.
.
.
Умер поэт Алексей Шельвах, (1948 - 2024) очень симпатичный и поэт и человек с интересной судьбой. В частности., он тридцать лет проработал токарем на заводе , умудряясь при этом писать хорошие, высококачественные стихи с налетом иронии, как и узнаваемой лирической серебряной пробой петербургской неформальности , (хочется сказать, пробой Серебряного Века в реалиях СССР . ) Особенно мне нравились его милые стихи про кошку , хотя конечно и не только. Что еще сказать? То время было интереснее для поэзии и культуры. Поэзия не очень хорошо дружит с интернетом, хорошо поэзия дружит только с машинописными изданиями , и тетрадями, и иногда с книжками , (наподобие того, как рок музыка хорошо дружила с магнитофонными лентами , но хуже дружит с компьютерными, и цифровыми форматами ). Связано это с тем, что интернет, рассчитанный на расширение аудитории, все лучшее обезличивает и преуменьшает, а все посредственное и дурное возвышает, а машинописный текст, или журнал, рассчитанный на сужение, или умное читательское меньшинство, как раз наоборот, все достойное возвышал , а все посредственное уходило само. Поэзия начинается , конечно не с языка, а с письма, с переписыванья от руки чужих текстов, (что б потом писать свои) , поэзия начинается с интимности почерка и блокнота., а не с клавиатуры. Потому, та литература, и та поэзия была лучше современной.
* * *
Вот Феб летит, с лицом Луны,
весь в облаках, от соли белых!
Я сплю, не смаргивая сны,
я снами озарен, как берег.
Любимый я, написан Фауст.
Судьба прозрачная струится.
Бела, как полоумный парус,
при свете совести - страница.
А парусник ползет подробно
и море меряет собою.
И шелестит громоподобно
серебряная ветвь прибоя.
А. Шельвах
СОВСЕМ НЕМНОГО СЛОВ ОБ АЛЕКСЕЕ ШЕЛЬВАХЕ КАК ПОЭТЕ
.
.
.
Что сказать о поэте Алексея Шельвахе? Алесей Шельвах , родившийся в 1948 году поэт старого, кривулинского круга. Впервые я его стихи прочитал в Круге, (выходил такой сборник стихов непечатных или неформальных поэтов в 1983 году.) У Шельваха есть смешные стихи , которые в то же время трогательны (например стихи памяти бригады), учитывая, что и сам Алексей Шельвах работал на заводе токарем. Это одни из самых любимых моих стихов , и наверное лучших стихов о кошке. Эти стихи даже напоминают панк лирику, лишний раз доказывая, что чистые стихи в отличие даже от лучшей рок -композиции с родственными текстами, многомерней и по смыслу, и по игре образов и ума.... Есть стихи и абсурдисткие , особенно стихи про шпиона, (смешные, или пугающие) а есть стихи собственно лирические, однако, интересно, своеобразно по повествованию и языку построенные . Его поэтика наверное располагается между Стратановским и Соснорой, но при этом , Шельвах ни на кого не похож, кроме как на себя одного, ни манерой, ни внутренним миром. Не выдающийся, но талантливый , своеобразный, и симпатичный поэт старой школы, чьи стихи сейчас читаются с некоторой ностальгией.
ИЗ НАСЛЕДИЯ АЛЕКСЕЯ ШЕЛЬВАХА
ПАМЯТИ БРИГАДЫ
I shot the Albatross
Coleridge
Придя с мороза в помещенье цеха,
искала кошка теплый закуток,
и пьяный кто-то, может, я, для смеха
метнул в беднягу меткий молоток.
Конечно, кошка кое-как умчалась.
Ушибленную тварь всем стало жаль.
Но перед каждым и деталь вращалась, -
ответственная, срочная деталь.
Ответственные, срочные, - вращались.
Лиловыми носами токаря
в поверхностях зеркальных отражались,
самим себе чего-то говоря.
Да, выглядели мы не слишком бодро,
и спецодежду леденил озноб -
вчера по собственному недосмотру
убит был Иванов болванкой в лоб.
Пошли в пельменную после работы, -
там только материться не велят, -
нальем вино в стакан из-под компота
и вспомним Иванова глупый взгляд.
Впервые не от скуки, а от муки
нетрезвый недоумевает ум -
то языки зачешутся, то руки...
И обернулись граждане на шум.
Но появились милиционеры
в тулупах черных на меху седом,
предприняли предписанные меры
с немалым, но и с небольшим трудом.
На следующий день на производстве
партийные товарищи в цеху
нас обвиняли в скотстве, то есть сходстве
со свиньями. Мы каялись: "Угу".
Потом еще для нашего же блага,
чтоб стала совесть ну совсем чиста,
пришла из вытрезвителя бумага,
и высчитали с каждого полста.
Конечно, мы не подавали виду,
но и самих себя не обмануть:
нам кошка, кошка мстила за обиду!
Мы усекли случившегося суть.
ЭКЛОГА
Одна из лучших, самых алых, зорь над лугом.
Вот ветр проносится с ему присущим звуком
над изобилием зеленых, синих трав.
За горизонтом стадный топот крав.
Как метроном, попукивает кнут.
Как одуванчик, пролетает парашют.
Шпион из рядовых, под номером трехзначным,
себя поздравил с приземлением удачным.
Вдруг побледнел и с видом дурака
"О горе мне, - схватился за бока, -
покуда, как паук, старательно парил,
я записную микрокнижку обронил!
Погибли адреса конспиративных явок!
В карманах ветра звук, от ветра и дырявых!
Мне страшно - башмаку готовит петлю злак!
И нос трепещет на лице как белый флаг!
За горизонтом возгласы домашней птицы!"
Шпион внезапно слышит свист цевницы.
Приблизился, развел кустарник, зрит:
как лампочка, на почве огнь горит;
пред пламенем младенец прыгает, и видно, что - Ванятка;
за поясом кнута желтеет костяная рукоятка;
глаза стеклянные; как мокрый мел, власы;
как медный бубенец, на шее прыгают часы -
в эмалевом кружке двенадцать числ,
но стрелок, стрелок нет!"
"И в этом некий смысл?" -
так размышлял шпион за решетом куста,
покуда пастушок прикладывал уста
к семи, - и сладко, - гласному предмету всех эклог.
Шпион придумывал общению предлог.
Ванятка свистом инструмента упоен.
В ладоши хлопает растроганный шпион.
Ванятка зраком, как зверок, сверкает.
Шпион тревогу пастушка опровергает
тем, что, ладонями всплеснув, сдается в плен.
Повинный вид, дрожание колен,
и на лице что называется лица нет...
И непонятно иностранец восклицает:
"Вечное отрочество над листом бумаги -
до помрачения зениц!
Успел я только черновик отваги -
зачем секундные порхают стрелки птиц?"
Из кроны каркал вран: "Родился он героем
глагола и тоски по смыслу смерти.
О ангелоид
под колпаком судьбы или стеклянной тверди!"
Еще присутствует чернильная отвага,
но странен звукописи труд усердный.
Не много знал - состарился однако.
Не юноша, - и дышит некто смертный...
Дневные сумерки. Небесный свет
слюду напоминает или пламя.
Я врана выкликал... Ан - отклика и нет
под изумрудными, как прежде, тополями."
Так восклицает иностранец, вовсе не шутя.
Во все глаза безмолвствует дитя.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Окна и погасли, и потухли.
Значит, стало и темно, и поздно.
Все отринули штаны и туфли.
На жену поглядывают грозно.
Вот легли в затылок на подушку,
как солдаты Древнего Египта.
Спи, дружок, и не буди подружку
до утра, до радио, до гимна.
1972
* * *
Иглы инея на птичьих
сквозняках — зарниц занозы?
Или в небесах античных
медлят гарпии-стрекозы?
Ни души, ни бесов Данта
в биографии ребенка.
Желчь желаний.
Тлен таланта.
Только воздуха воронка.
1975
* * *
В саду папирус перепонок,
слюда чешуек, черепица.
В саду задумался ребенок —
уже секунду не резвится.
Под ним геенна перегноя!
И червь из Тартара в траве!
А он осознает иное —
иное небо в голове!
1976
* * *
Именно мы - и варвары, и дети -
и были поэтическая школа.
Щиты из кожи и мечи из меди.
Из букв и букв героика глагола.
Пехота юная в одеждах алых!
От воздуха мечи дрожат, как свечи!
Смотри, не высыхает соль на скалах.
И воины воскреснут в устной речи.