Дисклеймер: этот текст не является обзором, а этот автор не является обзорщиком. Если вам так угодно называть, это эссе, то бишь разбор не технической части игры, а части идеальной. Что стоит за двигающимися модельками и что они нам пытаются сказать вообще. При этом автор ни теолог, ни религиовед, ни просто знающий человек. Он просто обыватель, который любит почесать языком клавиатуру, чтобы другие потом это читали. Рекомендуется этот текст к прочтению людям, которые уже успели прочувствовать опыт обсуждаемой игрульки на себе. Если вы таковые, или вас не останавливают спойлеры, то приятного прочтения!
“INDICA” является первым проектом студии OddMeter, однако общее количество образов, символизм, сплетающий их воедино, да и сама центральная тема религии абсолютно точно не являются тривиальным выбором для пробы пера. Авторы ступили на не раз перепаханное и засеянное русское поле умозрительных религиозных экспериментов, интерпретаций и споров, на которое, как мне кажется, ступал не то что каждый философ, а буквально каждый человек, и никто не уходил с него равнодушным. Стоит очертить линией один конкретный земельный участок на этой почве, смастерить и воткнуть туда табличку с надписью «Христианство». Мы же с вами, господа, люди русские. Да? Извините. Ну, как минимум, знающие русскую речь, если, конечно, этот текст для вас не выглядит как набор непонятных символов. А значит нас всех касалась тема христианства. В любом случае. И проект, который стал объектом посвящения этой оды, не оставит никого равнодушным. У одних сторонников ортодоксальной религии он вызовет неприязнь и гнев (не божий), а у других выкрики у монитора «ДА! Я ТОЖЕ ТАК ДУМАЮ!» Одним словом – это не игра, а настоящая вкуснятина. Закидываем это свежее тельце на операбельный стол и пустимся разбираться, где у него сердце, а где мозги.
Короткий спидран по замесу: мы монашка, живем в храме, мутим монашеские темы. Несмотря на все это, остальные монашки нас не любят. Почему? А черт его знает! Буквально. У нашей героини в черепной коробке суетится черт, поэтому все окружающие кличут ее бесовской. Героиня живет в храме, но будто бы отречена от него. Отречена и мнением людей о ней, и отречена самим фактом того, что в ней гнездится черт, гонитель благостных мыслей и антагонист светлых сил. Индика борется с ним, она молится, выполняет поручения монашек, но надоедливый голос видит в этом только больше причин продолжать терзать разум бедной девушки. Здесь нужно закрепить одну важную мысль, к которой мы еще вернемся, а вернее к причинам происходящего: Индика в акте противления черту становится к нему ближе, чем к Богу. Запомнили, закрепили. А теперь обратимся к конкретным игровым моментам, а именно к самому началу. Когда я запустил игру, и она началась, я сперва подумал, что мой пиратский крюк вместо руки и глаз под повязкой скачали что-то не то. Пиксели, монетки… прикольно. И таких моментов, которые покрывают привычный геймплей пикселями, отодвигают камеру и раскидывают по уровням золото достаточно много. Сочетание атмосферной стимпанковской российской империи и ретро из игровых автоматов выглядит как оксюморон, но в этом и вся красота метафоры.
Механика сбора монет показывает, насколько аркадным для Индики выглядит понятие «быть праведным». Деяния, которые должны вырвать ее из цепких и когтистых лап черта и вознести к Богу – лишь сбор монеток. В самой основе такого мировоззрения лежит противоречие, ибо как сказано в Библии: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие». На том свете нет карманов. Героиня, как мы позже поймем, целиком соткана из противоречий, которые эманируют от мыслей и изречений черта, в себе таящие постыдные для самой девушки смыслы, к визуальным образам, одним из которых и является монета. В этом проявляется еще одно влияние черта помимо аудиального. Визуальное. И кроется оно не только в пошлых галлюцинациях с подмигивающей Марфой и искаженным пространством, а даже в этих самых монетках. Если просто, то эстетика и стиль игры – работа черта. В некотором смысле он и является режиссером и создателем игры. Именно поэтому он является рассказчиком, который повествует игроку историю Индики. Попробуем развить эту мысль, посмотрев на нее под левым верхним углом, а потом уже вернемся к нижним.
Вновь к монеткам: а на кой черт (хи-хи) они, собсна, нужны? А для того, чтобы получать их больше! В игре есть нечто вроде древа навыков. Оно предоставляет выбор, качать «название», или качать «название»? При этом оба лишь дают игроку в дальнейшем получать большее количество очков благодати и подати Всевышнему. Неправда ли не самый лояльный к праведничеству выбор? Ироничное замечание, которое превращает весь процесс собирания монет в часть этой шутки, будто игра все сильнее натягивает ухмылку на рогатую морду, и чем дальше, тем сильнее эта ухмылка обращается в звериный оскал. В загрузочных экранах игроку глумливо заплетают извилины в узелок, говоря, что сбор очков ни на что влияет. Подобранные предметы также содержат водную основу информации о изображенном, но в этой влаге зреет зерно искушающих мыслей о сюре в учении божьем. Чувствуется во всем этом бесовское пакостничество. Словно он куражится, подергивая игрока за ниточки игровых механик, ведь именно они нас оплетают. Мы приходим в мир не своих правил, выгравированных кодом на полотне движка, и кто может диктовать такие абсурдные по отношению друг к другу правила, как не лукавый? Вы спросите: «Какой смысл ему заставлять нас собирать очки, приближающие нас к Богу?» А я улыбчиво покачаю головой и верну вас к нашей первой закрепленной мысли – Индика в акте противления черту становится к нему ближе, чем к Богу. Думаю, теперь мотивация чертика ясна.
Вернемся к последовательному разбору, а то мы дали маху и устроили полет фантазии через весь сценарий. Самое начало игры. Монахиня дает нам поручение натаскать воды из колодца и заполнить бочонок. Для исполнения просьбы нам необходимо совершить следующую последовательность действий: подойти, опустить ведро, поднять ведро, отойти; подойти, опустить ведро, поднять ведро, отойти; подойти, опустить ведро, поднять ведро, отойти. Неправда ли было тошно прогонять через себя одни и те же слова по три раза? В голове слова рассыпаются, а из разрозненных букв складывается слово «бессмыслица». Именно так через язык можно выразить этот умопомрачительный по своей зрелищности эпизод с ведром. И по мере того, как мы будем раз за разом ходить по протоптанной тропинке от колодца до бочонка, нашему негодованию в унисон будет звучать голос черта. Он будет озвучивать мысли Индики, но в этот момент игрок также заметит, что невольно соглашается со словами нечестивого. Он связывает нас с героиней нитями скепсиса к происходящему, и позже именно за эти нити он будет нас дергать, раздувая пламя вопросов, заигрывая сбором монет и попутным его обесцениванием. Это не мы играем в игру, а она играет в нас. Бес в нашей голове настолько же реален, насколько в голове Индики. Заставляет задуматься… а не все ли мы здесь бесовские?
Индика вот сама в этом уверена, и как бы она не старалась становится только хуже. Чем больше она рвется к свету на волю из оков тьмы, тем сильнее они сдавливают ее запястья, тем больнее и тяжелее становится. Потому что на самом деле для Индики война добра и зла уже давно закончена. Черт не пытается ей завладеть, потому что он уже это сделал. И все метания героини через линию раздела черного и белого – представление в заготовленной пьесе, где белая сторона лишь закрашенная часть куда большей по масштабу темноты. Темноты значительно более концентрированной, более густой и непролазной, через которую не пробьется ни один луч сколь угодно блаженной идеи. И это темнота восприятия. Индика слышит черта потому что считает, что заслуживает его слышать. Черт – это обретшая форму вина героини. Вина за инакомыслие. За то, что она зрячая среди слепых.
Сеттинг игры не случайно заигрывает со стилистикой стимпанка. Посмотрите, насколько органична Индика в этом мире. Она на «ты» обращается с механизмами, знает особенности их строений и принципов работы, даже в том случае, если впервые их видит. Она принадлежит этому миру, она его часть. И будучи его частью, будучи в нем принятой и называя его домом, она не мучилась под весом накинутого на шею груза вины, ведь она не находилась в условиях, в которых ее таланты и интересы были достойными этого чувства. Отец отправил ее в храм после порочного контакта с цыганом. Он заклеймил ее печатью падшей, заразил разум ненавистью к себе. В храме она стала заложницей того мира, которому она не принадлежала. Она пыталась излечиться тем, что являлось источником ее болезни. Чем пристальнее она вглядывалась в житие во славу божью, его красотой пытаясь выжечь пожирающего душу черта, тем более уродливым ей оно казалось, но в этом уродстве она видела саму себя. Бледнокожую, рогатую и многорукую. Именно поэтому все попытки приблизиться к Богу только сильнее ее склоняли на сторону черта. Потому что инакомыслие не давало ей шансов понять этот чуждый ее разуму мир, и это расплескивало пламя вины по стенкам души еще сильнее. Индика погрузилась во фрустрацию от невозможности соответствовать тому «правильному» миру, который ей показали. Оттого влияние черта становилось все сильнее. Однако ей было суждено увидеть другой мир. Правда не снаружи, а внутри другого человека.
Илья. Илюха! Наш слоняра, свой в доску пацанчик и работяга. Уверен, братик на все руки мастер (у него их много, конечно). И по дому что-нибудь забубенит, и волгу старую на колеса поставит, и пропустит бокальчик пенного в шумной компании. Ах да, кстати… он еще Бога слышит. Неплохой выбор сделал Всемогущий, да? Друже, который бесчинствует в разговоре, раскидывая жемчужины великого русского языка, словно кожурку семечек возле скамейки. Который бежал с каторги, попутно ранив (а возможно и убив) человека. Именно он слышит глас божий, а не праведная по всем церковным канонам монахиня. Ее Вселенная наградила сатирическими репликами искушающего поганца. Я думаю, вы уже поняли, что на контрасте с главной героиней Илья сам себя удостоил чести слышать Господа. Совершая поступки по религиозным канонам куда более грязные, он остается рупором Бога, поскольку сам мужчина не считает, что творимое им делает его недостойным такой роли. Полный антипод Индики, хотя они разделили на двоих одну хворь безумия. Да, я не считаю, что кто-то из них в действительности слышит беса или Бога. Доказательством для меня служит финал игры. Поехали туды.
Наша дурка на выезде все-таки добралась до чудотворного кудца, пускай и ценой немалой крови. Илья с помощью кудца пытался пришкварить обратно руку, но это не увенчалось успехом. Даже наличие Бога на связи, который сам и направил Илью к чудодейственному предмету, не помог герою. Однако я сам могу себя же парировать: Бог перестал говорить с Ильей после его встречи с бесовской Индикой. Если она бесовская, то все довольно закономерно, ибо нечего якшаться с адептами окаянного. Да и может на своем пути грехопадения, сливающегося с тропою до кудца, он умудрился стать недостойным чуда. Но, все-таки, кое-какое чудо произошло. После эпизода абсолютного грехопадения, когда Индике пришлось сорваться в греховный пляс для возможности выйти на волю и избежать казни (который по итогу оказался бессмысленным), она вырвала из рук работника местного ломбарда заветный источник исцеляющих чудес, который только что был выменян на поблескивающую на солнце золотистую трубу для однорукого музыканта и надбавку в размере пяти рублей. Далее игра дает нам возможность осыпать свою меркантильную душонку несчетным количеством благодати. Такое окропление ею должно взрастить на спине девушки белокурые крылья и вознести в ряд светоносных ангелов, да вот только в зеркале все то же чудовище.
Заметьте, что пропадет оно, когда игрок решает бросить затею бесцельно трясти кудец. Игрока вновь связывают с Индикой, ибо осознание действительной бесплодности этих очков они разделяют в один момент. Прав был черт, обращаясь к нам через загрузочный экран. И чтобы избавиться от монстра в отражении нужно было отвернуться от того Бога, которого Индика сама себе нарисовала. Единственного Бога, которого ей показали. В диалоге с чертом во время надругательства он озвучивает одну важнейшую фразу всей этой притчи: «…я исчезну, только когда ты перестанешь хотеть, чтобы я исчез». Коли черт – это вина, то принятие этой вины, а именно принятие ее отсутствия, оставило бы черта немым. Желание растворить черта в небытии является причиной, по которой Индика служит Богу, зажигая где надо свечи и таская ведра, но все это только сильнее проявляет отрешенность Индики от этого мира, только усиливая чувство вины. Пока она хочет избавиться от черта, он будет с ней, потому что если она хочет от него избавиться, то она верит, что он вообще есть. Для избавления необходимо было перестать принимать сказанные ей слова за догмы, перестать искать СВОЕГО Бога там, где его нет. Нужно было принять, что «добро, зло, «тепло», «холодно» - все это только отметки на термометре». А, как известно, климатических зон много, и Индика просто покамест не нашла ту, в которой ей не будет слишком «тепло» или слишком «холодно». И потряхивая кудец, она и ощущает его чудотворную силу, самой себе вверяя истину о пустоте этого занятия в той парадигме, в которой она его видит. Она принимает себя. Она видит, что ее «тепло» – лишь звук выпадающих монет, ее «холодно» - отсутствие этого звука, а ее черт – она сама, потому что именно здесь, именно в этом мире внутри головы, который вырисовывается интерфейсом игры, в нем она черт. Но как только монеты более не имеют для нее значения, она обретает того Бога, которого искала – себя. Потому что «и Бог, и черт – это ты, и без одного не может быть другого». Порою твой дьявол прячется в «богоугодном», а твой Бог там, где ты не можешь его видеть. В таком случае, возможно, стоит просто встать на то место, где находится дьявол, и тогда оттуда откроется вид на Бога. Ведь дьявол – единственная точка, с которой видно Господа, а без его темноты невозможно осмыслять окружающий тебя свет.
Ссылка на наш телеграмм-канал с новостями:
https://t.me/GWclone
Ссылка на наш ютуб канал с мемасиками и топами: https://www.youtube.com/channel/UCGfcMdTAi4g1YRxNYxOm_AA
