Остросюжетный роман по реальной жизни женщины-майора.
Остальные главы в подборке.
– Дело, что Вы задумали с полковником, попахивало жаренным, – поделился я мнением с бывшей начальницей. – В нём было много риска, ведь поведение людей непредсказуемо, и любой, замешанный в плане с преступником, мог легко подвести Вас и Вашего супруга под дисциплинарные органы.
– Я была горячей и молодой, лейтенант! Слегка бесшабашной, стремящейся вперёд к поставленным целям, не всегда умевшей здраво оценить последствия возможного провала.
– Не льстите себе, майор, Вы не очень–то и изменились! – улыбнулся я.
– Но я стою здесь, рядом с тобой, дорогой, даю тебе урок кулинарии и вспоминаю прошлое, а, значит, риски, на которые я шла все эти годы, оправдались, ведь я не за решёткой, да и муж мой тоже.
– Верно, и это я помог Вам с благополучным исходом одного из этих рисков, работая в центре кинологии!
– Дорогой, ты добровольно делил опасность со мной, и сам неплохо с этого имел! – укоризненно поджала губы бывшая начальница.
– Согласен, но не удивлюсь, если дальше в истории Вы попадёте, может, не в тюрьму, но в передрягу точно!
– А как без них? В моей судьбе покоя не было, но сложности слепили из меня того майора, которого ты знаешь.
– Выходит, Вы согласились на условия полковника?
– Да, лейтенант, я решила идти до конца, раз уже была на полпути. Да и собаку муж успел оформить на меня! Я понимала, что на карту поставлено многое: кинологический центр супруга, который в будущем намеревалась прибрать к своим рукам, расположенность министра и моё рабочее резюме, которое могло быть сильно подпорчено дисциплинарным взысканием, что, вдобавок к заметке об отсидке, накрепко закрыло бы дверь к итак сложному трудоустройству. Я рисковала всем! Однако моё сердце, как и прежде, жаждало мести людям, причинившим мне зло, и я шла за его требовательным ритмом, не думая останавливаться.
С четверга комиссия приступила к внутреннему расследованию по вопросам правления центром. Четверо мужчин в строгих чёрных костюмах рыскали во всех бумагах и участвовали в заседаниях правления. Они говорили со всеми служащими и одним лишь острым взглядом давили на нас психологически. Их целью было установить наличие конфликтов. Наряду с этим комиссия вела контроль и над питомцами центра, тщательно проверяя всю клиентуру. Я думала, что собаки не будут их волновать, но ошибалась. Люди в чёрных костюмах исследовали всё, в том числе и бухгалтерию с юридическими документами, а объяснялось это поиском причин, лежавших в основе возможных разногласий между майором и акционерами, ведь обе стороны принимали участие во всём, что касалось центра.
Мне повезло, что министр дал разрешение на дрессировку добермана, тем самым обезопасив мою с полковником аферу.
Преступный хозяин питомца захаживал к нам после 15.00, когда комиссия заканчивала свой рабочий день, а мы – сотрудники центра ещё работали. Он проводил в кинологическом центре по два часа, вплоть до закрытия. Тренировать его собаку нам приходилось в разное время, чтобы никто из персонала не связывал добермана с бывшим заключённым. Пожилой офицер дал зеку команду бродить у вольеров, поглядывая на окна кабинета акционеров, а ещё «всплывать» у дома юриста, напоминая о себе, но, не вредя физически. Змея теперь захаживала реже, боясь наткнуться на преступника, но полностью отсутствовать она не могла из–за проверок министерской комиссии. Я замечала, как она менялась: холодная и отчуждённая, она всё больше становилась дёрганной, зажатой и нервозной. Оглядываясь на каждый шорох за спиной, она не шла, а «бежала» по коридорам центра, стараясь поскорей закончить свой рабочий день и взять такси домой. Я понимала её страх, но не жалела, хотя и радостью особой не пылала. Я просто делала то, что должна была: мстила за свои страдания. А ещё я волновалась, что срок возможности восстановить её «чёрный» счёт тихонько близилось к концу, но хитрый полковник спокойно убеждал меня, что ждать оставалось недолго.
В один из дней, закончив смену, я как всегда зашла к супругу, чтобы отправиться вместе домой, и застала его нахмуренным и огорчённым.
– Что случилось? Ищейки в костюмах что–то нарыли? – озабоченно спросила я.
– Случилось то, что майор–юрист заходила ко мне и требовала вверить ей контракт, заключённый между мной и мужчиной, ходящим под окнами нашего центра. Я выглянул в окно и понял, что она говорила о зеке. Там по виду не перепутаешь!
– И почему он вдруг стал интересен ей?
– Сказала, что этот человек ей кажется подозрительным, ведь на наших обычных клиентов он не похож. Новых контрактов она не видела, а комиссия всех проверяет, включая её. Вот юрист и хотела бы разобраться в его личности, и в том, почему он шастает по нашей территории.
– А с чего она взяла, что у нас с ним соглашение? – косила я под незнайку.
– Полковник ей так это представил! Я сказал, чтобы к нему и общалась с вопросами, ибо мне ничего не известно о посетителях старого акционера. Ну и добавил, что никаких соглашений я с тем мужчиной не подписывал.
– Всё верно! А про добермана, на меня оформленную, змея не спрашивала?
– Конечно, она задала вопрос о новом питомце, через её юридические руки не прошедшем! – нервозно поднял голос муж. – Я ответил, что эта твоя учебная собака и что министр дал добро на её дрессировку.
– И что на это сказала майор–юрист?
– Ничего! Однако глаза были полны сомнений и недоверия! Она же сама как ищейка! – майор встал из–за стола и подошёл ко мне вплотную. – Ты понимаешь, что я никогда не чувствовал себя так глупо, как сегодня перед ней? Я расторгну контракт на твоё имя, и на этом точка!
– Подожди...
– Никаких «подожди»! – поднёс он указательный палец к моему носу. – Я не хочу иметь дело с уголовщиной! Юрист начнёт копать и под «мужчину под окном», и под тебя с доберманом! Сама подумай, чем это всё закончится, когда она узнает, что в нашем центре бывший заключённый, чей питомец, к тому же, записан на тебя! А если думать ты не в состоянии, то подскажу: она пойдёт к министру или к комиссии с этими данными!
– Никуда она не пойдёт! Любая подозрительная деятельность в этих стенах поставит существование центра под угрозу, а у неё крупная часть акций! Вредить самой себе юристу не выгодно!
– Вот именно! Существование моего центра кинологии под угрозой! Я завтра же поговорю с полковником и скажу ему отправить зека и его собаку туда, откуда они и пришли! И не смей мне перечить! – рявкнул на меня супруг.
Я повинно опустила голову и тихо сказала:
– Если министр не увидит добермана, он тут же заподозрит неладное, и это будет пострашнее подозрений майора–юриста.
– Найдем другого добермана! Или тему дипломной сменишь, а чиновнику скажешь, что передумала. Не находи отговорки! – всё больше нервничал муж.
– Но я хочу эту собачку! – нахмурила я брови и губы надула, точно вот–вот расплачусь.
– Заканчивай театр! Слезами меня не проймёшь, и ты знаешь, что я не люблю эти женские штучки!
– Но, милый ...
– Всё, я сказал! – снял он с вешалки своё пальто. – Если у тебя отсутствует инстинкт самосохранения, то поделюсь своим! Даже колония тебя не научила думать, прежде чем сделать шаг по острию бритвы.
– Скоро наши с тобой дни рождения! – обняла я мужа со спины.
– Как это связано с темой разговора? – серьезно спросил он, повернув голову к плечу.
– Давай заранее сделаем подарки друг другу! Ты не станешь рвать соглашение о собачке–добермане хотя бы ещё 10 дней, – посчитала я приблизительный срок до полной ликвидации счёта майора–юриста, – а я исполню твою давнюю мечту!
– Какую?
Я взяла минуту молчания, раздумывая над тем, действительно ли готова исполнить то, что пообещаю мужу:
– Поцелую тебя ниже пояса.
Муж развернулся ко мне:
– Ты согласна сделать мне минет, который ранее считала неприятным действом, ради того, чтобы собака зека осталась в центре ещё 10 дней?
– Да! – постыдно покраснела я, обдавшись жаром изнутри.
– С каких пор ты платишь сексом за просьбы? – порицающим тоном спросил он меня и, взяв за плечи, посмотрел в глаза.
– Ты сам говорил, что интим – отличная монета для оплаты услуг, – растеряно заметила я, уже немного сожалея о предложенном.
– Но я твой муж! – чуть затряс он меня. – Ты со мной сделки заключать решила?
– Я просто хочу эту собаку! – на этот раз я искренне заплакала, чуть испугавшись такой неодобрительной реакции супруга, и ощущая себя в шаге от провала важного мне плана.
– Почему 10 дней? Ни 20? Ни месяц? Ни два? – с подозрением спросил он, не отпуская меня из хватки и крепко сжимая мне плечи.
– За это время я успею сделать все нужные для академии заметки! – сквозь всхлипы отвечала я, отведя взгляд от мужа.
– За 10 дней питомец зека не успеет и основные команды заучить как следует! Ты хочешь писать дипломную работу о том, как преступники натаскивают псов в своих целях! Для этого необходимо наблюдать, каким навыкам заключённый потребует кинолога обучать собаку! На заметки об этом у тебя уйдёт пара месяцев, а не 10 дней! Уверен, что ты и сама это понимаешь, поэтому задам вопрос повторно: для чего тебе доберман именно на этот срок?
– Из головы взяла! – промямлила я в свою защиту. – Чтобы потом просить тебя о большем продлении!
– Посмотри мне в глаза и скажи, что не врёшь о дипломной, и что этот преступник не часть очередного плана мести!
– Нет, конечно, – нервозно заморгалась я, но глянула на майора.
– Смотри у меня! Не дай Бог узнаю, что ты мне лжёшь, а я твою ложь прикрываю, рискуя собственным делом! – отпустил он мои плечи.
– Ты позволишь собачке остаться?
– Так и быть! Юристу, и правда, нет смысла устраивать разборки в центре! Раз эта доберман настолько впала тебе в душу и без неё дипломная не сможет быть написана, то сделаю тебе подарок на День рождения, который ещё не так скоро! – улыбнулся муж и стёр слезу с моей щеки.
– Тогда и я тебе свой сделаю! – обняла я его, незаметно выдохнув и успокоившись, что удержала клиента в центре, правда, за плату, что майор с меня всё-таки возьмёт.
Супруг был снисходителен ко мне из благодарности, что подсказала ему план с акционерной долей генерала, который понемногу воплощался в жизнь. В минувшие выходные муж демонстрировал дом мамы потенциальным покупателям, которые перезвонили в понедельник и согласились на покупку. Я тоже созвонилась с репортёром и, предложив ему 1% акций, легко уговорила написать статьи о центре: сначала о его банкротстве, а потом о бешеном взлёте. Незамедлительно он выбрал подходящего коллегу из журнала о предпринимательстве, который и стал бы автором обоих публикаций. Для большей убедительности майор готовился дать журналисту интервью о том, как пагубно сказалось на деле присутствие комиссии. Двухстраничный разворот о крахе центра был запланирован к печати через месяц, после того, как люди министра покинули бы нас. Незадолго до этого времени мой муж намеревался обсудить с генералом возможный провал, чтобы прощупать почву и подготовить офицера к ложному банкротству, а то и сразу предложить скупить все ценные бумаги.
– Мне кажется, что Ваш супруг ментально распрощался с местом начальника, а потому не сильно беспокоился о нарушение регламента! Он действовал по Вашей стратегии, ведь генеральские акции были надёжнее, чем просто должность, назначенная государством, – откровенно сказал я бывшей начальнице.
– Да, ты прав, лейтенант! Супруг немного расслабился, и был настолько возбуждён возможностью приобрести контрольный пакет ценных бумаг, что утерял внимательность и бдительность. Такое с ним было не часто! Возможно, он понимал, что министр планирует его отставку из личной неприязни, и был доволен наличию запасного плана. Кроме того, майор не знал, что заключённый связан со стервой–юристом, и даже представить себе не мог, что я вступила в заговор с полковником, который чуть не взял меня силой и из–за которого вся канитель с комиссией и началась. Разведай он всё это, давно бы выставил меня и зека с доберманом за ворота центра! А так ему казалось, что уголовник – клиент с преступным прошлым, который решил по наводке жадного полковника–акционера, дрессировать у нас собаку. Нарушение регламента, несомненно, было, но муж не ведал, что за коварство скрывалось за этим.
После ужина тем вечером мы вместе сидели на диване, и он увлечённо следил за мячом, летающим по футбольному полю на экране телевизора, а я всё размышляла о преступнике, о «чёрном» счёте юриста, о чувстве вины перед супругом, об обещание данном ему, обо всём на свете.
«Милая, принеси мне пива! Всё равно не следишь за игрой!», – попросил он меня.
Я вышла на кухню и достала напиток из холодильника. Сняла открывалкой железную крышку с бутылки и наполнила бокал холодным пивом. Пузырчатая пена шипела и лопалась. Я засмотрелась на неё, всё больше ощущая муки совести и панику, что заполняла сердце. Мне вдруг стало страшно, что муж узнает обо всём, и стыдно, потому что подставляла его, ради собственной цели. Да и что было бы с моим будущем! Мрак, холод и страх оковали меня. Я схватила бокал и вышла в гостиную к супругу.
– Ты любишь меня? – поставила я пиво перед ним на столик и задала вопрос, позитивный ответ на который, вряд ли бы гарантировал мне прощение в случае фиаско.
– Сейчас я смотрю важный матч! – не отвлекаясь от экрана, ответил майор, а я села рядом, поджав под себя ноги, и крепко прижалась к нему.
Перед сном я отправилась в ванную после супруга, а выйдя, застала его в постели, читающим какую-то военную книгу. Я собиралась исполнить своё обещание. Подойдя ближе, я медленно стащила одеяло с его тела и посмотрела в глаза. «Я готова!», – шепнули мои губы, а пальцы сжали его член в трусах. Муж отложил литературу на тумбочку и, сев на кровати, взял мои щеки в свои большие ладони.
– Не надо! – сказал он мне тихим голосом.
– Но почему?
– Потому что я не желаю, чтобы в сексе ты делала то, чего тебе не хочется делать!
– Но ты же мечтал об этом!
– И продолжаю мечтать, только не за услугу, а по желанию. Я никогда не вынуждал своих интимных партнёрш на действия, не нравящиеся им. А тебя заставлять, тем более, не стану! Тело женщины не предназначено для сексуального принуждения, пусть даже оно согласовано. Это мой принцип! Я оставлю собаку в центре, как и обещал, но постарайся не затягивать с заметками для академии! А сейчас ложись спать! – поцеловал он меня в губы, и снова плюхнулся на простыню.
Я устроилась на его груди и забросила ножку на его бёдра. Действительно, майор мог иногда быть грубым со мной, не причиняя при этом боли и не принуждая меня к тому, чего мне не желалось делать. Единственным его пороком в сексе было желание кончать не во влагалище, а на меня, но с эти я давно уже смирилась! Как иронично, тело женщины, по его мнению, не предназначалось для принуждения в сексе, но лупить по нему за непокорность было позволительно. «Наверное, воспитание отца сказалось, – оправдывала я мужа про себя, всё крепче обнимая его торс, – иначе он бы вырос другим человеком, ведь доброта видна сквозь затуманенность бесчувствия, навязанного ему родителями!».
Следующим днём я поймала полковника, идущего по коридору центра кинологии от главного входа. Я собиралась объявить ему об ультиматуме: распечатка «чёрного» счёта юриста должна была быть у меня в руках в течение недели, ведь свою часть уговора я успешно исполнила, а он обещался выполнить свою, и вовсе не важно, передала бы змея ему акции или нет. В противном случая, контракт на дрессировку добермана был бы разорван, пусть даже весомого значения это уже не имело.
– Мне срочно нужно с Вами обсудить кое–какой вопрос! – серьёзно шепнула я ему.
– Чуть позже, милочка! – сияя, как начищенная медь, сказал полковник. – Я спешу в кабинет акционеров, к майору–юристу, желающую, как можно скорее, продать мне долю в бизнесе! Как видите, мой парень не подвёл, и запугал её достаточно, чтобы приказ мой был исполнен!
***
Цикл книг "Начальница-майор":
Остальные главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 2)" (третья книга из цикла)
Все главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 1)" (вторая книга из цикла)
Все главы - "Личный секретарь" (первая книга из цикла)
Спасибо за внимание к роману!
Галеб (страничка ВКонтакте и интервью с автором)