— Зачем приехала? — Нина приехала на похороны матери, а родная сестра в дом не пускает, встала в дверях руки в боки и не отходит.
— Впусти! Мать в последний путь проводить! — Нина постаралась рукой освободить дорогу, рукой отстраняя от входа сестру
Зоя сквозь зубы процедила:
— На улице простишься, нечего тебе в доме делать! Проводишь в последний путь и хватит с тебя. А дальше у тебя своя жизнь, а у меня-своя, — она посмотрела вглубь в комнаты, где тихо о чём-то шушукались люди. — Уди, перед людьми стыдно! — сердито заявила она.
Нина опустила вниз голову, оставила на крыльце дорожный чемодан, прикрыла его старым половиком и вышла на улицу.
— Что же она наверно права Зоя. Не достойна я в родной дом войти, где лет пятнадцать не была, — она наклонила голову на изгородь, посмотрела в огород — а там бурьян вырос по пояс. — И траву обкосить не кому, — прошептала она.
— А раньше мама какой огород сажала: парники, капуста, кусты .. Одной смороды кустов пять было не меньше, — вспоминала Нина. — Нас заставляла помогать, а мы всё отлынивали, иногда только с не охоткой полоть помогали. А сколько банок она крутила?! На всю зиму хватало, тогда в девяностые на всех праздниках на столе одни мамины соленья были, все гости ели и прихваливали, а я даже ни одного рецептика взять не успела ... Ничего я в этой жизни сделать не успела ... — От воспоминаний слёзы стекали по лицу сами по себе.
— Что? Нинушка? На похороны-то только приехали, а к живой мамочке не приезжала а? — старушка похлопала Нину по спине. Нина на неё бросила колкий взгляд и тут же отвернулась, стыдно стало перед первой учительницей своей, признала она её, сразу признала.
— Вот так мы, про живых не вспоминаем, а на могильном холме только прощения просим. А чтобы у живых прощения просить??? Опосля только понимание к нам приходит, а поздно уже.
Началась траурная процессия. Все начали потихоньку выходить из дома. Никто не ревел, совсем. Все о чём-то только шептались, старушки шоркали ногами. Всё прошло тихо, спокойно. Зойка в сторону Нины больше ни слова, ни взгляда не кинула, ни у дома, ни на кладбище.
Нина покидала кладбище самая последняя и снова с ней рядом остановилась всё та же старушка.
— Послушай, Зойке говорят мать дом отписала. Да ведь она за ней совсем не ухаживала. Накопления говорят на книжке у неё были, тоже все Зойке перешли, тебя мать вроде бы как совсем ни с чем оставила.
— Спасибо Елена Тимофеевна за информацию. Да вот только наследство меня мало волнует. Я приехала с мамой проститься, а не наследство получать.
Но слова навязчивой старушки взяли за душу Нину.
— Как это одна жила тут и за матерью не ухаживала, а вторая жила за тридевять земель и её мать ни с чем оставила? Да и не могла мама так поступить, не могла! Мама была всегда справедливы человеком, а тут?
Зоя на ночь глядя решила наведаться в гости к сестре, чтобы сумку забрать, да если удастся поговорить.
— Дом, если подлатать немного ещё лет сто простоит, огород, если разработать ещё долго кормить может, — подумал Нина. — Я тут жить останусь, а квартиру свою младшему сыну Серёжке отпишу, хватит им ютиться в однушке.
Только Нина подошла к дому услышала как из окна разносится пьяные вопли сестры, да громко музыка играет. Нина дозвонилась в дверной замок только с пятого раза, вышел мужчина с голым торсом.
— Я к Зойке, впусти, — сказала Нина. оттолкнула его и на свой страх и риск вбежала в дом.
— Ну, рассказывай сестрица, — она схватила за столом сидящую сестру за волосы, — как это так получается, что всё наследство стало твоё, а сама ты матери стакана воды не принесла?
— Так и получается!
— Документы покажи!?
— А пока их нет! Но будут, через полгода будут! Нотариус огласит. И я точно знаю, ребята всё так и будет, — самодовольно закричала Зойка.— Как только, так я вам поляну накрою, обещаю!
— Ну. раз только через полгода ... Тогда я тут на эти полгода и остаюсь. А ты дружков своих забирай и проваливай. А будешь мне мешать жить, я полицию на тебя вызову.
— Ой, вот только не нужно меня полицией пугать. Пуганная я. Ну и живи, только потом за полгода мне съём жилья оплатишь, поняла? — засмеялась Зоя и от их с дружками след простыл.
— Иди! Иди! — вдогонку крикнула Нина.
За полгода сестрица наведывалась в дом с заметной регулярностью, она получала удовольствие от того, что собачилась с сестрой так, что об этом слышала вся деревня. И обычно в эти дни Зоя была в неадекватном состоянии.
А Нина начала разрабатывать огород, дом в порядок привела, с соседями мирно жила, не ругалась. Даже с учительницей общий язык нашла, как две подруги стали.
На оглашение завещания в назначенный день обе сестры пришли при полном параде, каждый тянул одеяло на себя. Грызлись между собой, хуже собак. Не заметили, как вместе с ними пришла девочка на вид лет восемнадцати и присела в угол, наблюдала как ругаются между собой сёстры и улыбалась.
— Ну, что же все в сборе! — нотариус посмотрела на всех присутствующих и приступила к оглашению завещания.
И, каково же было удивление сестёр, когда мать их ещё при жизни в здравом уме и твёрдом памяти посчитала их не добросовестными наследницами и отписала всё девушке-сиделке, которая ей долгих два года помогала жить в лежачем состоянии, когда она перестала сначала чувствовать ноги, а за месяц до кончины и руки.
Нотариус также вручила сёстрам увесистый конверт, где находились выписки из медицинской карты больной. И отметила, что завещания была составлено год назад, а руки отказали у больной только месяц назад. То есть с юридической точки зрения, что говорится: комар нос не подточит!
Зоя снова приняла прежний образ жизни, а вскоре пропала из деревни совсем. Что с ней и где она - никто не знает.
А Нина уехала домой. Они продали квартиру сына, а на вырученные деньги она решила купить небольшой домик в родной деревеньке, а молодым отдала свою городскую трёхкомнатную квартиру.
Теперь каждую пятницу она ходит к маме на могилку, прибирается и ухаживает. даже памятник поставила и оградку заказала. Чувствует свою вину перед ней и пытается хоть так вымолить прощения.
Спасибо за прочтение!
Читайте следующий рассказ: