Когда Патриарх Кирилл ещё не был патриархом, беседовал он со студентами. И объяснял, что единственной причиной развода может быть супружеская неверность. Девичий голос с места спросил: "А пьянство?"
Односложно не ответишь... Начал издалека:
- Очень люблю общаться с руководителями среднего звена, с теми, кто от земли не оторвался, всех работников по именам знает. И вот недавно говорит мне председатель совхоза: "Всё у меня на безотказных бабах держится. Мужики до того допились, что ничего не могут сделать, даже когда хотят!" Как вы думаете, можно их всех бросить? Нельзя. А почему? Если одна половина России бросит другую половину России... Что получится?
В самом деле, получается какой-то сюжет антиутопии.
Этот разговор происходил в середине двухтысячных, и сейчас мы, хотя и без особого оптимизма, можем сказать, что пронесло: кривая алкоголизма с тех пор поползла вниз. Правда, заметно поднялась другая кривая - наркомании. Час от часу не легче.
Но если не в глобальном масштабе, а в семье - проблема кажется вечной. И во всей нашей литературе припоминается одна-единственная идиллия любящей жены с пьющим мужем. В рассказе, смеяться над которым невозможно. Это "Судьба человека" Шолохова.
Рассказ от первого лица, и значит, не столько Андрей Соколов, сколько сам автор открытым текстом поучает жён, как мужей любить надо.
"Придешь с работы усталый, а иной раз и злой, как черт. Нет, на грубое слово она тебе не нагрубит в ответ. Ласковая, тихая, не знает, где тебя усадить, бьется, чтобы и при малом достатке сладкий кусок тебе сготовить. Смотришь на нее и отходишь сердцем, а спустя немного обнимешь ее, скажешь: «Прости, милая Иринка, нахамил я тебе. Понимаешь, с работой у меня нынче не заладилось». И опять у нас мир, и у меня покой на душе.
Кое-когда бывало и так, что идешь домой и такие кренделя ногами выписываешь, что со стороны, небось, глядеть страшно. Тесна тебе улица, да и шабаш, не говоря уже про переулки. Парень я был тогда здоровый и сильный, как дьявол, выпить мог много, а до дому всегда добирался на своих ногах. Но случалось иной раз и так, что последний перегон шел на первой скорости, то есть на четвереньках, однако же добирался. И опять же ни тебе упрека, ни крика, ни скандала. Только посмеивается моя Иринка, да и то осторожно, чтобы я спьяну не обиделся. Разует меня и шепчет: «Ложись к стенке, Андрюша, а то сонный упадешь с кровати». Ну, я, как куль с овсом, упаду, и все поплывет перед глазами. Только слышу сквозь сон, что она по голове меня тихонько гладит рукою и шепчет что-то ласковое, жалеет, значит…
А наутро достанет огурец соленый или еще что-нибудь по лёгости, нальет граненый стаканчик водки. «Похмелись, Андрюша, только больше не надо, мой милый».
Да разве же можно не оправдать такого доверия? Выпью, поблагодарю ее без слов, одними глазами, поцелую и пошел на работу, как миленький. А скажи она мне хмельному слово поперек, крикни или обругайся, и я бы, как бог свят, и на второй день напился. Так и бывает в иных семьях, где жена дура; насмотрелся я на таких шалав, знаю."
Андрей вспоминает об этом полжизни спустя. И кажется сам удивляется, почему пить ему расхотелось. Как дети пошли - тут уж совсем не до выпивки стало. Но научился же не падать с ног после трёх стаканов - вон как этот навык ему в немецком лагере пригодился...
Повествование о случайной встрече в пути перерастает в эпос о Русском характере.
И только одно в этом эпосе выглядит не слишком правдоподобно: умилённая жалость к мужу, который вползает в дом на четвереньках, да ещё и с "грубым словом".
Потому что жизнь вокруг себя видим: прощают - значит, можно пить дальше. Совесть? После череды возлияний это уже звук пустой. А там недалеко и до необратимого изменения сознания, до требований "любить такого, как есть. Нехорош?! Признавайся, кто у тебя появился?!"
Конечно, наши возможности влиять на другого невелики. Стремятся к нулю. Но ведь и "такого, как есть" любить трудно? Что же может удержать людей рядом?
Таинственная "духовноскрепность"?
В ответ на замечания, что " гении пили, но они всё равно гении, просто не могу не привести вот это фото. Сделала в развалинах курорта Саки.