Россия, последняя четверть XVII в. Драма «Раскола» Русской православной церкви, начавшаяся со знаменитой «Памяти» патриарха Никона 1653 г., перешла к своему наиболее жестокому «акту». Со смертью многих духовных «отцов» вроде Аввакума, дьякона Фёдора (один из наиболее авторитетных духовных «отцов» староверов. Выступал на соборе 1666 г., после которого был расстрижен) и Лазаря (священник из Романова-Борисова, который выступил против новшеств Никона. Был схвачен и сослан в Тобольск. После освобождения Лазаря повторно арестовали и доставили на Собор 1666 г.. После него он был расстрижен, подвергнут «урезанию языка») вера в возможность возвращения церкви к истинному Православию постепенно угасает. В среде староверов начинают преобладать самые крайние эсхатологические ожидания. Раз земное царство находится во власти антихриста нужно немедленно сбежать из него. Главный результат подобных настроений – многочисленные костры добровольных самосожжений. Так с 1682 по 1691 гг. (именно 1691 г. считался годом наступления конца всего сущего) было зарегистрировано 32 случая коллективных самосожжений.
С другой стороны, усиливается преследование староверов со стороны власти и официальной церкви, лицом которых стал тандем регентши Софьи Алексеевны и патриарха Иоакима. В качестве наказания нераскаявшихся еретиков использовалось в том числе сожжение в срубе.
Именно в это время в среде староверов особенно актуализируется проблема организации всей своей духовной жизни. Проблема заключалось в следующем: первые годы раскола его адепты при необходимости совершения церковных таинств привлекали тех священников, кто был рукоположен в сан до патриаршества Никона или хотя бы до собора 1666-1667 гг.. Те, кто получили свое священное достоинство позже, уже считались частью церкви, находящейся под властью антихриста. Но постепенно количество «праведных» священнослужителей сокращалось как из-за преследований, так и по естественным причинам. Наладить «воспроизводство» своих священников староверы не могли из-за отсутствия в их рядах епископов, которым позволено проводить обряд рукоположения.
Над этой проблемой начали размышлять уже «отцы» старообрядчества. В результате их дискуссий оформились два основных взгляда на проблему. По мнению Аввакума, службы мог совершать и никонианский священник. От него требовалось лишь следование правильным обрядам. С другой стороны, была популярна точка зрения о том, что никонианин мог быть допущен к таинствам при повторном крещении и миропомазании. Позднее также возникла так называемая группировка "нетовцев", члены которой считали, что после услуг священника-никонианина необходимо раздачей милостыни и молением Господу расплатиться за принятие таинств от нечестивца.
Но появился и более радикальный ответ на проблему священства. У того же Аввакума можно встретить положения, которые одобряют совершение таинств без священников. Протопоп утверждал, что церковь – это не здание, она обитает в каждом из нас, соответственно каждый человек может достигнуть «священства» через праведную жизнь, что позволяет ему совершать все необходимые таинства. Именно на основе этой богословской посылке возникло движение староверов-беспоповцев. Их центром являлась община на реке Выг, находящаяся между Онежским озером и Белым морем. Таинства в ней исполняли наставники, которые выбирались жителями из своей среды. Наиболее авторитетный из них мог стать главой общины – киновиархом.
Несмотря на самые разные варианты решения проблемы священства, основная масса староверов считала, что они не могут заменить собой существование церковной иерархии, поэтому многие сторонники раскола надеялись, что где-то в мире всё ещё существует «праведная» православная иерархия, которая может заменить собой никонианскую русскую церковь. Подобные надежды были не чужды такому авторитету раскола как дьякон Фёдор. В своём послании к сыну Максиму он утверждал, что Иерусалимский патриарх крестится двумя перстами.
Надежда на существование «праведной церкви» в итоге выкристаллизовалась в сказание о монахе Марке, которое было особенно популярно во второй половине XVIII в.. Согласно ему беспоповец Марк пошёл по Сибири, прошёл через пустыню Гоби и нашёл на т.н. «Белых Водах» в «Опоньском царстве» истинного патриарха и 4-ёх митрополитов, которые говорили на сирийском языке. Под их началом находилось 40 русских церквей со своими епископами, которые избежали гонений Никона и были настолько святы, что спокойно ходили по снегу босиком. Постепенно у легенды возникало всё больше наслоений, которые отражали чаяния крестьян. Утверждалось, что в этой далёкой стране нет податей и любых видов рабства.
Мечта о Беловодье захватила разум многих староверов. Целые общины отправлялись в экспедиции на восток с целью найти его. Проблема поиска осложнялась тем, что в разных версиях легенды менялась локализация Беловодья. Так, население Подолии считало, что оно находится или в Турции, или в Египте: например, монах Симеон искал его вдоль Нила и в итоге смог достигнуть Эфиопии. Староверы Сибири в основном направляли экспедиции в Среднюю и Восточную Азию, пытаясь достигнуть пределы Индии, Афганистана и Китая. Некоторые заходили дальше, так в 1897 г. три казака с Урала попытались достигнуть берегов Индокитая, а также искали Беловодье на территории Японии. Всего в течение XIX в. нам известно о 6 путешествиях. Путешественники страдали от голода, холода и нападения разбойников, но это не мешало появлению новых групп искателей. Часто искренней верой старообрядцев пользовались различные авантюристы. Так, в 1890 г. некий Аркадий выдал себя за епископа, рукоположенного в Беловодье.
Но мечта об истинной православной иерархии всё-таки претворилась в реальность, хоть и не в той форме, что была обозначена в легенде. В 1836 г. сын уездного писаря Пётр Великодворский, приняв монашеский подстриг под именем Павел, по решению Рогожской старообрядческой общины (кладбище в Москве, основанное староверами-поповцами в 1771 г.. Вокруг него группировалась московская старообрядческая община) отправился на поиски епископа для староверов. Он побывал в Иерусалиме и Александрии, объездил Балканы. Наконец в 1846 г. иноку удалось встретиться с бывшим Боснийским митрополитом Амвросием в Стамбуле. Он был низложен турецким правительством, что повлияло на его согласие принять старую веру и организовать новую старообрядческую церковную иерархию. Её центром стал монастырь «Белая Криница» (т.е. белый источник, неудивительно, что многие староверы увидели в этой обители то самое Беломорье) на Буковине (тогда она принадлежала Австрийской империи). Уже в конце года были рукоположены первые епископы, которые переправлялись в Россию.
Новая Белокриницкая иерархия быстро набрала популярность среди общин староверов, она привлекла даже множество беспоповцев. В одной только Москве с окрестностями насчитывалось более 120 тысяч старообрядцев, признающих главенство над собой Белой Криницы.
Но данная обитель вызывала сильное беспокойство у властей и в первую очередь у Священного Синода, ведь Буковинская обитель через создание иерархии фактически конструировала новый церковный институт, который мог служить альтернативой официальной православной церкви. С мнением иерархов был согласен император Николай I. В его правление фактически закончился процесс превращения церкви в обычный государственный департамент, поэтому царь рассматривал отступничество от истинной веры не только как духовное преступление, но и как проявление опасного свободомыслия. При Николае Павловиче проводились многочисленные полицейские операции против староверческих общин. Только за 5 лет (1847-1852 гг.) через суд прошло более 25 тысяч староверов.
В рамках борьбы с раскольниками императорское правительство потребовало от Австрии немедленно выслать Амвросия и закрыть монастырь. Австрийские власти ограничились полумерами: митрополита выслали в Словению, но его свободно посещали монастырские старцы, а обитель продолжила свою работу.
Смогла ли новая иерархия решить проблему священства и объединить движение староверов? К сожалению, нет. Для многих представителей раскола история происхождения иерархии и её форма представлялись весьма спорными. Смущало её местонахождение, ведь австрийцы католики, а значит, по определению староверов, слуги антихриста. Сомнения уже возникали на вопросе, а прошёл ли Амвросий через обряд повторного крещения. Настоящее же смятение вызвало т.н. «Окружное послание», подписанное белокриницкими иерархами в 1862 г.. В нём официальная русская церковь признавалась христианской, а не отступнической, а имя Господа предписывалось писать с двумя «и» – Иисус, а не с одной как было принято у староверов. Послание вызвало раскол в иерархии на тех, кто его признал и на тех, кто выступил против него.
Всё вышесказанное привело к тому, что староверы, признающие белокриницкую иерархию, стали лишь одним из многочисленных подразделений старообрядческого движения, которые известны в нём под обозначением «австрийцы». Она существует и по настоящее время, а в начале XX в. у неё насчитывался 21 епископ на территории России.
И в наше время, несмотря на многочисленные неудачи, тысячи староверов жаждут обрести иерархию, пусть даже самую невероятную, ведь только так они смогут быть уверены в обретении Божьей благодати.