачиваюсь.
Передо мной стоит мужчина. Я его вижу впервые, вот честно! Значит, не местный. А улыбается так широко, будто мы с ним под венец идем через десять минут!
Я напрягаюсь. Неловко смотрю в сторону родителей Адама, те на меня. Как? Не понимаю. Точнее, не успеваю разобрать — мужчина говорит дальше.
— Я не могу оторвать от тебя глаз.
Напрягаюсь еще больше.
Так, что происходит?!
Мне на миг кажется, что сука-Изи все-таки переиграла меня. Сейчас будет первый акт оперы до начала оперы? Мол, нагуляла ребенка, теперь пытаюсь выдать за наследника Салмановых?! А у самой вон мужик!
Стоп. Без паники!
Одариваю его ледяным взглядом и хмыкаю.
— Вы меня с кем-то перепутали, до свидания.
Отворачиваюсь.
Черт, что сейчас будет? Мне серьезно придется их убеждать? А вдруг, чего доброго, начнут говорить про тест на отцовство? Будет полный отстой, конечно. Знаю, меня зацепит. Очень. Да и кому бы понравилось? Видеть в глазах родителей мужа осуждение? Сомнение? А его там и нет. Стоят, улыбаются, из груди Сая вовсе рвется смешок, и мне очень хочется поинтересоваться, что именно его так насмешило, но…
— Как я могу перепутать свой Рассвет с кем-то другим?
Резко застываю и округляю глаза.
Поворачиваюсь.
— Что?
Мужчина улыбается шире.
— Мне всегда нравилось, как жестоко ты реагируешь на комплименты других мужчин, моя Ели-за-ве-та.
Он пытается передать правильную интонацию, но получается плохо. Точнее, вообще не то. Я ничего не чувствую, кроме внезапно вспыхнувшего интереса.Молча пробегаюсь по залу и сразу нахожу, что меня действительно может заинтересовать.
Адам.
Он стоит у стены напротив, прижавшись к ней спиной. В руках бокал с шампанским, который он медленно крутит, а смотрит-то как…божечки. Я моментально вспыхиваю, ощущая дико активные мурашки, которые бегают-бегают-бегают, отправляясь под кожу до самой души по давно истоптанным дорожкам.
Мамочки…
Тихо усмехаюсь.
— У него плохо получается быть тобой.
Мужчина отвечает со смешком.
— Похоже, что эта роль исключительно моя, да?
— Похоже. И что за дурость? Могу поинтересоваться?
Адам слегка жмет плечами.
— Забыла, что выиграла у меня ди-стан-цию?
Мурашки бьют под дых.
Вот черт!
Я даже дар речи теряю, а он смеется. Как под гипнозом смотрю на мощную шею, на кадык, потом на грудь. На нем черная рубашка, расстегнутая на первые пуговицы, черный пиджак, классические брюки. Ставлю голову на отсечение, это Армани. Остальное Адам считает излишним пафосом и вечно подтрунивает над отцом и братом.
Ему идет. Ему бы все подошло…он ведь такой красивый. Идеальный. Воплощение женских грез и фантазий, только на пальце его мое кольцо. И он мой.
Снова опускает на меня взгляд черных глаз, никого не замечает вокруг. Для него никого не существует, кроме меня…
— Поразительно, да? — говорит мужчина рядом, — Я заставил тебя онеметь от шока. Кажется, на этот раз очко в мою пользу, Рассвет?
Сволочь.
Я не могу сдержать смешка, пока сердце тарабанит. И, возможно, кто-то бы непременно разозлился, что он смеет разыгрывать меня! Но! Я не могу. Мне нравится эти игры. Я их главный фанат.
И теперь ход за мной.
Их по сути своей два — я могу подыграть, покрутить носом, заставить его и дальше общаться со мной через посредника, а могу…
Еще раз усмехаюсь и огибаю незнакомца, с которым мне, если честно, и стоять-то рядом неприятно. Уверенно иду к нему. К тому, с кем приятно…
Адам жадно следит за каждым шагом. Подбирается, прекращая так вальяжно придерживать собой стену. Выпрямляется. Не ожидал, да? Знаю, что не ожидал, по глазам это вижу.
Останавливаюсь прямо напротив, сама брови поднимаю и забираю у него бокал, чтобы дальше опустить на поднос мимо проходящего официанта. Просто так.
— И кто теперь выиграл?
Смотрит. Так красиво смотрит…я питаюсь этими секундами. Сейчас я чувствую себя самой желанной, любимой и нужной. Королевой. Это дико льстит. Еще больше а он польстил мне, когда прилюдно решил соблюдать мои правила. И это непередаваемо, правда…
Делаю к нему еще один шаг, нагло задираю голову, чтобы смотреть в глаза, и шепчу.
— Если бы я хотела общаться с кем-то другим, я бы не вышла за тебя замуж, Адам.
— Ты больше не моя жена, Лиз, — отвечает тихо, на что я усмехаюсь.
— Это действительно так?
Опять молчит, но недолго. Головой слегка ведет, глаза прячет, а сам улыбается. Но горько как-то…
— Для меня нет, но…я же обещал не давить.
— Ты и не давишь.
Резко смотрит в глаза.
— Пойдем.
Беру его за руку и нагло веду обратно к семье. Они, кстати, наблюдают за нами…кхм, как бы сказать? Шокировано? Да, ближе к истине. И они ли одни? Абсолютно точно нет. Кажется, что в зале становится слишком тихо, и это довольно забавно, если задуматься. Наш развод стал самым громким событием, а примирение самым тихим? И неважно, что применения пока не случилось — это им знать необязательно. После выброшенного белого флага следуют переговоры, но их детали — это наша жизнь, а в нее больше никому хода нет.
Я только руку его сильнее сжимаю, пальцы переплетаю, когда мы останавливаемся перед Салмановыми. Адам приобнимает меня за плечи. Аккуратно очень, потому что он тоже знает: мы не помирились, осталось много открытых гештальтов, но мы вместе. Я даю ему на это шанс…прилюдно, с подтверждениями. Я готова работать и стараться ради тебя.
А ты? Знаю, что да. Когда поднимаю глаза и с его взглядом сталкиваюсь — он горит тысячами звезд, надеждой, благодарностью. Так что мне не нужно слышать ответа…
— Что же это, дети? — тихо шепчет Аниса, сама улыбается.
Жму плечами.
— Мы решили попробовать еще раз, но теперь по-взрослому, Аниса.
Динь-динь-динь
— Первый звонок.
Пора.
Конечно, тут уже без вариантов. Под пристальным вниманием высшего общества Адам ведет меня в свою ложу, ограждая от толпы одной своей аурой. Усаживает рядом.
Это будет опера. «Пиковая дама», если быть точнее. И я нахожу в ней особого вида символизм, и нет, не из-за совпадения своего имени с одним из главных персонажей. Там тоже есть старуха, есть молодой мужчина и девушка. Только Адам — это не Германн. Он проник в дом путем обмана, он пользовался любовью, как разменной монетой, он хотел узнать тайну. Думаю, Адам больше всего хотел бы забыть свою тайну, да и меня он не использовал, скорее пытался защитить. Но здесь есть старуха, которая знает секрет. Которая ловко им бравирует и думает, что верховодит.
Дудки.
Я не позволю свести Адама с ума, и сдохнешь ты не от страха перед оружием в его руках. Потому что руки будут моими, но держать будут не пистолет, а эту самую тайну. Твою тайну. Думаю, даже их ворох, если честно.
Развязка близко.
Я это чувствую, когда гаснет свет, и зажигается сцена.
Укладываю руки на мягкую преграду партьера. Она красная, как кровь. Яркая. Но я ее не боюсь, потому что знаю, что правда на моей стороне, а значит, и победа тоже. К тому же, у меня действительно есть причины забрать эту самую победу, и они гораздо более весомые, чем у нее.
— Я очень тебя люблю, — вдруг слышу тихий шепот на ухо, а потом легкое прикосновение к позвонкам.
Адам не спешит сближаться, хотя я знаю, что хочет. Он всегда хочет меня касаться, и сейчас для него мука этого не делать.
Он же обещал не давить...
Улыбаюсь.
Поворачиваюсь лицом к нему, сталкиваюсь с его яркими глазами. Они так пылают, что у меня сердце нисходит на бег, полет! А внизу живота все резко обрывается и тяжелеет.
Господи, какой же ты красивый...я так хочу ощутить твои прикосновения, что не могу сдержаться. Подаюсь вперед, нежно касаюсь губ, но поцелуй выходит почти целомудренным. Адам его не углубляет, а я не настаиваю. Прижимаюсь к его лбу своим и несколько раз киваю.
— И я тебя, — шепчу в ответ, — Спасибо, что не сдался, малыш. И что стараешься...
— Спасибо, что поверила в меня, Рассвет. Я ради тебя на все готов, и с каждым днем это ощущение только крепнет.
Я знаю... потому что вижу. Ты не тот человек, которого я видела в высотке на рубеже тринадцатого месяца. Ты уже не тот...
Эта маска была уничтожена первой.
«Как все тайное стало явным»
Лиза; сейчас
Мое утро начинается с неприятного.
— Она в Москве.
Это мне говорит Паша, который «держит руку на пульсе», когда заходит ко мне в комнату в очередной раз без стука. Я как раз вышла из душа и досушила волосы, так что сидела перед зеркалом, где и столкнулась с ним взглядами.
Он был хмурым. Очень-очень хмурым и злым. Паше не нравится все то, что я делаю, но он понимает. В моих словах ведь есть доля правды, вот она — перед нами. Изи прошла контроль и сейчас заказывает такси, так что скоро будет у Салмановых.
Я в этом не сомневаюсь. Знаю.
С того вечера в опере прошло три дня — ей немного надо. Киваю и звоню Анисе. Она постоянно на связи, все ждет, когда я к ней приеду — очень хочет поболтать, но пока я отказывалась. Ждала. Этого часа. Нет, конечно, ей я рассказывать ничего не планирую, но дом родителей Адама — самое безопасное место. Да и мне не надо, чтобы эта тварь подловила меня где-то в другом месте, а она подловит. Я это тоже знаю. Чувствую.
— Ты готов? — тихо спрашиваю Пашу, он ухмыляется.
— К чему там готовится, господи боже? Естественно!
продолжение следует...
контент взят из интернета