Начнем с истоков. А именно с эпохи палеолита, когда человеческий разум пребывал в экспериментальном состоянии и только зарождался, как нечто уникальное и самостоятельное.
Вертикальное положение тела, потребовало от наших предков осознание себя в трехмерном пространстве. Пространство и среда в целом оказались вполне враждебными. Для успешного выживания требовалось ориентирование. Представим жителя современного мегаполиса: чем он/она в первую очередь займётся, заплутав в лесу? — правильно, начнёт вспоминать школьный курс ориентирования на местности: мох на березовой коре, муравейники, может быть звезды и прочие указатели. Не факт, что поможет, но так или иначе позволит успокоиться, выдохнуть и скоротать первые тревожные мгновения.
Да, индивидуум примется вспоминать, что де даже обезьяны используют предметы себе в помощь, а человек и вовсе — "венец творения". Наделенный благодаря ориентированию интеллектом и воображением палеоантроп, не просто изготавливает, но и тиражирует предметы, запасает на потом. Благодаря такому развитию палеоантроп идет другой ветвью, становится мясоедом, чем спасает свой род. Палеоантроп принимает охоту на животных, как средство для укрепления, спасения и продолжения рода. Корешков, плодов и листвы, моллюсков и прочей подножной снеди, не хватит для пропитания разрастающейся общине. Происходит разделение труда между мужскими и женскими особями. Мальчики направо, девочки налево.
Травля и убийство зверя являются по мнению многих ученых причиной установления ритуализированных отношений между охотником и жертвой. Даже пролитая кровь зверя схожа с кровью охотника. Убийство зверя на охоте, или убийство домашнего животного приобретает окраску таинственности, жертвоприношения. Помните "Книгу джунглей" Редьярда Киплинга? Маугли произносит загадочную фразу "Мы с тобой одной крови — ты и я!". И неудивительно! Киплинг собирал "Книгу джунглей" под впечатлением от памятников санскритской литературы, таких, например, как "Панчатантра".
Благодаря найденным свидетельствам жизни палеоантропов, споры о наличии религиозного смысла в жизни наших ископаемых предков не утихают по сей день. Раскрытие этого смысла возможно влекут за собой удивительные открытия.
Какие же свидетельства? В первую очередь это кости, преимущественно кости черепа, каменные орудия, краски, такие как красные охра и красный железняк. Также свидетельства, найденные в захоронениях эпохи Верхнего, или Позднего, палеолита: рисунки на гальке, наскальная живопись, рельефы, каменные статуэтки, орудия труда и украшения. Кстати, можем ли мы в наш технологичный век, помыслить, чтобы орудие древнего человека не было наделено сакральными свойствами? Вряд ли. Более того, мы знаем, что скорее всего именно орудие вдохновило предка на создание мифологических сюжетов. Когда камень буквально «ожил» в конечности, когда человек овладел огнём, все это не просто обеспечило выживание, но и запустило механизм абстрактного мышления.
Подобное одушевление предмета мы наблюдаем и сейчас, списывая на когнитивные искажения, или так называемое "магическое мышление". Современник, к примеру, "говорит" с автомобилем, присваивает имя и наделяет особыми свойствами. Также о сложных отношениях человека с бытом свидетельствуют и разнообразные фольклорные формы (ожившие предметы в сказках, частушках, поговорках etc). Особые смыслы, по мнению Мирча Элиаде, породили бесчисленные верования и легенды про овладение пространства с помощью метательного оружия, такого как копья и стрелы. По сей день нам «пронзают» стрелами Купидона сердца, а светящиеся копья пробивают чёрные тучи.
Как у современных, так и у древних охотничьих народов, животные и растения представлялись наделёнными сверхъестественной силой. Отсюда происходят верования в оборотничество, переселение душ, тотемизм, или нагуализм. Воображение вновь и вновь подкидывало человечеству пищу для разума. Вера в сверхъестественные существа, разные по характеру, выполняющие различные функции, как звероподобных, так и антропоморфных, захватили палеоантропа. Спутники, духи-хранители, и духи-защитники некоей верховной сущности — Владыки мира, существа, которые не просто защищают жертву или охотника, а способствуют мистическому обмену между ними. Особое внимание палеоантроп уделяет костям животных, сохраняет, обустраивает хранилища, словно верят в обретение зверем новой жизни.
Убийство зверя подразумевает, что Владыка мира таким образом заботиться, чтобы охотник не убивал зазря, а только по потребности, то есть столько, сколько необходимо для пропитания.
Костные останки и различные предметы быта, или культа, черепа, нижние челюсти, относятся как к мустьерской эпохе, так и к гораздо более ранним периодам (Чжоукоудянь 300 — 400 тысяч лет до н. э.). Таковые свидетельства, по мере роста образованности населения планеты, стали источником разнообразных, не всегда подтверждённых, гипотез. Например, повреждённый череп неандертальца, в правой глазнице которого было обнаружено расширяющееся отверстие, ученые трактовали, как отверстие с целью извлечения мозга для ритуальной трапезы. Останки костей со следами от ударов каменным оружием, в той же степени рождали гипотезы об агрессивности, каннибализме, ритуальных жертвоприношениях ископаемых людей. Однако, скорее всего, мы имеем дело с научными домыслами.
Что наиболее достоверно и лишено тени сомнительных теорий — места захоронений. Могильники раскрывают перед нами целый мир. Захоронения зачастую находили по наличию в таковых красной охры. Предполагается, что краска служила ритуальным аналогом крови — символа вечной жизни. Обычай посыпать останки красной охрой весьма распространён — от Китая до европейского запада, по всей Африке, Австралии, Америке, вплоть до Огненной Земли. Но каков смысл захоронения как такового? Даже если тело не закапывали, а уносили из жилища в лес, и расчлененным оставляли там на поедание животным и птицам, могло ли это служить свидетельством наличия представлений о жизни после смерти. Ведь никаких идей не хватит, чтобы объяснить, зачем древнему человеку пришлось рыть ямы в земле и вкладывать туда мертвое тело.
Найденные тела бывали чаще связанными, согнутыми в пояснице, уложенные в "позу эмбриона". Что же это? Нежелание вновь встретиться с покойником? Или прямо противоположное — надежда на перерождение? Можем ли мы предположить, что наши предки, наблюдая за рождением животного из яйца, таким образом отождествляли себя с ними? Вопросов, как и всегда, больше, чем ответов. Духовная жизнь наших предков пока неразрешимая загадка.
А в следующей статье мы обратимся к искусству наскальной живописи и проследим интересную зависимость раннего человека от собственного воображения. До новых встреч!
—————————————————————————————
С вами был канал "Вестник". Читайте, комментируйте, задавайте вопросы. Вместе проще разобраться!