Вера Марецкая

"Да, кино — удивительное искусство. Немало актеров обязаны ему долгой жизнью созданных ими образов. Многим обязана киноискус­ству и Вера Петровна Марецкая. Однако и сам кинематограф, в свою очередь, чем-то обязан актрисе. Она, как никто другой, сумела про­демонстрировать на экране его волшебное свойство, когда с белого полотна сходит в жизнь не теневое изображение и не роль, а живой человек, наш советчик и друг".

Читаем статью киноведа Марка Зака (1929-2011), опубликованную в 1964 году:

"Многочисленные цитаты и высказывания о творчестве актера кочуют по печатным страницам из книги в книгу, из статьи в статью. При желании можно составить объемистую «Антологию цитат о труде артиста». И все же мы рискнем привести еще одну — правда, совсем не классическую. Эта цитата принадлежит Вере Петровне Марецкой: «Каждая роль — это встреча с человеком, жизнью которого, его мыслями и чувствами актеру необходимо зажить».

Права ли актриса, определяя так существо актерского искусства?

Вероятно, ей можно возразить. Но нас сейчас интересуют не столько общие закономерности актерского труда, сколько сугубо частное явление — Вера Петровна Марецкая и ее работа в кино. И с точки зрения подобной «частности» мысль о том, что «каждая роль — это встреча с человеком ...» — удивительно точна.

Оглядываясь на тридцать с лишним лет назад и представляя себе долгий путь актрисы, проложенный ее неутомимым трудом по советскому экрану, мы вспоминаем не роли, а людей — родных и близких, реально вошедших в нашу жизнь.

Кому прежде всего при­писать это в заслугу? Драматургам, режиссерам, только актрисе? Или, может быть, выразительным свойствам кинематографа? Ведь известно, что в кино зритель, как ни в одном другом искусстве, проявляя изумительное доверие, не видит разницы между выду­манным героем и личностью самого актера. Глядя на экран, он под­час забывает, что разделяет роль и исполнителя, он их отождествляет в своем сознании, воспринимает как одного реально существующего человека.

В 1945 году в Париже Вера Петровна Марецкая участвовала в ра­боте Международного антифашистского конгресса женщин. Делегатки из разных стран, боровшиеся в отрядах Сопротивления, выражали ей свое глубокое восхищение как соратнице по борьбе, как русской партизанке, известной как «товарищ П». Но актриса никогда не была пар­тизанкой. Марецкая лищь снималась в фильме «Она защищает Ро­дину», исполняя роль «товарища П». Этого оказалось достаточно, чтобы в сознании миллионов зрителей она осталась отважной русской женщиной, командиром партизанского отряда.

Да, кино — удивительное искусство. Немало актеров обязаны ему долгой жизнью созданных ими образов. Многим обязана киноискус­ству и Вера Петровна Марецкая. Однако и сам кинематограф, в свою очередь, чем-то обязан актрисе. Она, как никто другой, сумела про­демонстрировать на экране его волшебное свойство, когда с белого полотна сходит в жизнь не теневое изображение и не роль, а живой человек, наш советчик и друг.

Вера Петровна стала в искусстве матерью многих русских женщин, рожденных ею в муках творчества и щедро наделенных замечатель- ными/свойствами таланта и личности актрисы.

И^ак, «встречи с человеком...». Еще в 1924 году, на заре своей артистической юности, Марецкая встретилась на экране с простой и милой русской девушкой Катей. Это случилось в кинокомедии «За­кройщик из Торжка». Марецкая на всю жизнь запомнила первый про­смотр фильма. Шла она на него с огромным волнением. Ей казалось, что у нее ничего не получилось. Она и после окончания съемок не могла забыть гневного лица режиссера Протазанова, когда, очутив­шись впервые в незнакомой обстановке киноателье, не смогла под­нять глаз под ослепляющим светом юпитеров. Но страхи актрисы ока­зались напрасными. Ее первая роль в кино, ее Катя привлекла всех обаянием юности. В бесхитростном любовном дуэте с начинающим тогда комиком Игорем Ильинским она блеснула свежестью и непод­дельной искренностью чувств.

Дебют Марецкой в кино не прошел незамеченным. Режиссер Бо­рис Барнет пригласил ее на центральную роль в кинокомедии «Дом на Трубной». Новая героиня Марецкой, домработница Параша, оказа­лась гораздо умнее и духовно богаче своих хозяев, обывателей-нэп- манов. В обеих комедиях актриса играла роли простых русских деву­шек всерьез, совсем не комикуя и не прибегая к проверенным коме­дийным эффектам. Ее Катя и Параша были не смешны, а трогательны, лиричны в своих чистых девических чувствах. Стихия комедийной услов­ности, господствовавшая в обеих картинах, словно заземлялась, ста­новилась ближе к жизни и достовернее благодаря таким характерам героинь Марецкой.

Хотя актриса потом довольно часто снималась в кино, все же ее творческая жизнь в основном протекала на сцене театра. На экране она появлялась в небольших, разноплановых ролях, совсем не похо­жих на своих первых милых и застенчивых героинь. Секретарь рев­кома в картине «2-Бульди-2», конструктор — «120 тысяч в год», лег­комысленная дамочка в «Живом трупе», киноактриса в фильме «Мировое имя» и, наконец, более крупная и интересная работа — шахтерка в звуковой картине «Любовь и ненависть». Вряд ли даже у зрителей старшего поколения сохранились в памяти названные фильмы.

Эти роли привлекали Марецкую прежде всего своей «непохо­жестью».

Когда Марецкая в фильме «Поколение победителей» (1936) по­явилась на экране в образе девушки-сироты Варьки, напуганной веч­ными побоями, «уродины», как ее называли, — зрители не сразу узнали актрису, настолько неожиданным и непривычным был ее внеш­ний облик. «Вероятно, снова острая, характерная ролька», — подума­лось многим. Но они ошиблись. Один за другим сменялись эпизоды фильма о революционной борьбе русских рабочих в 1905 году. И ста­новилось ясным, что эта роль открывает новую, может быть, самую значительную страницу творчества Марецкой. От «уродины» Варьки до профессиональной революционерки с партийной кличкой «Черт» — такой путь прошла героиня Марецкой в фильме «Поколение побе­дителей».

Здесь — начало основной, ведущей темы актрисы, здесь начало галлереи созданных ею образов русских женщин, пробужденных ре­волюцией к жизни и борьбе. Назовем эту тему словами Веры Пе­тровны — «воскресение духа».

На сценических подмостках она играла с огромным успехом краси­вую хищницу Глафиру в «Волках и овцах», задорную Мирандолину в «Хозяйке гостиницы», доверчивую Машеньку в драме Афиногенова, Любовь Яровую. А в кино Марецкую ждала «встреча» с человеком, надолго определившая судьбу актрисы, как и судьбы многих тысяч ее сверстниц. Это была Александра Соколова. Она появилась на экране в фильме режиссеров Зархи и Хейфица «Член правитель­ства» (1 939). Уже тогда говорили, что Александра Соколова Марецкой принадлежит к числу шедевров актерского творчества в мировом киноискусстве.

С годами яркость образа не померкла. Больше того, сейчас, по прошествии стольких лет, начинаешь все отчетливее сознавать непре­ходящее гражданское значение образа Соколовой. Актриса не просто великолепно исполнила роль, предложенную ей сценарием К.Вино­градской; она создала целостный социальный тип русской советской женщины. В судьбе ее героини, прошедшей на экране путь от прос­той колхозницы, бывшей батрачки, до депутата Верховного Совета, запечатлены время, история, эпоха, великие закономерности нашей жизни.

Разве не Александры Соколовы выступают се­годня с трибуны Кремлевского дворца на совеща­ниях передовиков сельского хозяйства? Разве не к их словам внимательно прислушиваются партийные и государственные деятели?..

Не много актеров и актрис могут похвастаться такими образами. А Вера Петровна — может. И это законная гордость мастера, чья работа не оборвалась с выходом фильма, но,будто подхваченная течением народной жизни, устремилась в будущее, много­кратно отражаясь в десятках и сотнях тысяч чело­веческих судеб.

Как играла Марецкая, вернее, как она жила на экране жизнью Александры Соколовой? Об этом написаны две книги и множество статей. Не хочется вновь пытаться переводить в слова и фразы неулови­мое выражение ее глаз, то затуманенных горькой бабьей слезой, то лучистых и глубоких. Это надо видеть. Как передать жизнь ее рук, устав­ших, раздавленных тяжкой ра­ботой или крылато вскинув­шихся на плечи любимого? Не забыть интонации ее голоса, в которых слышались и певучие жало­бы русских женщин, и гневный вскрик человека, отстаивающего справедливость, и звонкая ра­дость обретенного счастья.

Скажем только — этот социальный тип рус­ской советской женщины одновременно был нео­бычно, пронзительно человечен!

Каждая такая актерская работа, где личность исполнителя, казалось, без остатка отразилась в созданном образе, чревата неожиданной опас­ностью. Актер как бы замыкается в границах од­ного человеческого образа. Зритель с трудом воспринимает художника в ином облике, да и са­мому артисту нелегко бывает расстаться с чело­веком, чья выдуманная жизнь стала на некоторое время как бы его реальной, собственной жизнью.

Вера Петровна сумела по-хорошему расстаться

со своей Александрой Соколовой. Совсем? А что же было потом? ..

Потом она сыграла печальную и сытую Наталью в экранизации «Дела Артамоновых». Еще через не­сколько лет — акушерку Змеюкину в «Свадьбе» по Чехову. Небольшая ролька провинциальной «львицы» в исполнении Марецкой засверкала под­линным комедийным блеском!

Между этими двумя образами, рожденными ли­тературой, на экране появилась трагическая Прас­ковья Лукьянова — «товарищ П.», рожденная жизнью и тяжкими испытаниями, которые претерпел совет­ский народ в лихую годину фашистского нашес­твия.

Фильм «Она защищает Родину», поставлен­ный Ф. Эрмлером по сценарию А. Каплера, обошел экраны мира, и люди увидели, как пылают подож­женные убийцами в мундирах русские города и села, как на глазах седеют рус­ские матери, как материнская ру­ка сжимает отточенный ею топор, как гордо идут на виселицу рус­ские партизанки. Созданный Ма­рецкой образ народной мститель­ницы нес в себе огонь испепеля­ющей ненависти к врагу ... Вновь выдающееся ак­терское дарование словно преодолело иллюзор­ность, условность теневого изображения на экране. И эта роль оказалась встречей с человеком ...

Когда Марецкая прочитала предложенный сце­наристкой М. Смирновой и режиссером М. Донским сценарий «Сельская учительница», перед ней воз­ник некогда встреченный знакомый образ челове­ка — любимой и доброй Александры Соколовой. Хотя на первый взгляд и казалось: что общего между бывшей батрачкой, председательницей кол­хоза, и юной гимназисткой, ставшей сельской учи­тельницей? Общее было. Артистическая судьба Ма­рецкой снова столкнула ее с человеком, чья жизнь от юности до старости была жизнью народа, воскре­шенного революцией.

Снова на экране за полтора часа проходила целая эпоха, еще более об­ширная по времени, чем в «Члене прави­тельства». Снова актриса отсчитывала годы и десятилетия этапами духовного роста своей героини, милой русской девушки Ва­реньки, не побоявшейся уехать из блестя­щего Санкт-Петербурга в глухое сибирское село Шатры, чтобы учить людей разуму и добру.

В 1947 году, когда вышел фильм «Сель­ская учительница», многие поражались, как удалось актрисе, уже немолодой, но еще весьма далекой от преклонных лет, так пе­редать свежее обаяние юности и глубокую мудрость старости.

Блестящая актерская техника Марецкой просто поражает и заслуживает специального изучения. Но разве не­достойна большего удивления цельность созданного ею образа, когда в юности и в старости, когда и в Вареньке и в Варваре Васильевне мы узнаем все те же прекрасные, подлинно материнские свойства характера сельской учительницы? От этих свойств характера — пря­мой путь к другому образу, уже давно волновавшему воображение актрисы. И хотя ее мечте суждено было осуществиться только через восемь лет, участие Марецкой в фильме режиссера М. Донского «Мать» было подготовлено всей ее артистической судьбой.

Когда начались съемки первых сцен, Вера Петровна вспоминала свою юность и вступительный экзамен в театре-студии Евгения Вах­тангова. Она видела себя читающей на экзамене «Песнь о Соколе» ... Горьковские образы всегда были близки актрисе. И особенно — Ниловна. Вот где, казалось, главная для Марецкой тема — «воскре­сение духа» — могла прозвучать с новой, еще большей силой!

Но этого не случилось. Вернее — произошло не в той мере, в ка­кой мы ждали. Главная причина,на наш взгляд, та, что авторы, выра­жаясь фигурально, слишком близко держали перед глазами текст Горького. Они не сумели до конца перелить содержание литератур­ного произведения в новую экранную форму. И образ матери, соз­данный Марецкой, послужил превосходной пластической иллюстра­цией к Горькому, не обогатив наши представления по сравнению с ро­маном. Повторяю — это совсем не единственная и безусловно спор­ная точка зрения, однако было же время, когда роли Марецкой вызы­вали единодушное восхищение ...

Марецкая давно не появлялась на экране. Разве ей больше не с кем там «встретиться»?

Правда, как-то Вера Петровна появилась на экране в роли пред­седательницы колхоза из фильма «Полюшко-поле», но это лишь мастерская вариация уже открытого раньше, и именно роль, а не человек.

Она опубликовала статью, заголовок которой звучит сигналом бедствия: «Почему я не снимаюсь в кино». Действительно, почему?

«Я не могу пожаловаться на забвение режиссеров и сценаристов, — пишет актриса. — Но, к сожалению, все, что мне предлагают сыг­рать, — это чаще всего повторение моих прежних ролей, а главное ... все это вчерашний день!»

Надо ли что-нибудь добавлять? Только одно: уверенность в том, что настоящий сегодняшний день советского кино станет и сегодняш­ним днем замечательной русской актрисы Веры Петровны Марецкой" (Зак, 1964).

(Зак М. Вера Марецкая // Актеры советского кино. Вып. 1. М.: Искусство, 1964: 117-126).