Родион точно знал, что Соня ненавидела ливерную колбасу. И сейчас, вернувшись с работы и придя на кухню, он в недоумении чесал голову, стоя перед открытым холодильником, пытаясь решить эту чертовски сложную задачу.
«Вот здесь, на этой самой полке, лежал кусок ливерной колбасы, — растерянно думал Родион, шмыгая носом и пожимая плечами. — Килограмм не меньше. А теперь её нет».
Всю дорогу с работы до дома Родион представлял, как сделает себе бутерброды с ливерной колбасой и съест их, запивая горячим, сладким, крепким чёрным чаем. А тут такое!
«Что же это получается? — думал он. — Если колбасу съела не Соня, значит, её съел кто-то другой. И кто он?»
Версии, одна мучительнее другой, возникали в его воспалённом от негодования уме. В конце концов он не выдержал.
— Где ливерная колбаса, Соня? — закричал Родион, закрывая холодильник.
— Не слышу, что ты говоришь, любимый, — кричала из гостиной Соня.
Она в этот момент красила ногти и смотрела телевизор. И ей было не до чего.
— Я говорю, что хочу есть, — кричал в ответ Родион, — а есть нечего.
— На плите — кастрюля с супом, — кричала Соня. — А в сковородке — котлеты с картошкой. Прости, что не могу подойти. Ты пришёл на час раньше, и я не успела доделать свои дела. Сам виноват. Почему не предупредил, что раньше вернёшься?
— Я ещё и виноват? — кричал Родион.
— Ну, если тебе трудно самому, то подожди немного, я освобожусь и накормлю тебя.
«Подождать? — подумал Родион. — Она серьёзно? Муж пришёл с работы. Голодный. А его колбаса съедена. Но этого мало. И тогда ему предлагают подождать? Откуда такое равнодушие?»
И тут Родион вспомнил, как неделю назад его коллега рассказывал, что когда он вернулся из командировки домой без предупреждения, застал свою жену на кухне с другим, который мало того, что обнимал чужую жену, но к тому же ещё и нагло ел бутерброды с колбасой, пил чай и смеялся.
Родиону всё стало ясно.
«У неё появился другой мужчина, — подумал он. — Здесь двух мнений быть не может. Отсюда и равнодушие. И сегодня этот человек был здесь. Они пили чай на кухне, и он съел мою колбасу. Она, конечно, станет всё это отрицать. И даже, наверное, придумает какую-нибудь смешную отговорку. Но меня-то не обманешь. Я-то знаю, что прийти в чужой дом и съесть чужую колбасу, на такое способен только он — другой мужчина».
Родион открыл хлебницу.
«Как? — подумал он. — И моего любимого ржаного хлеба тоже нет? Здесь же была почти целая буханка! Впрочем, чему я удивляюсь? Не мог же он есть мою колбасу без хлеба. Теперь всё сошлось».
Родион представил, как какой-то совершенно посторонний мужчина сидит на его кухне, обнимает его жену, ест его колбасу с хлебом, пьёт чай и смеётся.
— Нам надо серьёзно поговорить, Соня, — сказал Родион, входя в гостиную. — Единственное, что я от тебя сейчас хочу, чтобы ты была честна со мной.
— Если ты насчёт хлеба и колбасы, то...
— Кто он? — воскликнул Родион.
Соня с интересом посмотрела на мужа.
— В каком смысле?
— В том смысле, что ты ливерную колбасу и хлеб не ешь. Значит, съел он. И я хочу знать, кто этот мужчина.
— Даже так? — задумчиво произнесла Соня.
— А как ты хотела, Соня? Я возвращаюсь с работы, а здесь? Ни колбасы, ни хлеба. Неужели ты думала, что я не обращу внимания, и тебе это сойдёт с рук? На что ты рассчитывала, Соня?
— Вообще-то, я думала, что успею до твоего возвращения купить и хлеб, и колбасу.
— По-другому, успела бы замести следы? Да? Хочешь сказать, что если бы меня не отпустили с работы пораньше, то я так и остался бы в неведении?
— Ты сам виноват.
— Я же ещё и виноват? Да как ты смеешь, Соня?
— Надо было позвонить и предупредить, что возвращаешься. И ничего бы сейчас не было.
— Кто он, Соня? — не выдержал и закричал Родион. — Я требую объяснений. Я хочу знать правду.
Соня молчала, грустно глядя на мужа.
— Я жду, Соня, — сказал Родион. — Кто он?
— Ты его не знаешь, — ответила Соня.
«Она призналась?! — подумал Родион. — Интересно, насколько у них всё серьёзно?»
— Но ты его любишь? Да? Только честно, Соня!
— Ещё не знаю. Не разобралась ещё.
— В таком случае, Соня, знаешь, ты кто?
— Кто?
Родион произнёс несколько грубых слов.
— Вот ты кто, — сказал он в конце устного пятиминутного выражения своего нахлынувшего гнева.
— Пошёл вон, — спокойно ответила на это Соня.
— Как?
— Так. Собирай свои вещи, и чтобы уже сегодня тебя в моей квартире не было. Мы разводимся.
— Как разводимся? А я?
— А ты возвращаешься к своей маме. По месту регистрации.
— Но я требую объяснений. Я хочу знать правду.
— Да хоти ты и требуй, что хочешь. Я всё равно не собираюсь ничего объяснять. Ты теперь для меня никто. Собирай вещи и пошёл вон.
— Но ты ведь ждёшь ребёнка!
— Это не имеет значения.
— Как не имеет? Очень даже имеет. Нас не разведут! Во всяком случае, до тех пор, пока он не родится.
— Ничего страшного. Разведёмся позже. Но жить с тобой я не буду. Уходи.
— Я знаю, почему ты меня гонишь.
— Вот и хорошо, что знаешь. Значит, и объяснять ничего не нужно, всё и так известно.
— Я уйду, а ты будешь с ним? Здесь? Да?
— С ним или с кем-нибудь другим, тебя это уже не касается.
— А может, и ребёнок не мой? А его?
— Ты уйдёшь без вещей.
— Как без вещей?
— За вещами приедешь завтра. Или послезавтра. Или даже нет. Не надо приезжать. Я сама соберу твои вещи и пришлю их тебе.
Родион вышел из подъезда и пошёл в сторону метро.
Приехав к маме, Родион сразу сказал ей, что ушёл от Сони, и они разводятся.
— И правильно, сынок, — сказала мама. — Твоя Соня — плохая жена. Сегодня я приезжала к вам, и знаешь, что обнаружила?
— Ты сегодня была у нас?
— Днём. Заезжала проверить, всё ли в порядке.
Родиону стало тревожно.
— И что ты обнаружила? — испуганно спросил он.
— Испорченную колбасу — в холодильнике и чёрствый хлеб — в хлебнице.
— Ты уверена, что колбаса и хлеб были испорчены?
— Само собой. От колбасы шёл очень противный запах, а хлеб был чёрствый.
— И что ты сделала, мама?
— Я потребовала от Сони, чтобы она выкинула и старый хлеб, и испорченную колбасу.
— А Соня что?
— Категорически отказалась. Сказала, что тебе это не понравится. Ты знаешь, сынок, по-моему, она хотела тебя отравить.
— И что сделала ты?
— Я поступила так, как на моём месте поступила бы любая мать. Забрала испорченные продукты и выкинула их по дороге домой. Кстати, сынок, ты не обратил внимание, Соня купила колбасу и хлеб к твоему возвращению?
— Не успела, — грустно ответил Родион.
— Ну и зачем тебе такая жена? ©Михаил Лекс
