Армен Джигарханян

"Джи­гарханян убедителен, когда создает человека, чье нежелание показывать себя идет не от застенчивости, а от глубокой внутренней сосредоточенно­сти. Актер дает возможность догады­ваться, сколь сложна организация чув­ств в его герое".

Читаем статью, опубликованную в 1971 году:

"Фильм «Здравствуй, это я!» познако­мил миллионы любителей кино с не­заурядным актером Арменом Борисо­вичем Джигарханяном.

Картина вышла в 1966 году и была шестой по счету в творческой био­графии Джигарханяна, начавшего сни­маться еще студентом Ереванского теа­трального института.

Он сыграл роль молодого рабочего («Обвал»), учите­ля («Перед восходом»), альпиниста («Двенадцать спутников»), зоотехни­ка («Воды поднимаются»). По словам Армена Борисовича, фильмы были средние, некоторые просто слабые, Сыгранные им роли были скорее тех­нической, чем творческой тренировкой перед «Здравствуй, это я!». Творче­ский разгон, если уж об этом говорить, дала, наверное, работа над ролью Ричарда III в Ереванском русском дра­матическом театре.

О чем картина «Здравствуй, это я!», в которой раскрылся талант Джигар­ханяна и которая остается одной из лучших его работ в кино? О верно­сти науке, ее идеям, о верности в любви, о цельности личности. «Война и мир. долг и труд ученого, дружба, любовь, одиночество и его преодоление — вот круг вопросов, над которыми мне хо­телось поразмышлять вместе с героя­ми», — говорил автор сценария А. Агабабов.

Фильм драматурга А. Агабабова и режиссера Ф. Давлатяна вводит зри­теля в среду ученых, в атмосферу науч­ных поисков, знакомит с людьми, для которых каждый шаг жизни труден.

Это свободно построенное кинопро­изведение имеет большую протяжен­ность во времени — от начала войны до наших дней.

В суровом 1942 году двое молодых ученых — Артем Манвелян и Олег Пономарев (его играет Роллан Быков) спорят о космических лучах, о ка­кой-то «мягкой компоненте». Ее откры­тие и обоснование должно принести огромную пользу человечеству. Уче­ный совет института не может удовлетворить просьбу Артема об организации высокогорной лаборато­рии: враг у стен Сталинграда. Олег и Артем не прекращают свою работу, она им необходима, для них глав­ное — познание во имя глубинных ин­тересов науки, а значит, и челове­чества.

Армен Борисович говорил, что надо было избежать опасности впасть в штамп «играть физика». К моменту создания «Здравствуй, это я!» уже вы­работались весьма многозначитель­ные образцы.

В Артеме очень силен исследова­тельский дух ученого. Однако это ка­чество не получает внешнего выраже­ния. Вообще Артем равнодушен к внешнему, бросающемуся в глаза, по­казному. И Джигарханян, поняв, про­чувствовав это, определил многое в индивидуальности своего героя.

Это было не так легко. Ибо нужно было создать не просто скромного, незаметного человека. Артисту пред­стояло незаметное сделать внутренне значительным. Яркость персонажа должна была стать очевидной напе­рекор внешнему поведению.

Такие-то сложные перекрестки и выясняют, на что способен актер. Джи­гарханян убедителен, когда создает человека, чье нежелание показывать себя идет не от застенчивости, а от глубокой внутренней сосредоточенно­сти. Актер дает возможность догады­ваться, сколь сложна организация чув­ств в его герое.

В среде физиков, «теноров XX века», как шутит в фильме Пономарев (так же как и в любой другой интеллигент­ной среде), много людей, которые любят проявлять блеск своей лично­сти, ума, ценят успех в обществе. Ар­тем непохож на искрометного, непо­седливого своего друга Олега. Артем чуток к юмору, умеет посмеяться. Но его не назовешь легким, смешливым.

В картине использован прием за­кадровой беседы автора с Артемом.

Этот диалог позволяет включить в ткань повествования раздумья о жизни. Если проследить характер закадрово­го диалога, то нетрудно заметить, что в основном говорит автор. Артем гораз­до менее разговорчив даже здесь. «Для меня, — говорит Джигарханян, — герой наиболее активен, когда он мыслит. Взлет индивидуальности ге­роя происходит в момент, когда зреют его намерения, а не когда они находят осуществление в действиях, пусть да­же самых неожиданных».

Джигарханян умеет на экране мы­слить, а не просто изображать мысля­щего человека. Он способен переда­вать не только логический ход мысли, ее интеллектуальную насыщенность, но и эмоциональное напряжение мы­сли, мысли, помноженной на человече­ский темперамент. Артем Манвелян в исполнении Джигарханяна мыслит бы­стро и тревожно. Мы постоянно ощущаем в его размышлениях груз пере­житого, потерю любимого человека.

Ушла на фронт и не вернулась Люся, его первая любовь. Эту незажившую рану Артем проносит сквозь жизнь, и никакие радости и удачи не в силах залечить ее. Этот второй план едва уловимой грусти Джигарханян береж­но доносит до нас.

Близкий, понимающий друг Понома­рев говорит Артему: «Не тащите на себе груз прошлого». Артем Джигар­ханяна, может быть, и рад оставить этот груз, но для человека его склада память — основа души.

Воспоминания Артема о любимой выделены в фильме как бы в отдель­ную новеллу. Артем в этих сценах счастлив, молод. Ощущение полноты жизни, нежность, с которой он прово­жает взглядом Люсю в Нескучном са­ду, неизгладимо остается в памяти.

Джигарханян любит повторять сло­ва своего театрального педагога А. К. Гулакяна: «Нужно в любой роли найти загадку и... не очень ее разга­дывать».

Для Артема Манвеляна такой загад­кой, сокровенным, как думает артист, была душевная боль человека, ока­завшегося незащищенным перед бе­дой, его подстерегшей. В финале филь­ма сокровенное на секунду обнаружи­вается, когда Артем говорит Тане: «Я не могу больше терять».

Стоит к некоторым сценам повни­мательнее приглядеться, и замечаешь существование этой психологической линии.

Проводы Заряна в Москву. Здесь Артем единственный раз довольно много говорит. Импровизированная компания в кафе на одной из ереван­ских улиц, где все друг друга знают. Артема просят сказать тост. Он слегка пьян: «Я пью за своего коллегу...» Ка­кой-то гражданин в шляпе поправляет его: «друга». «Друга», — повторяет Артем осмысленно, без нажима, как человек, привыкший употреблять сло­ва именно в том значении, для выра­жения которого они созданы, — «дру­га», — и добавляет: «с сегодняшнего дня».

Ясно, что он имеет в виду: Зарян несколько часов назад удивил его при­знанием, что переезжает в Москву из-за любимой женщины. Артем ошибся, поверив Заряну. Но это уже к делу не относится.

Сцена в доме у Пономарева. Олег кружится с Таней около магнитофона, беспрерывно шутит, несет чепуху. Ар­тем смотрит на Олега. Взгляд челове­ка, понимающего, что единственный друг смертельно болен, обречен. Впе­реди еще одна ужасная потеря. В этот момент нет слов, просто взгляд — слишком трезвый и горький для не­трезвого сейчас Артема. Половина ли­ца артиста закрыта рукой с папиросой на неподвижные, особенные глаза по­ставлен «жесткий» свет. Этот недол­гий план мог бы служить изобрази­тельным эпиграфом образа Артема.

Как работает актер, как он доби­вается проникновения в суть образа, глубокой сдержанности, тонких психо­логических деталей, емкости образа?

Конечно, имеет значение и умный; сценарий и тонкая пластическая и ре­жиссерская подача... Но не менее важ­на личность исполнителя. Актер опре­деленные вещи может сделать только за счет собственных духовных сил, по­тому что то, из чего лепится образ, должно быть подлинное, не фальши­вое.

Технические приспособления, прие­мы — это лишь необходимая часть актерского труда: Не менее важен — подсознательный процесс вживания, когда на помощь приходит жизненный опыт актера, его гражданские устрем­ления.

Для Джигарханяна образцом актер­ской самоотдачи, беспощадности к се­бе, актерской честности была и остает­ся Эдит Пиаф. «Работая, я стараюсь ничего не выдумывать, а пытаюсь вы­звать знакомую по жизни эмоцию», — говорит Армен Борисович.

Фильм «Здравствуй, это я!» с успе­хом шел в двадцати шести странах. Он сделал Джигарханяна известным. По приглашению Московского театра имени Ленинского комсомола артист переехал в Москву. Режиссеры кино­студии «Мосфильм» наперебой утвер­ждают его на маленькие и большие роли. Приметное волевое лицо с во­сточными глазами мелькает в разных гримах и разных обличьях.

Из киноработ Джигарханяна по­следних лет наиболее интересна роль пятидесятилетнего кузнеца (мкртыча по-армянски), старшего среди мкрты- чей Уста Мукуча в картине режиссера Г. Маляна «Треугольник», которая, кстати, на Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде в 1968 году получила одну из первых премий.

Эта работа ставила совершенно но­вые профессиональные задачи. Она, как говорит Армен Борисович, «сугубо национальная, сугубо характерная». Вслед за образом человека большого интеллекта, тонкой духовной органи­зации, артист играет старого реме­сленника, кряжистого, хваткого, армя­нина до мозга костей.

Много сил потрачено на поиски облика героя. Артист находит походку, руки человека, всю жизнь занимавше­гося тяжелым физическим трудом. В обрисовке этих характерных призна­ков он скуп, тактичен, достоверен. Основное внимание вновь сосредото­чено на внутреннем насыщении обра­за — широта взгляда на жизнь, муд­рость, сдержанность. Уста Мукуч знает свое дело и знает себе цену. Он чело­век с чувством собственного достоин­ства. «У отца столько достоинства, что его хватит на всю республику», — говорит его сын Овик.

«Есть истины, которые не стареют, есть ремесла, которые не забываются, есть люди, высекающие огонь в душе других и заботливо поддерживающие его ровное, яркое пламя», — писал постановщик фильма Г. Малян. Вот что хотели сказать создатели этой хорошей картины и артист Джигар­ханян, играющий в ней главную роль,

О роли Артура Христиановича Арту- зова — начальника контрразведки ВЧК, которую сыграл Джигарханян в четырехсерийном телевизионном филь­ме режиссера С. Колосова «Операция «Трест», много писали.

В картине широко использованы ки­нодокументы, интервью с оставшими­ся в живых очевидцами тех далеких событий. Обилие кинохроники дикто­вало не только соответствующее изо­бразительное решение игровых эпи­зодов, но и стиль актерской работы, стиль игры «под хронику».

Из многочисленных исполнителей, занятых в картине, этот стиль оказал­ся под силу двум актерам — Игорю Горбачеву, исполняющему роль Яку­шева, и Армену Джигарханяну — Ар- тузову. «Кажется, что эти артисты мо­гут играть на улице со случайными прохожими, беря их в качестве парт­неров», — писала «Литературная га­зета» в своей рецензии.

У Джигарханяна несколько изме­нивший его внешность грим, гугенот­ская бородка. Он играс; человека, конечно, умного и очень собранного. Тема фильма — операция ВЧК, в ко­торой основное место занимали далеко рассчитанный план, точность анали­за обстановки и характеров, психоло­гическая тонкость исполнения.

Мне кажется, что литературное ка­чество текста, диалог в сценах сло­весных поединков между Якушевым и Артуэовым, в результате которых один из руководителей ВЧК одерживает мо­ральную и идейную победу над мо­нархистом Якушевым, значительно беднее того, что сыграли два превос­ходных артиста.

Джигарханян смог сделать сцены трех допросов Якушева в первой серии ключевыми для всего происходящего в дальнейшем. Образ, созданный акте­ром, — конкретный, но и собиратель­ный одновременно. Убежденный, же­стокий к врагам во имя прометеевой идеи революции — он из числа интел­лигентов, отдавших себя полностью тяжелой борьбе за жизнь молодого Советского государства.

Армен Борисович снялся уже в четырнадцати картинах. Далеко не все его работы интересны и заслужи­вают подробного анализа. Режиссеры часто, приглашая Джигарханяна сни­маться, рассчитывают, что пустоту образа может замаскировать личность актера, его обаяние. Он даже бессмы­сленные реплики произносит так, что они не кажутся глупыми. Но камуфляж быстро становится очевидным, и ни­чего, кроме досады, что тебя ввели в заблуждение, не испытываешь после просмотра таких произведений. Что ни говори, а нет мыслей в сценарии — не будет герой умным.

Целая галерея образов в театре и кино создана Джигарханяном — люди разных возрастов, разных темпера­ментов, жившие в разное время. Он владеет искусством перевоплощения. Но перевоплощение мастера никогда не бывает отказом от себя.

Мольер в пьесе Булгакова, Ричард III, режиссер Нечаев в пьесе «Снимается кино», Артем Манвелян, Уста Мукуч, Артузов, небольшая роль в фильме «Каратель». Во всех этих образах, ка­кими бы Непохожими они ни были, есть общее — внутренняя сила, боль­шие волевые качества. Эти черты трансформируются, но они всегда при­сутствуют, кого бы ни играл актер.

Армен Борисович склонен, если мож­но так сказать, к актерскому автор­ству. В процессе работы над текстом он активен, требователен. В фильме «Эхо далеких снегов» Джигарханян играет Костомарова — талантливого инженера, изыскателя железнодорож­ных трасс. В силу обстоятельств здесь воле артиста было предоставлено больше простора, чем обычно. Тут, пожалуй, самовыражение Джигарха­няна наиболее полное.

Армен Борисович — актер, свободно владеющий техникой, умеющий созда­вать тонкий и жесткий, всегда досто­верный психологический рисунок. Ему под силу сложные профессиональ­ные и художественные задачи.

Можно только пожелать талантли­вому мастеру, заслуженному артисту Армянской ССР ролей содержатель­ных, значительных (пусть их по коли­честву будет и меньше), ролей, кото­рые позволяли бы ему раскрыть но­вые стороны дарования" (Сергиевская, 1971).

(Сергиевская И. Армен Джигарханян // Актеры советского кино. Вып. 7. М.: Искусство, 1971: 29-37).