Фотограф, о котором сегодня пойдет речь, хоть целиком и относится к царскому периоду, но, друзья мои:
- фотографа четырех поколений “Их императорских Величеств”,
- единственного “не француза”, которого сам Наполеон III приглашал для съемок в свою резиденцию,
- автора всех знаменитых портретов Тургенева, Григоровича, Толстого, Островского, Гончарова, по которым впоследствие писали портерты художники,
- и человека, благодаря которому, мы (и все прошлые поколения) могут узнать Николая Васильевича Гоголя в лицо,
… обязательно надо знать (хотя бы в рамках поддержки отечественного производителя)!
Вот вы бы отказались от карьеры дипломата и “тёплой” должности, ради того, чтобы стать фотографом?
Если всерьез собираетесь ответить на этот вопрос в комментариях, думаю, мнения разделятся, но в 1844 году именно так сделал Сергей Левицкий, вовремя разглядев в фотографии своё будущее и поспешно свалив “из офиса”, хоть тот и был под “тёплым боком” министра. И, как показывает история, ничуть не прогадал!
Сергей, внебрачный сын Льва Алексеевича Яковлева - представителя одного из старейших русских дворянских родов, дипломата и действительного тайного советника, получил, благодаря папенькиным связям, достойное образование на юридическом факультете московского университета и хорошую должность в канцелярии министра внутренних дел.
Тут бы история и закончилась, не будь изобретена в том же году фотография. Левицкий живо заинтересовался новой технологией и даже выбрал её в качестве хобби. В 1844 году начальство Левицкого допускает промашку, отправив того в командировку на Кавказ, где он забывает про все возложенные на него обязанности, едва познакомившись с химиком Юлием Фрицше - первым в России человеком, сделавшим собственные снимки.
Фрицше без дела не сидел - защищал свои снимки и доклад по ним перед Академией наук, но всё же нашел немного времени, чтобы помочь Левицкому создать собственные фотографии. Результат так сильно обрадовал Сергея, что сразу после командировки он написал заявление “по собственному” и немедля уехал в Париж, где фотография, в отличие от России, расцвела уже на всю катушку.
Познакомившись с Луи Дагером и посетив курсы по химии и физике в Сорбонне, Левицки неслабо прокачался в области фотографии и, перебравшись из Парижа в Рим, плавно влился в творческую тусовку, общаясь с поэтами, писателями и скульпторами.
Именно в этот период Сергей Львович сумел снять групповой портрет всей компании, в центре которой, по счастливой случайности и в зоне максимальной резкости, оказался Николай Васильевич Гоголь.
При всей новизне и актуальности фотографии в Европе, Гоголь ненавидел фотографироваться, и каждый раз бежал от подкравшихся в нему фотографов, закрываясь всем, что под руку попадется. А в тот вечер видимо случилось событие не иначе, как вселенского масштаба, раз Николай Васильевич сменил гнев на милость и решил поучаствовать в групповом снимке, который по сути стал единственной фотографией, на которой изображен Гоголь таким, каким был.
Позже, Гоголя в этой фотографии вырезали, увеличили, сделали одиночный портрет, и теперь именно таким Николай Васильевич смотрит на нас со страниц многих книг, учебников, классных портретов в залах библиотек и кабинетах литературы (у кого висел такой Гоголь в школе - отпишитесь в комментах). Кстати, Репин, при написании живописных портретов Николая Васильевича, опирался именно на дагеротип Левицкого.
В 1847 году, недовольный качеством и однотипным форматом дагеротипов, Левицкий сконструировал собственную камеру с мехами, позволявшую делать изображения разного формата, за что, спустя пару лет, получили золотую медаль на промышленной выставке в Париже. Правда, приз забирать не стал - во Франции случилась революция, и Сергей Львович справедливо решил, что жизнь всё-таки важнее.
От французской революции Сергей решил укрыться на родине в Петербурге, где по возвращении открыл первое в городе заведение “Светопись Левицкого”. Заведение получило огромную популярность благодаря связям с творческой интеллигенцией. Как уже упоминал, все знаменитые портреты Тургенева, Григоровича, Толстого, Островского и Гончарова, по которым впоследствие писали портерты художники, сняты именно в заведении Левицкого.
Казалось бы - вот он успех, но это был ещё не потолок! Ввиду того, что фамилия “Левицкий” была на слуху и в Париже, и Петербурге, в 1864 году Сергей получает именное приглашение на право провести фотосессию императора Наполеона III и его семьи.
Фотосессия получилась очень подробная: и групповые портреты, и одиночные, и в обстановке, и без, “с уголком, без уголка, в уголке”…. Старания даром не пропали - Наполеон высоко оценил готовые фотографии и на радостях провозгласил Левицкого придворным фотографом французского императора.
Вернувшись в Петербург, Левицкий снова получил именное приглашение на право провести фотосессию императора, только теперь уже нашего, мол “Мы чем хуже?” и фотосессия повторился уже при русском императорском дворе!
Позже с этих фотографий писали живописные портреты императора, причём, имея все права на изображения, Левицкий раздавал художникам указания, как кого рисовать. А нотариально заверив авторские права на все фотографии (прошлое юриста даром не пропало), по сути стал монополистом в съемке императорской семьи.
Так получилось, что “в копилке” Левицкого оказалось сразу четыре поколения семьи Романовых. Начал в 50-х с Николая I и Александры Федоровны, потом на протяжении жизни снимал Александра II, Александра III и Николая II.
В 1877 году Сергей Левицкий получил звание “фотографа Их императорских Величеств” с правом иметь на вывеске изображение государственного герба.