Мы с Матреной подъехали к моему дому. На скамейке около ворот сидел Исмаил и покуривал свою знаменитую самокрутку.
— Еще один бездельник сидит, — проворчала Матрена.
— Ты на моего помощника поклеп не наводи, — я посмотрела на нее строго, — Если в таком виде сидит и меня ждет, значит что-то стряслось. Он мне тараканов в подарок не таскает.
— Ну да, это мне чудо-чудное, расчудесное в наследство от тетки досталось, — вздохнула она, — Чего ему надобно?
— Сейчас узнаем, — пожала я плечами и вышла из автомобиля.
За мной, охая и покряхтывая, вылезла Матрена.
— Что такого у нас случилось и приключилось? — спросила я у Исмаила, — Или ты просто соскучился?
— Эту тетку, которая к тебе приезжала, какие-то граждане сперли, — он выпустил колечко дыма.
— В смысле, сперли? — удивилась я.
— Ну вот так, сначала к нашим воротам подъехала машина, из соседского домика вышел какой-то хмырь, сел к ним, и они поехали туда, куда ты отвезла ту тетку. Я направился за ними следом. Они пробыли там минут десять. Затем вынесли ее на руках и закинули в автомобиль. Ее машину тоже забрали, — закончил Исмаил и снова затянулся.
— Вот мер-завцы, а мы-то с тобой решили, что это Леська переклад на тебя решила сделать, — сердито сказала Матрена.
— Так надо было проверить, — усмехнулся он, — А то сгребли барахло и побежали жечь.
— Вот что значит предвзятое отношение, — вздохнула я, — Хотя ты знаешь, дыма без огня не бывает. Да и вообще неприятно, что какие-то крендели рылись в наших вещах. Может и не зря все пожгли.
— Чего делать-то будем? — спросила меня Матрена.
— Чай пить и борщ есть, еще вот, — я вытащила из машины трехлитровую бутыль горилки. — Исмаил, будешь?
— А то, — радостно кивнул он, и откуда-то из кармана вытащил три граненных стакана и шмат сала, завернутый в газетку.
— Откуда такая роскошь? — спросила я.
— Места знать надо, — хмыкнул он. — Эх, хлебушка черного не хватает еще.
— И соленых огурчиков, — кивнула Матрена.
— Соленые огурцы я сейчас принесу.
Около лавки нарисовался Шелби с перьями зеленого лука и кирпичиком черного хлеба.
— Еще одного халявщика черти принесли, — проворчала Матрена.
— Я не халявщик, я партнер, — подмигнул он.
Он положил все на газетку на лавку рядом с салом, и вытащил из кармана граненый стакан.
— Иди, Агнета, за солеными огурцами, — велела Матрена.
— Ага, только не выпейте мне все, — погрозила я пальцем.
— Мы тебя подождем, — ответил Исмаил, нарезая тоненькими ломтиками кусочки сала.
Я быстрей метнулась на кухню, схватила банку с солеными огурцами и помидорами, миску с квашенной капустой, банку с килькой в томатном соусе и вилки. Все это свалила в пакет и поскакала на улицу.
— Мама, ты куда? — выглянула из своей комнаты Катя.
— А там у нас с Матреной пикник.
— На холоде, в грязи и под дождем?
— Ничего ты не понимаешь, — отмахнулась я от нее.
Народ уже сидел в моем «крокодильчике» и трескал бутерброды с салом. Скорее всего, не просто так, а закусывал, ибо щеки Матрены порозовели, и глаза задорно поблескивали.
— Уже пьете без меня? — сердито спросила я.
— Мы дегустировали, — ответила она и хихикнула, — А то вдруг там обычная вода. С Коловерши станется, может и не такое подсунуть.
— Угу, таракана там, или бабочек в сахарнице, или еще чего веселого, — кивнула я, — Вы, как я вижу, решили переместиться в мое авто.
— Как-то некомфортно сидеть на лавке в такую погоду, — сказала Матрена, — Этим-то пофиг, лишь бы выпить на халяву, а я уже старенькая, у меня косточки мерзнут, а потом еще вечером ломить будут.
— Ладно уж, сидите, — разрешила я.
Мне тоже налили немного горилки в стакан. Исмаил открыл соленые огурцы. Шелби вскрыл когтем консервную банку с килькой, подцепил одну рыбку и отправил ее в рот.
— Эх, все равно не то. Какая раньше килечка была в томатном соусе. А это вот что за непонятная розовая жижа с привкусом обойного клейстера? Типа томат. А зачем туда крахмал кладут? Мне обои клеить не надо, кисель из помидор я не понимаю, — принялся он ворчать.
— Ешь лучше огурцы соленые, — захрустел ими Исмаил, — у Агнеты они зачетные. Вот знаешь, при ней я себя человеком почувствовал. Вот ко мне так относились только тогда, когда я попал в защитники к первому человеку. Вот он меня уважал и боготворил, и его сын так же ко мне относился, а вот внук хуже, а его ребенок вообще про меня забыл.
— А почему ты от них ушел? — спросила я, уплетая бутерброд с салом и соленым огурцом.
— Не видел смысла. Они про меня забыли, все время жаловались и хулили, и я ушел, — пожал он плечами.
— А меня всегда боялись, — ухмыльнулся Шелби, — хотя некоторые думали, что мной управляют, но потом горько жалели об этом.
— Угу, а некоторые и не жалели, ибо уже были мертвы.
— Точно, ну давайте за них, не чокаясь, — поднял свой стакан Томас.
— Пусть земля им будет пухом, — сказала я.
— Неа, лучше гранитной плитой, — заржал Шелби. — Чтобы не вылезли.
— Кстати, чего с Леськой делать будем?
— Уперли ее? — спросил он.
— Угу, - кивнула я.
— Ну и фиг с ней.
— Так как бы мы не привычные, чтобы у нас просто так людей воровали.
— Может, это ловушка, — хряпнул свою порцию горилки Шелби, — вот ты сейчас всех соберешь и пойдешь спасать Леську, а там сидят бравые молодчики, и вас всех возьмут и высосут досуха.
— Ну как бы бабу жалко, — вздохнула я.
— Так она сама виновата. И это не в плане, на нее напали, а она сама влезла туда, куда Макар телят не гонял. Притом, что она прекрасно знала, что может быть очень больно, но надеялась проскочить. Ну вот и проскочила. Мне вообще не нравится, что вокруг нас тучи сгущаются.
— Так она вроде в Перми ничего так тетка была.
— Там другая ситуация, другие люди, — пожал Шелби плечами.
— А мне она изначально не нравилась. Я все понимаю, что она дар свой продает так, как считает нужным, но вот жадность до добра не доводит. Иногда следует остановиться и посмотреть на предложение со стороны, а не мчать на всех парах за звонкой монетой, как ослик за морковкой. Может, это была простая ловушка для нее и для тех, кто дар имеет и с ней когда-то контактировал. Не думаю, что в ее картотеке мы такие единственные. Соберут всех паровозиком и сделают из нас батарейки, как тот ненормальный, — сказала Матрена.
— Ну его план провалился благодаря Шелби, — ответила я.
— Я молодец, — погладил себя по животу Томас.
— Никто и не сомневался, — кивнула я. — Слушай, а она же могла этого Ивана сдать и Светика. Не специально, случайно. Проехаться по ним, попросить помощи в организации процесса. Что-то у меня от всех этих непоняток кругом голова идет.
— Ты вот чего не прогнал этого, что в соседнем домике здесь себе наблюдательный пункт устроил? — строго спросил Шелби у Исмаила.
— Да кто же знал, что это шпион. Мало ли кто тут живет. Хозяева могли дом на время сдать или вообще продали. Человек как человек. Никаких у него намерений против нас не было, вот я его и не трогал, — пожал плечами Исмаил.
— Ну вот и получили, - хмыкнул Шелби.
— Ну их всех, со своими загадками, пришли и все зага-дили, — поморщилась я.
В окно кто-то постучал. Я подняла голову и увидала Сашу, который с любопытством рассматривал наш импровизированный стол. Мои защитники и помощники уже к этому времени резко исчезли. Он заглянул в автомобиль.
— Чего вы тут, девицы-красавицы, заседаете? Вас из дома выгнали или вы ключи забыли?
— Меня из дома выгнали тараканы, — сказала Матрена, — Я их потравила и смылась к Агнете. Теперь вот организм дезинфицируем, а то мало ли какую они заразу на себе приволокли.
— Где же ты тараканов зацепила? — удивился Саша.
— Места знать надо, — хмыкнула бабушка.
— Ну что, гражданки, так и будем сидеть в машине, как бедные родственники, или все же пройдем в дом и в тепле обмоем истребление тараканов из Матрениного жилища? — улыбнулся Александр.
— Так уж и быть, идем домой к вам, — вздохнула бабулька.
Он помог нам все забрать из машины. Я все же потихоньку оставила на лавке граненные стаканы с горилкой и газетку с закусью.
— Хорошо, хоть никуда не поехали, — хмыкнул Саша, — А то все же у нас иногда ГАИ появляется.
— Мы бы на них морок наложили и все, дело в шляпе, — махнула Матрена рукой.
— Ой, вы же там все на лавке оставили, — спохватился Саша, — Я сейчас все заберу, а то живность утащит. Он выглянул на улицу, но ничего не обнаружил.
— А куда все пропало? — удивился он, — Даже газетки нет.
— Наверно, живность все утащила, — хихикнула я.
Дома мы ели борщ, а потом пили чай. Оставшуюся горилку убрали до следующего раза.
Автор Потапова Евгения