Авторское название: 6 ноября, четверг
Предыдущую главу читайте здесь
В половине двенадцатого Михаил Капитонович вышел из дома. Даже пешком до гостиницы было меньше получаса, но он уже не мог сидеть и ждать. Он решил, что пойдёт очень медленно и, таким образом, когда подойдёт к парадному подъезду, будет одна минута первого. Он опоздает на две минуты. Это будет прилично.
День был замечательный, солнечный, с лёгким морозцем и без ветра. Михаил Капитонович перешёл через железнодорожный переезд и оказался на Пристани.
По дороге можно было заглянуть в магазины, просто так, без всякого дела. Он решил, что не будет покупать Элеоноре цветов, потому что ему показалось, что это было бы навязчиво, она же просто пригласила его погулять по городу. Ещё он думал, как поступить с фляжкой, ведь это её фляжка, но решил, что не станет торопиться — если она захочет забрать, то это успеется, а у него всегда будет предлог напомнить.
Михаил Капитонович старался идти по тем сторонам улиц, где было солнце, где грело, и складывалось такое впечатление, что на самом деле сейчас не глубокая осень, а ранняя весна.
В начале Китайской он вдруг увидел Мироныча и не поверил своим глазам. Тот тоже его увидел и подал знак, что, мол, проходи мимо. Михаил Капитонович удивился — сегодня была не та смена, и он подумал, что, может быть, Мироныч по своей привычке за кем-нибудь «топает». Однако через полквартала он увидел другого филёра из бригады Мироныча, потом ещё, потом следующего, и все подавали ему знак «иди мимо». Это было странно, вчера его никто ни о чём не предупредил. Рядом с гостиницей стояла толпа — несколько десятков мужчин с фотографическими аппаратами, они кого-то ждали, но не из гостиницы, а с улицы. В толпе он вдруг увидел Элеонору. Она помахала ему рукой, и они пошли друг другу навстречу. Гостиница была окружена полицейской охраной, и никого не пропускали, и Михаил Капитонович подумал: «Как хорошо, что я не купил цветов, куда бы мы сейчас с ними по городу?»
Они поздоровались, и Сорокин спросил:
— Что там происходит?
— Приезжает какая-то советская железнодорожная делегация! — ответила Элеонора и взяла его под руку.
Ни о чём не договариваясь, они пошли в начало Китайской, и Сорокин на том же месте снова увидел Мироныча. Тот тоже его увидел, идущего не в одиночестве, а под руку с дамой, и состроил на лице мину такую, что Сорокин чуть не бросился на него с кулаками, но дальше Мироныч изобразил такое, что Михаил Капитонович был готов расхохотаться, однако сдержался.
— Куда мы теперь? — спросил он. — Может быть, пока солнце и тепло, пройдём на кладбище?
— Пожалуй, — ответила Элеонора.
Они пошли.
Они молчали.
Солнце светило.
Михаил Капитонович украдкой поглядывал на свою спутницу, а она подставляла лицо солнцу, и ему казалось, что она сдерживает улыбку.
— Я две недели ехала в поезде и думала, что это никогда не кончится, — промолвила она.
Они шли.
— Я иногда думаю, что я не англичанка, а русская, только по-русски не умею хорошо разговаривать!
— Значит, будем говорить по-русски! — предложил Михаил Капитонович.
— А далеко ещё до кладбища?
— Уже не очень, сейчас по Больничной дойдём до Большого проспекта и там повернём налево, если хотите, можно взять извозчика или таксомотор!
— Нет! Ни в коем случае, я насиделась и наездилась, идёмте пешком.
На кладбище Элеонора вошла в церковь, купила свечку, Сорокин тоже купил, и они поставили «за упокой». Элеонора крестилась на иконы, и Сорокин видел, как она шепчет молитву.
«Неужели она крещённая по-нашему?» — спросил себя Сорокин. Элеонора повернулась и сказала:
— Бог один!
Михаил Капитонович не очень точно помнил, где похоронена Екатерина Григорьева, и они искали могилу. Нашли недалеко от Ильи Михайловича Иванова, и даже мелькнула мысль подойти, но вдруг он увидел там Изабеллу. Она стояла, с лицом закрытым вуалью, но Сорокин узнал её. Рядом с чёрным мраморным крестом на лавочке сидел Ремизов. Сорокин удивился. «Вот так! — подумал он. — Это сколько же я их не видел? С лета!» Он увидел, как Изабелла повела головой в их сторону, но не подала вида, Ремизов оглянулся.
«Заметили! — подумал Сорокин. — Ну и что? На их вопросы у меня есть свои!»
— Надо было купить цветы! — сказала Элеонора. — Вы постойте, я схожу!
Сорокин пошевелился.
— Нет, нет, я схожу сама!
Михаил Капитонович остался у могилы Екатерины Григорьевой. На территории Нового кладбища росли молодые деревья, и тут Михаил Капитонович понял, что на всём свете есть только две его родные могилы: прабабушки и бабушки в Омске. И он почувствовал себя как на лысой горе, на которой он в одиночестве стоит на самой вершине. Он тряхнул головой и посмотрел в ту сторону, куда ушла Элеонора, — она уже возвращалась. Она подошла и посмотрела на него так, что в голову пришла мысль, что в этот момент они думают об одном и том же, о том, что четыре года назад они встретились в ледяной Сибири недалеко от того места, где погибли его родители.
Элеонора вздохнула, Михаилу Капитоновичу показалось, что в её глазах блеснули слёзы, но он не мог этого видеть отчётливо, лицо Элеонора было закрыто вуалью.
В его душе появилось чувство благодарности.
— Идёмте! — сказала Элеонора, положила цветы и взяла его под руку.
Сорокин мельком глянул в сторону могилы Иванова и увидел, что Ремизов и Изабелла стоят и смотрят на них. Расстояние было метров шестьдесят.
Когда они вышли, солнце на ярком синем небе сияло и грело чувствительно.
— Как же на Дальнем Востоке осень бывает похожа на весну! — Элеонора подставила лицо теплу и солнцу. — Я это заметила, когда после тифа у меня долго болели глаза, и я не могла ходить без тёмных очков. Вы не обратили внимания?
Сорокин кивнул. Ему не хотелось говорить, потому что в горле стоял ком от чувства благодарности к этой женщине, за то, что она ведёт себя так, как будто бы они уже давно, совсем давно, родные люди.
— Вы знаете, Мишя! Я подумала, что к родителям Екатерины я схожу одна, в другой день. Вы не против?
Он был не против, сегодня ему уже не хотелось ничего грустного. Вчера они наконец-то встретились, ночь не в счёт, её как будто и не было, и не было никакого перерыва между вчерашним вечером и тем, что есть сейчас, и он почувствовал, как Элеонора легко пожала его локоть.
— Идёмте обедать, — сказала она, откинула вуаль, скосила голову и, глядя на него снизу вверх, улыбнулась. — Когда я узнала, что этот район Харбина называется Новый город, я удивилась, и мне в голову пришла мысль, что… вы только не смейтесь… в России три Новых города: Великий, Нижний и вот этот! Правда, великое открытие? Харбин — Новый город — Новгород! — Она засмеялась и потянула его за собой.
Евгений Анташкевич. Редактировал Bond Voyage.
Все главы романа читайте здесь.
======================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
Подписывайтесь на канал. С нами интересно!
======================================================