Вот и пришла к нам хорошая погода. «Хорошая» в том смысле, что убийственную жару сменило комфортное тепло, плюс двадцать с небольшим. А главное, что дожди идут регулярно и вместе с тем разумно, без потопов и прочих катаклизмов. Если верить прогнозам, такое погодное удовольствие продлится долго, не менее двух недель. Казалось бы, кайфуй, живи и радуйся. Но я же так не могу, без ложки дёгтя мне белый свет немил. Причём эту поганую ложку нахожу в самых неожиданных местах.
Короче говоря, покалечились мы с Фёдором. Нет, ни в какие совместные приключения не попадали и вообще наши травмы получены при абсолютно разных обстоятельствах.
Не так давно писал я вумные слова об особой осторожности при ликвидации борщевика. А сам взял и проявил вопиющую глупейшую неосторожность. Рядом с нашим участком находится заброшенный, пустующий не один год. Однако польза от него есть. Там безо всякого ухода растут крыжовник, малина и золотистая смородина, но при этом крупные, чистые. В прошлом году мы почему-то совсем не вспоминали про эти беспризорные ягоды, а в этот раз я за ними отправился. Но не тут-то было. На моём пути возник гигантский борщевик, прям как раскидистое дерево с мощным толстым стволом. Такую милую «растюшку» голыми руками не возьмёшь, да и ногами не запинаешь.
Короче говоря, вернулся, чтоб основательно подготовиться к битве. Напялил плотные штаны, резиновые сапоги, рубашку с длинным рукавом, перчатки и не теряя времени пошёл в атаку. Благодаря секретному оружию под названием «Лопата садовая» и боевому опыту, враг был разгромлен в считанные минуты. Одержав победу, я переключился на скучную и неинтересную огородную рутину.
Через какое-то время появились небольшие зуд и жжение в левом предплечье. Ну, думаю, где-то крапиву зацепил, ничего страшного. Прошло не менее трёх часов, но жжение не отпускало. Наоборот, оно значительно усилилось, появились отёк и резкое покраснение. И вот тут до меня дошло: борщевик-то я вырубал с закатанными рукавами! На кой чёрт я их закатал, не знаю, видать просто по привычке, на автомате.
Надо бы сразу встревожиться и как следует промыть, да куда там. Фотохимический ожог вышел на загляденье: добротный, основательный, качественный. Разумеется, я его промыл, обработал п***нолом, принял антигистаминный препарат, но это надо было сделать сразу, как говорится, дорога пилюля к поносу. Теперь применяю крем с топическим глюкокортикоидом и антибиотиком. Единственное, что радует – это небольшая площадь ожога, позволившая обойтись без больничного. И всё же рассчитывать на скорое излечение, нечего.
У Фёдора случилась совсем другая, намного более неприятная история. Явился он к нам с утра пораньше и сразу стало понятно, что привёл его какой-то недуг.
– Иваныч, посмотри, что у меня с рукой? Болит ужасно, всю ночь не спал. Женька какие-то таблетки давала, вообще не помогли.
Правая кисть и предплечье были резко отёчными, гиперемированными, горячими.
– А с чего у тебя это началось?
– Меня в прошлую пятницу уж укусил.
– Где же ты с ним встретился? В лесу, что ли?
– Нет, он у нас живёт, под сараем. Я думал он ручным стал.
– Да вроде ужи неагрессивные, так себя не ведут. Видать ты его чем-то спровоцировал.
– Ничем, Иваныч, что я, живодёр какой? Наоборот, хотел приятное сделать, сосиской угостить, а он взял и тяпнул!
– И даже уползти не пытался?
– Ну я это… Его удержать хотел.
– Федя, я с тебя <фигею>! Это же не собака, за каким лешим ему твоя сосиска? Тем более ты на его свободу посягнул.
– Так значит врут, что они неядовитые?
– Никто не врёт. У ужей во рту целая армия всякой заразы.
– Иваныч, но я же сразу кровь выдавил и йодом намазал!
– Федь, змеи наносят колотые раны, узкие и глубокие. Зараза из них плохо вымывается, часть по любому остаётся. А антисептик на всю глубину не проникает.
– Значит это нагноение?
– Да, называется «Флегмона».
– Ну и что мне теперь делать?
– Срочно ехать в город к хирургу. А хотя в поликлинике вряд ли без записи примут. Из дома вызови «скорую» и тебя в хирургию увезут.
– <Нецензурное выражение, означающее крайнюю досаду>! Значит меня будут резать, что ли?
– Сделают несколько разрезов, промоют и дренажи поставят.
– Эх, <распутная женщина>! Иваныч, а может антибиотиками хорошенько наколоть?
– Нет, Фёдор. Будь всё так просто, тогда бы отделения гнойной хирургии давно посокращали. Ты давай ничего не выдумывай, а делай, как я сказал. Это не шутки!
– Ну всё, <песец>, считай всё прахом пошло… Иваныч, а вот если бы я пил, то ничего бы не случилось. Ведь алкоголь – это антибиотик, он всю дрянь убивает!
Тут Ирина моя не выдержала и преисполнилась гневом:
– Федя, ты совсем, что ли, без мозгов? Включи соображалку-то! Хочешь сказать, что на алкашей инфекции не действуют?
– Да уж, Фёдор, это ты загнул, – согласился я с супругой. – Алкоголь убивает не инфекцию, а иммунную систему. Ты не знаешь, сколько погибает от этого.
– Ну ладно, я же просто так сказал, – примирительно ответил Фёдор. – Иваныч, давай так сделаем. Я как домой приеду, отзвонюсь и ты мне вызовешь, ладно? А то я не знаю, как им объяснить.
– Хорошо, без проблем.
Всё сделали, как договаривались. Фёдора увезли и госпитализировали в гнойную хирургию. Как сейчас модно говорить: «Его жизни ничего не угрожает».
Флегмону можно сравнить с оккупацией какой-либо территории безжалостными дикарями. Через незначительные повреждения, в глубину тканей проникает ограниченный контингент микроорганизмов. Не встретив отпора, чувствуя себя абсолютно комфортно, они начинают обжираться и размножаться. Если эту дикую оргию не прекратить, оккупанты погубят организм, даже не сказав спасибо за гостеприимство. Поэтому нужно как можно скорей обращаться к хирургу.
О самолечении нельзя даже помышлять, ибо в таких случаях оно неминуемо станет долгим и мучительным самоубийством. Кроме того, нужно обходить за версту «народных целителей», «знахарей» и прочих шарлатанов. Бродя по сетевым просторам, я самолично наткнулся на одного из таких «лекарей». Он прям на голубом глазу уверял, будто успешно исцеляет от любой хирургической патологии безо всяких операций. Очень хочется надеяться, что пострадавших не оказалось.
У соседки Альбины Петровны, вляпавшейся в историю, жизнь стала насыщенной. Но такой насыщенности и врагу не пожелаешь. В полицию она всё же обратилась, побившего её парнишку нашли, хотя тот и не думал никуда скрываться. Оказалось, что ему пятнадцать лет, тогда как ответственность за побои наступает с шестнадцати. Да, на учёт его поставят, но ведь это же не наказание.
Тем не менее, Альбина Петровна загорелась идеей взыскать компенсацию морального вреда и даже прошла судебно-медицинское освидетельствование. Но на её пути возникло серьёзное препятствие. Ведь для старта судебного процесса нужен грамотно составленный иск. И это ещё далеко не всё. В гражданском процессе обязанность доказывания лежит на сторонах. Люди грамотные, обладающие живым умом, способные понять смысл правовых норм, с такой задачей могут успешно справиться. Однако для Альбины Петровны эта миссия невыполнима, сродни полёту на Марс. В общем без адвоката ей никак, а их услуги весьма недёшевы. Вот теперь и терзается раздумьями.
Что же касается девочки, которой Альбина Петровна дала пощёчину, пока тишина. Видать родители решили никуда не обращаться, поскольку виновница и так своё получила.
Утро, когда я отправился на работу, выдалось серо-хмурым, но зато приятно свежим. Прошедший ночью дождь основательно промочил нашу скамейку, да ещё и лужу возле неё напрудил. Поэтому вся наша тусовка переместилась обратно в «телевизионку».
– Ооо, Иваныч, ты чего это, никак вскрылся? – вместо приветствия воскликнул Анцыферов, увидев на моей руке повязку. – Решил с жизнью расстаться или просто так, попугать?
– Александр Сергеич, ну я же по жизни отрицалово, за братву страдаю!
– Всё, Иваныч, нема базара, вижу, ты пацан правильный!
– Ну как смена-то?
– Что-то вызовов прибавилось, давно так не катались. Поводы кошмарные: «Без сознания, умирает, задыхается». Приезжаем, а там <фигня> всякая, «скорая» вообще не нужна. За все сутки только две госпитализации, представляешь? А наш вызов только один был. Якобы «белка» накрыла, а оказалось мужик с бодунища хотел «прокапаться».
– А у нас наоборот, что ни вызов, то жуть всякая, – сказала врач Малыгина. – Вчера днём на ДТП ездили, до сих пор мороз по коже. Мужик и себя, и семью угробил. Пошёл на обгон и во встречный грузовик влетел. Он и его мать погибли сразу, в месиво превратились. Жена ещё была жива, даже смогла кой-чего рассказать, а потом всё… Только дочка одиннадцатилетняя не захотела умирать, увезли в ОДКБ с сочетанкой. Но неизвестно выживет ли.
Не понимаю, что у людей в головах. Ведь ты, япона мама, везёшь не какой-то абстрактный груз, а своих самых близких людей. И несёшь за них не только юридическую, но и моральную ответственность, гораздо более жёсткую, чем уголовное наказание. Никакой повод для спешки не может быть важней человеческой жизни. А самое ужасное заключается в том, что люди не хотят учиться на чужих трагедиях, не соотносят их с собой, думая: «Ну, в ДТП только дураки попадают, а я же не такой, глупостей не наделаю». В итоге эта самоуверенность и приводит к трагедиям.
Вновь обошлось без конференции. По слухам, администрация решила нам что-то типа каникул устроить. Да это в общем-то неплохо.
Первый вызов прилетел около десяти: избили мужчину тридцати пяти лет. Решил я, что пьяни неймётся с утра пораньше, но, как потом оказалось, ошибся.
Открыла нам молодая симпатичная женщина:
– Здравствуйте! На нас напали, мужа сильно избили.
– Как это случилось? – спросил я.
– Мы собирались на дачу и по пути в «Маг***т» заехали. Всего купили, стоим на кассе, а сзади нас – мужик лысый. И ни с того ни с сего он задираться начал: «Чё вы тут сопли жуёте, давайте быстрей, а то я сейчас выкину вашу тележку!». Муж ему по-нормальному сказал: «Успокойся, не быкуй!». А тот сразу взбесился: «Пойдём со мной, ща за базар будешь отвечать!», вытолкал на улицу, избил и спокойно ушёл.
– Полицию не вызывали?
– Хотели, но мужу очень плохо стало, и мы домой вернулись. Как он только доехал в таком состоянии…
Пострадавший с распухшим носом и заплывающими глазами, лежал на кровати. Было видно, что он страдает по-настоящему, без показушности.
– Здравствуйте, что вас беспокоит?
– Тошнит и голова болит… – тихо ответил он и тут же, как бы в подтверждение жалоб, его вырвало.
– Голову не кружит?
– Вообще всё плывёт… Не могу разговаривать…
– Помните, что произошло?
– Так, смутно…
Закрытая черепно-мозговая травма подтверждалась не только словами, но и объективно. Был чётко виден нистагм, то есть неконтролируемые подёргивания зрачков. Сделав внутривенно нейропротекторный препарат, увезли пострадавшего в стационар, где его без лишних вопросов приняли.
Степень человеческого озверения перешла все разумные границы, зашкалила выше критической отметки. Для того, чтобы это понять, совсем необязательно быть сотрудником правоохранительных органов или экстренных служб. Достаточно просто зайти в соцсети и почитать, как наши сограждане общаются между собой. Особенно показателен в этом отношении Тел***ам. Даже при обсуждении тем, далёких от политики, не являющихся остросоциальными, переполненные злобой собеседники готовы поубивать друг друга.
К сожалению, в нашем обществе господствует культ грубой силы, а право и мораль практически не имеют веса. Вот только долго ли мы протянем с такими-то установками…
Дальше нас вызвали на ДТП со сбитым пешеходом. Место находилось неподалёку, не более чем в пятистах метров, но даже с включённой светомузыкой, путь занял целых пятнадцать минут. Причина заключалась не в хамстве водителей. Они и рады бы нас пропустить, но все мы были плотно сжаты в пробке и могли только ползти со скоростью пешехода.
Пострадавший вполне приличного вида, лет пятидесяти, лежал на обочине проезжей части. Очень порадовало, что он находился в сознании и совсем не походил на умирающего. Как и положено, неподалёку собралась сочувствующая публика.
– Здравствуйте, что случилось? – поинтересовался я у собравшихся.
– Он в ливнёвку провалился и ногу сломал, – ответил молодой человек.
– Погодите, у нас написано «ДТП, сбит пешеход», – не понял я.
– Не-не, это нам сначала так показалось. Потом он сам всё рассказал.
Левая голень пострадавшего была заметно деформирована. Перелом оказался закрытым, но серьёзность травмы от этого не уменьшилась. Прямо на месте ввели наркотик, наложили лестничную шину, после чего загрузили пострадавшего в машину. Давление он держал нормальное, признаков шока не было, зато алкогольное опьянение виднелось во всей красе. Салон машины быстро наполнился бронебойным перегаром, и кто-то посторонний мог бы решить, что бригада «скорой» состоит из конченных алкашей.
– Мужики, можно вас попросить? – обратился пострадавший. – Там пакет остался с двумя бутылками водки. Посмотрите, если цел, принесите, а?
Медбрат Виталий просьбу выполнил, но лишь частично:
– Там всё вдребезги, одни осколки, – грустно сообщил он.
– Ладно, плевать, – уныло ответил пострадавший.
– Уважаемый, вам не об этом нужно думать, – сказал я. – Водку всегда можно купить, а здоровье – бесценно.
– Доктор, это понятно. Я учителем работаю в школе, не асоциал, не алкаш. У нас отпуск почти два месяца, вот и позволяю себе раз в год.
– А что преподаёте?
– Историю, обществознание, право.
– Как же вас угораздило в ливнёвку-то провалиться?
– Ходил в <Известный сетевой магазин алкогольной продукции>. Пошёл обратно и нога в ливнёвку попала. Я равновесие потерял, упал и нога как карандаш переломилась. Никогда этот треск не забуду.
– Значит ливнёвка открытая?
– Да, но неглубокая, мусором завалена.
– У вас при себе есть документы?
– Нет, вообще ничего, даже телефон не взял. Я же тут рядом живу, в сто шестом доме. Давайте заедем, а то мать будет переживать. Объясните ей всё, заодно и документы возьмёте. Скажите, а до конца августа я на ноги встану?
– Не знаю, вряд ли, у вас перелом сложный. Точнее вам в больнице скажут.
– В больнице?! А может лучше в травмпункт?
– Нет, не получится. Такие переломы лечатся только стационарно.
– Вот я попал так попал, всё насмарку!
Исполнили мы просьбу, заехали домой. Реакция матери пострадавшего была для нас неожиданной. Не стала она причитать и лить слёзы, а придя в машину, обложила сынулю отборным цветистым матом.
Может и надо бы в очередной раз назидательно сказать: «Вот, смотрите, до чего пьянство доводит!». Но не стану я читать мораль, не получается у меня разозлиться на этого пострадавшего. Тем более, что на его месте мог оказаться любой, в том числе и совершенно непьющий человек.
Освободившись, поехали в гадюшник, называемый в народе «Берёзовое озеро». Там нас ожидал мужчина двадцати шести лет, получивший при купании травму ноги с кровотечением. Было сразу понятно, что пострадавший весьма нетрезв. Ну какой адекватный человек пойдёт купаться в дождливую, пасмурную и отнюдь нежаркую погоду? Тем более в такой гадюшник.
Прибыв на место, мы сразу увидели компанию из одной девушки и трёх парней. Как и ожидалось, все они были хорошо поддаты. Грязная вода, заросший берег и валявшийся повсюду мусор их ничуть не смущали, видать привыкли к столь свинским условиям.
Компания принялась было возмущаться слишком долгим, по их мнению, ожиданием. Но когда мои парни вышли из машины, все сразу утихли, словно после хорошей дозы успокоительного.
– Что случилось? – спросил я.
– Я ногу сильно порезал, – ответил сидевший на траве парень.
Его правая голень была замотана штанами и футболкой. Когда всё это сняли, нам открылась весьма глубокая и длинная резаная рана, которая практически не кровила.
– Как всё получилось?
– Я вон к тем кустам поплыл и ногой за что-то зацепился. Сразу боль такая резкая! На берег вылез, смотрю, вообще <песец>…
– Слышь, Ванёк, на тебя, походу, акула напала! – заржал его товарищ, показывая щербатые зубы.
– Ага, <нецензурная интерпретация слова «акула»>, – ответил пострадавший, глядя непонятно куда осоловелым взором.
– Ребят, а какой интерес купаться в такую погоду? – не удержался я от вопроса.
– У Ваньки днюха сегодня, – пояснил парень, кивнув на пострадавшего. – Ничё, всё ништяк!
– Ну да, будет, что вспомнить, – сказал я, но мой сарказм никто не уловил.
После оказания помощи, непутёвого именинника увезли в хирургию, а друзья, как ни странно, не захотели его сопроводить. Думается, что без раневой инфекции тут не обойдётся, ведь вода этого псевдоозера – это настоящий коктейль из микроорганизмов.
Непостижимо мышление людей, считающих нормальным бултыхаться в грязи и отдыхать в ней. Непонятно, почему день рождения нужно отмечать именно в таких условиях, не считаясь с погодой. Судя по внешности этих людей, они давно находятся в подчинении алкоголя. И несмотря на молодой возраст, их мозг уже успела повредить токсическая энцефалопатия.
По привычке мы настроились на обед, но получили облом. Точней вызов: психоз у мужчины пятидесяти девяти лет. Вызвала полиция.
Во дворе старого ветхого двухэтажного дома, у столика со скамейками, на земле сидел мужчина с землистым лицом. Одежда его была основательно перепачкана, а руки закованы в наручники. Рядом стояли трое полицейских и три немолодых женщины.
– Здравствуйте, что случилось? – задал я традиционный вопрос.
– Якобы пытался дом поджечь, – ответил прапорщик. – В отдел мы его не повезли, он стрёмный какой-то, весь трясётся, задыхается. Ещё крякнет по дороге.
– И не только! – вмешалась одна из женщин. – Хотел газовую трубу оторвать! Бегал везде, орал как ненормальный.
– Он пьющий?
– А то! Мы удивляемся, как только организм выдерживает, ведь каждый божий день в хламину!
– Не знаете, когда он последний раз выпивал?
– Точно не знаю. Позавчера мне хвастался, что на работу устроился, на железную дорогу. Говорю, долго ли ты там продержишься? До первой пьянки? А он: «Надюх, не переживай, я теперь в завязке, до понедельника выхожусь!». Вот тебе и завязка…
Тем временем болезный пребывал в какой-то иной реальности и вполголоса умолял перестать его душить.
– Володь, ты с кем разговариваешь? Кто тебя душит? – спросил я.
– Я не знаю, что за парни… Скажите им… Она наврала, я ничего не должен… Ну всё, всё, хватит, только не убивайте…
– Говорят, ты дом хотел поджечь?
– Как сказали, так и сделал. Уведите меня отсюда… <Распутная женщина>, уберите эту <самку собаки>, помогите… Смотри, она уже в волчицу превратилась!
– Володь, ты сейчас где находишься?
– Здесь опасно, стрельба начинается…
Продолжение беседы смысла не имело. И без того было ясно, что Владимир полностью дезориентирован. Кроме того, его соматическое состояние вызывало опасения. Затруднённое дыхание у алкоголиков – это не галлюцинация, а реальность в бредовой трактовке. Другими словами, одышка объективно есть, но пребывающий в делирии больной убеждён, что его пытаются задушить.
Наиболее частой причиной затруднённого дыхания является сердечная недостаточность. Думаю, понятно всем, что многолетнее потребление алкоголя неизбежно повреждает сердце. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и пневмонию, которая очень любит пьющих людей. Её может вызвать ослабленный иммунитет, а также аспирация, то есть вдыхание содержимого желудка. Здесь имеется в виду не смертельная асфиксия, когда человек буквально захлёбывается собственной рвотой, а попадание в дыхательные пути незначительных порций желудочного содержимого. Для трезвого это неопасно, достаточно хорошенько откашляться и всё будет хорошо. А вот у находящегося в тяжёлой степени опьянения кашлевой рефлекс подавлен, из-за чего всякая гадость беспрепятственно попадает в лёгкие.
Вот так Владимир и лишился работы, даже не успев к ней приступить. Однако сей факт ничуть не огорчает. Ведь железная дорога не тот объект, на который можно допускать кого попало. Неизвестно, что пришло бы в голову Владимиру, случись у него делирий на работе. Так что одной потенциальной угрозой стало меньше.
Наконец-то разрешили обед, а то совсем голодом заморили, едва до истощения не довели.
Как всегда, к трапезе я приступил лишь после того, как расквитался со всеми делами. Потом, умиротворённый и благодушный, отправился в комнату отдыха, намереваясь вздремнуть. Но когда я туда пришёл, случилось то, что повергло меня в шок.
– Иваныч, не ложись, у нас вши завелись! – сказал врач Никитин.
– Да, да, Юрий Иваныч, – подтвердил врач Березин.
– А это точно вши? – спросил я.
– Конечно! Сразу трёх нашёл, как у себя дома по кровати ползали
– Ну <нецензурное ругательство>, дожили называется! – не сдержался я.
– Я даже не знаю, куда идти, – сказал Никитин. – К Викентичу бесполезно, что он, ловить их будет?
– Сейчас в стерилку схожу, у них отрава есть. Галина Петровна обработает. Но постельное надо снимать и отправлять в стирку.
Всё, что нужно сделали, однако ни о каком отдыхе и мечтать не приходилось. Такое безобразие было вполне ожидаемым, поскольку постельное бельё регулярно не меняется, душ не работает. В подобных условиях не только насекомые, но и змеи заведутся. Заму по АХР об антисанитарии известно, только не считает он всё это серьёзной проблемой.
Так и пришлось сидеть в «телевизионке». Подремал я, поклевал носом, но всё равно не чувствовал себя отдохнувшим. А взбодрил меня прилетевший вызов: психоз у мужчины сорока семи лет. И вновь полиция вызвала.
Во дворе «хрущёвки», аккурат на цветочной клумбе, лежал крупный толстый мужик в плавках. Он непрерывно орал и несмотря на застёгнутые сзади наручники, вертелся, пытаясь встать или хотя бы попинать ногами полицейских. За всем этим великолепием наблюдала мелкая детвора, позабывшая про мяч и самокаты, валявшиеся неподалёку.
– Здравствуйте, что случилось-приключилось? – спросил я.
– «Белку» словил, – ответил один из полицейских. – На прохожих с дубиной бросался, в машинах окна побил.
– Дайте я скажу, – обратилась к нам плачущая пожилая женщина. – Это мой сын. Вы не подумайте, он трезвый, просто у него с головой плохо.
– А вообще выпивает?
– Ну да… Только всегда дома, нигде не шляется, никого не приводит. Он не от хорошей жизни пьёт, его жена выгнала. Представляете, больше двадцати лет прожили и вдруг не нужен стал, прогнала как собаку безродную! Вот от переживаний всё и случилось!
– Когда последний раз выпивал?
– По-моему, дня два назад.
– С чего всё началось?
– Всю ночь не спал, туда-сюда ходил, во все углы заглядывал. Потом уснул часа на два. Встал весь потный, бледный, начал кому-то звонить, ругаться. Я поняла, что с ним чего-то не то происходит, начала уговаривать. Иди, говорю, полежи, успокойся. А он ни в какую, стал возбуждённым, показывает: «Мать, смотри, по стенам змеи ползут, надо скорей обои сдирать!». Я ему: «Саша, перестань, нет никаких змей, это тебе кажется!». А он не слушает, мечется, кричит: «Давай прячься, нас убивать пришли!». И тут же из квартиры выбежал.
Пациент продолжал издавать бессмысленные хриплые вопли, перемежая их с грязным матом.
– Сань, что тебя беспокоит? – спросил я.
– Ааа, <распутная женщина>, <песец> тебе, <песец>! <…> буду, <песец>! Ааа!
– Саша, что случилось? Кого ты ругаешь?
– Иди ты <на фиг>, <нецензурные оскорбления>! Мать убил… За что ты, <самка собаки>, мою мать убил?
Больной был абсолютно недоступен контакту и разговор с ним не имел никакого смысла. В отличие от прежнего спокойного «белочника», Александр представлял серьёзную опасность даже в наручниках. Когда его подняли, он сразу попытался ударить головой полицейского и стал вырываться. Пришлось сперва уложить его на носилки-каталку, прификсировать к ним вязками и только после этого загрузить в машину. Полицейские сопроводили нас до наркологии, а там помогли уложить его на вязки.
Как ни странно это прозвучит, но главным препятствием для избавления Александра от зависимости, является его мама. Она категорически не признаёт наличие проблемы и стремится всеми силами найти оправдания. Во всём винит свою невестку и стресс, возникший у сына из-за расставания с ней. Такая позиция никогда не позволит Александру осознать свою болезнь и решиться на полное прекращение отношений с алкоголем.
Следующим вызовом был опять психоз, но теперь у женщины шестидесяти одного года.
Дверь подъезда оказалась закрытой, а домофон лишь издавал бесполезные трели. Хотели было позвонить соседям, но тут электронный страж недовольно спросил женским голосом:
– Кто там?
– «Скорая», – коротко сказал Герман.
– Какая «скорая»?
– Лучшая в мире.
– Так, ну-ка пошёл <на фиг>! Тебе неймётся, что ли? Если не уйдёшь, я ментов вызову!
Стало ясно, что нас там не ждали и вызов был ложным. Тем не менее, для перестраховки связались с диспетчерской, чтоб позвонили тому, кто вызвал. В таких ситуациях очень нежелательно пользоваться своими телефонами, иначе потом замучают, начнут названивать в дело и не в дело.
В итоге диспетчер сообщила, что телефон вызвавшего не отвечает. Что ж, всё понятно, нечего тут комментировать.
Освободившись, поехали в мебельных цех. Там нас ждал мужчина тридцати восьми лет, получивший травму лица с кровотечением.
В достаточно большом просторном цеху, почему-то пахло не деревом, а чем-то химическим. Впрочем, я далеко не знаток мебельного производства и понятия не имею, какой там должен быть запах. Пострадавший и ещё несколько рабочих находились в подсобке. Сразу бросилось в глаза, что все они заметно нетрезвы, но нам было не до этого. Рана на лице пострадавшего оказалась нешуточной. Дабы не попасть под санкции Дзена, живописать её не стану. Скажу лишь, что потребуется не одна операция для устранения дефекта и восстановления лица.
Пока мои парни останавливали кровотечение, я пообщался с коллегами пострадавшего:
– Как так получилось-то?
– Упал лицом на циркулярку, – ответил самый старший и самый трезвый.
– Обалдеть! Так она без защиты, что ли?
– Ну да… сняли на время…
– Начальству сообщили?
– Я сам начальник, бригадир.
– Нет, я имею в виду главного руководителя.
– У нас хозяин ИП.
– Вы ему сообщили?
– Пока нет…
Пострадавший находился в состоянии оглушения, давление было низким, пульс частым. Всё это говорило о развитии шока. Зарядили капельницу с вазопрессорным препаратом и умчали пострадавшего в отделение челюстно-лицевой хирургии.
Всё увиденное повергло меня в смятение. Нет, я не рану имею в виду, а наглое, вызывающее нарушение трудовой дисциплины и «забитый болт» на технику безопасности. Никогда не думал, что у хозяина-частника могут быть поголовно пьяные работники. Какую же степень разгильдяйства и пофигизма надо иметь, чтоб допустить подобное? Даже если этому ИП неинтересна прибыль, то уж хотя бы о себе любимом нужно позаботиться. Ведь случившееся в тайне не останется и придётся отвечать за ненадлежащие условия труда, повлекшие тяжкие последствия. Нда, каких только чудес не бывает на свете…
Затем нам велели возвращаться на «скорую». Смена выдалась относительно спокойной, но опять «пьяной». Не принесла она чувства исполненного долга. По сути все болезни и травмы были искусственными, ведь люди сами, добровольно употребляли алкоголь, не думая о последствиях.
На следующий день, приехав на дачу, я сразу отправился в лес и оказался приятно удивлён появлением на свет нового поколения грибов. Все они были малюсенькими, набрать удалось немного. Но уже совсем скоро дети повзрослеют, окрепнут и тогда от души порадуют своим изобилием.
Все имена и фамилии изменены