В отличие от других сказочных героев барон Мюнхгаузен - абсолютно реальный человек. У него было имя (даже не одно), фамилия, и документы на это имя - Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен.
Фотографий, правда, не осталось, поскольку жил господин барон, или, по-немецки, "фрайгерр" довольно давно, еще в 18 веке. Зато остался прижизненный портрет. Точнее - портрет как раз не остался, он был утрачен в годы Второй мировой войны, когда союзники разносили Германию по камешкам, но сохранился в копиях.
Все было как у людей, короче, благо, за каждым из жившим на этой Земле тянется длинный бумажный шлейф. За Карлом Фридрихом Иеронимом - тоже. Характеристики, послужной список, подпись в свидетельстве о браке, куча рапортов, написанных на военной службе (точнее - подписанных, в армии пишет писарь, а ротный командир подписывает, вот автограф "лейтенанта фон Мюнхгаузена"), прошение об отставке, заявы в суд, кляузы на обидчиков, все дела.
"Господин барон", кстати, принадлежал к древнему немецкому аристократическому роду, известному с 12 века, ведущему свой отчет с некоего "рыцаря Ремберта", упомянутого в хронике в 1183 году.
Столетие спустя один из потомков этого Ремберта, некий рыцарь Гейно под участвовал в Шестом крестовом походе. Из которого вернулся, но не без потерь - подцепил в Палестине от зловредных сарацин проклятие, павшее на весь род. Отныне почти все потомки рыцаря Ремберта погибали в битвах или помирали от болезней, не успев завести детей.
Род, сами понимаете, стремительно вымирал, наконец, остался последний носитель фамилии, да и тот, прости Господи, был монах-цистерцианец. Пожалев вымирающую ветвь и приняв во внимание остроту ситуации, церковь пошла навстречу, монаха специальным указом расстригли обратно и вернули в мир. И знаете что?
Проклятие как рукой сняло!
Бывший монах принялся стремительно размножаться, через несколько поколений популяция была восстановлена, а возродившийся род получил новую фамилию - Мюнхгаузен, то есть «дом монаха». И новый герб, на котором был изображен цистерцианец с посохом и книгой в каком-то мешочке.
Мюнхгаузены так размножились, что в какой-то момент разделились на две ветви - "черных" Мюнхгаузенов, сохранивших на гербе черного монаха, и "белых", на гербах которых ряса прародителя сменила цвет на противоположный.
Мюнхгаузены, получившие в XVIII веке баронский титул, были довольно активными деятелями, и в истории Германии осталось много носителей этой фамилии - от знаменитого наемника и ландскнехта XVI века Хильмара фон Мюнхгаузена, который лихо резал вместе с герцогом Альбой восставших гезов в Нидерландах и до покончившего с собой в 1945-м академика, поэта и нациста Бёрриса Альбрехта Конона Августа Генриха барона фон Мюнхгаузена, который был очень популярен при Гитлере и чьи баллады обожали горланить марширующие юные нацисты из "Вандерфогеля".
Но по-настоящему всемирную славу приобрел только один представитель фамилии - обозначенный на общем генеалогическом древе Мюнхгаузенов под номером 701.
Да, тот самый барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен.
При этом биография его была вполне тривиальной, он прожил вполне типичную для немецкого дворянина тех лет жизнь - детство, военная служба, женитьба, отставка и долгие годы тихой спокойной жизни в родовом поместье. Всей экзотики - что военную службу Карл Фридрих Иероним тащил не в родных немецких землях, а в далекой варварской России, о которой рассказывали самые невероятные вещи.
Он же, в общем-то, и рассказывал.
Но не будем забегать вперед. На службу пятый из восьми детей полковника ганноверской кавалерии Отто фон Мюнхгаузена отправился, как и положено дворянам, смолоду - в 14 лет.
Именно в этом возрасте имя юного Карла Фридриха Иеронима появляется в списках дворян на службе владетельного герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского Фердинанда Альбрехта II. На деле, правда, юный паж служил не старому герцогу, а был приставлен к его второму сыну - Антону Ульриху Брауншвейгскому.
Да-да, тому самому - жениху, а затем и мужу Анны Леопольдовны, будущему отцу малолетнего российского императора Ивана VI Антоновича. Антону Ульриху выпала не самая завидная судьба - после переворота Елизаветы Петровны он сперва просидит три года в крепости, а потом еще тридцать с лишним лет - в ссылке в архангельских Холмогорах, где и помрет.
Но до этого было еще далеко - сначала Антон Ульрих уехал к невесте в Россию, потом пошел на войну, в очень непростой поход на Очаков, где турки едва не прикончили высочайшего жениха, уложив прицельным выстрелом его лошадь, ранили адъютанта и убили несколько пажей. Тогда Антон Ульрих из Петербурга написал брату, попросив прислать двух новых пажей на замену.
Так и решилась судьба семнадцатилетнего к тому времени барона Мюнхгаузена.
В ответном письме молодому герцогу сообщали:
«Вместо погибших пажей на днях отсюда отправятся двое других, фон Хойм и фон Мюнхгаузен, которые добровольно пожелали отправиться в путь и, будем надеяться, с охотою и рвением будут нести службу».
Благодаря сохранившейся переписке мы точно знаем день, когда несовершеннолетний по нынешним меркам барон Мюнхгаузен прибыл в далекую снежную страну - 8 февраля 1737 года.
В России молодого пажа сразу же отправили на фронт - русско-турецкая война 1735 - 1739 продолжалась, и наш Мюнхгаузен в составе армии фельдмаршала Христофора Антоновича Миниха сначала бился под Очаковым (где ему, как известно, воротами напополам разрезало лошадь), а потом осаждал ныне приднестровско-молдавский, а тогда турецкий город Бендеры.
Сейчас ему там установлен памятник.
В армии Карлу Фридриху Иерониму фон Мюнхгаузену, вернее «Гиронимусу Карлу Фридриху фон Минихаузину» (так он писался в русских документах) неожиданно понравилось. Настолько, что наш аристократ даже оставил придворную службу и 4 декабря 1739 года поступил в чине корнета в Брауншвейгский кирасирский полк - это тяжелая кавалерия.
Кстати - в большинстве экранизаций и иллюстраций нашего героя обычно изображают человеком худощавым, если не сказать субтильным, с острым носиком и тоненькими усиками.
Меж там в кирасиры, как правило, набирали исключительно здоровенных жлобов, у которых об лоб поросят бить можно. А разгадка проста: еще в 17 веке кирасирам на себе приходилось таскать более 30 кг. - одна только кираса (в которой он на портрете) чего стоила. В 18 столетии стало полегче, не не намного. Пойди, посуетись хотя бы денек в таком облачении.
В общем, по-моему, один только великий Доре на заглавной гравюре нарисовал правильный бюстик - с "бычьей" шеей.
Хотя больше воевать Мюнхгаузену не довелось, его военная карьера шла очень успешно - еще бы, с таким покровителем! Очень скоро корнет становится поручиком: «…По указу Его Императорского Величества, а по рассмотрению моему произведен мною… корнет Менехгоузен в тот же полк на порожнюю вакансию в поручики». Счастливый Иероним хвастался в письме матери, что он опередил в продвижении двенадцать ожидавших повышения корнетов.
Но после переворота "дщери Петровой" и свержения брауншвейгской фамилии карьера ожидаемо притормозила. Тем не менее, со службы Мюнхгаузена никто не гнал, он мирно служил в Риге, где всегда базировался его полк, к тому времени уже переименованный в "Кирасирский Е. И. В. Государя Великого Князя Петра Федоровича".
В 1744 году именно Мюнхгаузен командовал почетным караулом, встречавшим на русской земле невесту Е. И. В. Государя Великого Князя Петра Федоровича — принцессу Софию-Фредерику Ангальт-Цербстскую, будущую императрицу Екатерину Великую.
В том же году 24-летний Мюнхгаузен женился сам - на рижской дворянке Якобине фон Дунтен. Жену себе барон взял вровень, не оскоромившись мезальянсом. Фон Дунтены были известным русским баронским родом, вскоре ставшим графским - после того, как в 1787 году "русской службы капитан барон Оттон Магнус фон Дунтен был возведен, с нисходящим его потомством, в графское Священной Римской империи достоинство".
Вот латвийская открытка "Свадьба Мюнхгаузена". Обратите внимание, на заднем плане изображена кирха в Пернигеле под Ригой (с привязанной к шпилю лошадью), в которой действительно венчался барон со своей будущей Якобиной фон Мюнхгаузен.
В 1750 году, получив очередное воинское звание ротмистра и обмыв с сослуживцами звездочки, Карл Фридрих Иероним взял годичный отпуск по действительно важному делу - надо было ехать на малую родину, делить с братьями наследство. Как это частенько случается, на наследстве все переругались, процесс затянулся, наш герой дважды продлевал отпуск, а когда в 1752 году ему достался при разделе незабвенный Боденвердер, где он родился - уже и ехать никуда не хотелось.
32-летний Мюнхгаузен подал в Военную Коллегию прошение об отставке с присвоением за беспорочную службу чина подполковника, но не прокатило - грубые русские потребовали для начала вернуться в полк и решать вопрос в очном режиме. Но сил вернуться в Россию наш герой в себе все-таки не нашел, за что в 1754 году был отчислен из полка как самовольно оставивший службу.
Дальше...
Дальше была обычная пенсия. Из Боденвердера он больше никуда не выезжал, разве что на любимую охоту выбирался. Но, разумеется, в сравнении с окрестными домоседами, не покидавшими своих имений колбасно-капустными "Михиелями" был, можно сказать, Миклухо-Маклаем и капитаном Куком в одном флаконе.
Чем беззастенчиво пользовался, устраивая для местного общества в собственном охотничьем павильоне или в трактире гостиницы «Король Пруссии» в соседнем Гёттингене натуральные вечера воспоминаний о своих приключениях в России и Турции. Как их описывал очевидец: "Обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша… Он жестикулировал всё выразительнее, крутил на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его всё более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии".
При этом мемуарист демонстрировал такой полет фантазии, что посиделки эти быстро стали легендарными, донельзя оживив скучную жизнь немецкой провинции - ведь Боденвердер тогда был мелким захолустным городишкой, где проживало не более 1200 человек.
А потом случилось то, что должно было случиться - люди начали записывать байки Мюнхгаузена и не только записывать, но и издавать. Впервые три сюжета из "мюнхгаузианы" появились в книге Рокса Фридриха Линара "Der Sonderling" в 1761 году, правда там действие происходит с заглавным героем, которого можно перевести как "Чудила".
Потом байки барона появились в двух номерах альманаха под названием «Путеводитель для веселых людей», слава богу, опять без фамилии - там было указано, что сюжеты взяты из жизни "некого господина М-г-з-на, проживающего в Г-ре и основаны на его рассказах о жизни". А затем...
Затем в нашем рассказе появляется Рудольф Эрих Распэ - нумизмат, профессор и растратчик, загнавший на сторону часть коллекции монет ландграфа, у которого служил, и по давней привычке жуликов бежавший от ареста в Лондон.
Там беглый немец издает на английском языке "Приключения барона Мюнхгаузена", обойдясь уже безо всяких сокращений и псевдонимов. В следующем же году выходит дополненный немецкий перевод Бюргера. Обе книги мгновенно становятся невероятно популярными, и жизнь нашего героя меняется до неузнаваемости.
Естественно, от всех изданий и переизданий он не получил и копейки - ведь он был не автором, а главным героем. Зато поместье Мюнхгаузена осаждают зеваки - иногда в самом прямом смысле, из-за чего барону приходится расставлять по периметру слуг с наказом гнать почтенных читателей в шею, желательно палками. В довершение неприятностей от Мюнхгаузена отвернулась вся родня, посчитав, что прославившийся на всю Европу "брехливый барон" («lugenbaron») опозорил фамилию.
Конец у этой истории был плохой.
В 1790-м умирает Якобина фон Мюнхгаузен, брак с которой был счастливым, но бездетным. Барону уже за 70, он чудит и женится на 17-летней Бернардине фон Брун, дочери отставного майора. Молодая жена постоянно требует денег, гуляет от мужа-старика налево и направо и вскоре приносит в подоле. Барон отказывается признавать ребенка, заявляя, что настоящий отец новорожденной девочки - писарь Хюден.
Мюнхгаузен пытается развестись, но судебные тяжбы пожирают все его сбережения. Он влезает в долги, развод не дают, девочка умирает, Бернардина бежит с любовником за границу.
Вскоре после этого, 22 февраля 1797 года одинокий и разорившийся 77-летний старик Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен умирает от апоплексического удара.
Его похоронили в старом мундире брауншвейгского кирасирского полка в фамильном склепе Мюнхгаузенов под полом монастырской церкви Святой Марии деревни Кемнаде. Вот здесь.
Сейчас это район города Боденвердера земли Нижняя Саксония Федеративной Республики Германия.
Долги Мюнхгаузена смогло выплатить только второе поколение наследников.
Так закончилась земная жизнь немецкого барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена.
Но его литературная жизнь только начиналась. О ней - в следующей главе.
