На улице ещё была ночь, но в хижине горел слабый свет. Тим увидел свечку на столе и сидящую возле него фигуру. Крохотный огонёк слабо разгонял тьму вокруг себя, казался крохотной звёздочкой в тёмной пустоте. Тим издалека любовался подрагивающим пламенем. Его подвижный кончик тянулся к пальцу, подносимому почти к самому огоньку, но, когда пламя уже готово было победно лизнуть край ногтя, руку отдёргивали. Потом снова подносили. Эта забавная игра с пламенем свечи явно доставляла Дев удовольствие: она улыбалась и шёпотом дразнила тусклый огонёк.
Тим поднялся и бесшумно подошёл к столу.
— Не спится? — спросил он.
Девочка вздрогнула, повернулась к нему, скривив личико, но тут проворный огонёк, воспользовавшись случаем, лизнул кончик её пальца. Дев тихо рассмеялась. Недовольство вмиг испарилось.
— Смотри, какой хитрый, — прошептала она ласково. — А ведь такой маленький…
Мальчик в сонном недоумении уставился на огонь.
— Но это же просто пламя свечи! Чтобы хитрить, нужно обладать разумом, а это…
— Если огонь никогда не говорил с тобой, это не значит, что ему нечего сказать. Или просто ты никогда не слушаешь, — произнесла Дев, не отрываясь от игры с пламенем.
Тим следил за процессом. Самым необычным ему казалось то, что огонь действительно следовал за рукой девочки, как бы она ею ни двигала. Он будто следил за ней, боясь потерять из виду, упустить идеальный момент для того, чтобы подкараулить и ужалить слабыми язычками.
— Тебе не больно? — спросил мальчик, видя, как Дев иногда берёт огонёк в руку, держит его на кончике пальцев, затем вновь возвращает на место.
— Нет. Я же магма, забыл?
— А, да, создания огня, — протянул Тим. — Огонь — ваша жизнь.
По стенам ползали неяркие отсветы, гоняли тени, но те наступали, отвоёвывали своё место в этой хижинке, не давали свету распространяться дальше. Мальчик несколько раз зевнул: колыхание огонька убаюкивало его.
— А ты чего не спишь? — спросила Дев, оторвав от маленького друга весёлый взгляд и посмотрев на Тима.
— Мне приснился кошмар. А потом я увидел, что ты не спишь, и решил составить тебе компанию.
— Мне не нужна компания.
Тим пожал плечами.
— Но я уже составил.
Магма коснулась синеватой сердцевины подушечкой пальца, и огонёк стал ярче, сильнее, даже чуть выше. Испуганная тень заметалась в разные стороны от неожиданности, забилась в углы, но, когда маленькое пламя опять потускнело, вылезла из убежищ и заняла прежнюю территорию.
Тим наблюдал за странной игрой и не понимал — что такого интересного в ней? Погонять, подразнить огонёк, может, и весело, но только в первую минуту. Потом это быстро наскучивает… И вообще, с огнём играть опасно, его ещё с детства этому научили! Теперь же он видел счастливую Дев, чувствовал её озорное настроение. В ней проступила детская радость, глаза заблестели, лицо посветлело, хоть в хижинке и было во много раз темнее, чем на улице днём, когда над миром светят целых два солнца. Мальчик не мог понять, что вызывает у неё такие бурные эмоции посреди ночи, когда нужно спать. Неужели обыкновенное пламя свечи? Очень странно было бы поверить, что у такой крохотной вещи, которая от одного лёгкого дуновения исчезнет, погибнет, погаснет, есть такая возможность. Ведь днём Дев всегда хмурая, рассерженная, недовольная. А тут вдруг такое преображение! За всё время их знакомства Тим ещё ни разу не видел её такой.
Магма с насмешкой поглядывала на него.
— Что? — спросила она.
— Ничего, — ответил мальчик. — Просто ты такая…
— Какая?
— Я тебя такой ещё не видел.
Дев некоторое время внимательно изучала его лицо, потом снова отвлеклась на огонёк.
— «Такой»? Это какой?
— Ну… — Тим замялся, подбирая слова. — Такой… милой.
Девочка вскинула брови.
— Думаешь?
— Да. Вот была бы ты такой всегда!
— Может, и была бы, — сказала она, как показалось Тиму, больше самой себе, нежели ему.
— Всё же лучше бояться огня, чем воды. Вода более частое явление, нежели огонь, — проговорил мальчик. — К тому же вода — жизнь, а огонь — смерть.
— Кто сказал? — Тим увидел, как девочка посерьёзнела. — Вода, так же как и огонь, может нести в себе смерть и разрушение. А огонь может быть жизнью. Это свет, это тепло, это счастье. И вовсе не смерть! Только неаккуратный погибает в огне, но неаккуратный с таким же успехом погибнет и в воде. Ты несправедлив к моей стихии.
— Зато организм состоит из воды, а из огня — нет.
— Из огня состоит душа, — сказала Дев. — Самый сильный — это не тот, кто с виду сильный, а тот, у кого в душе горит огонь.
— У меня огня нет, — проговорил Тим.
— Ты мне напомнил об одной сказке, услышанной ещё в детстве, — вдруг сказала Дев. — Очень давно, когда земля ещё была молодой, леса только начинали расти, а небо стало терпеть на себе целых два солнца, на вершине самой далёкой и высокой горы рос огненный цветок.
— Как он мог расти на самой вершине, если в высоких горах лежит снег?
— Ты неисправимый реалист, — недовольно проговорила девочка. — Это же сказка!
— Хорошо, хорошо. А цветок создала ваша богиня?
— Нет. Тогда нашей богини ещё не было. В мире было только пять богов. Самые старшие и самые сильные — богиня пустоты и хаоса Сантикс и бог мироздания Пелтхар. Их ещё называют Богом Всего и Богиней Ничего. Так проще запоминается. У них было два сына и одна дочь: бог ненависти Фистл, богиня любви Сервия и бог равновесия Нест. Они надзирали за развивающимся миром. Уже тогда в мире начали появляться люди. Сначала их было очень мало, но со временем их поселения всё разрастались и разрастались, открытых ими земель становилось больше и больше. И вот люди узнали про огненный цветок и его чудесные свойства. Говорили, что человек, нашедший его и вобравший в себя весь огонь этого цветка, станет самым сильным, самым ловким, самым выносливым. Раны будут заживать почти на глазах, тяжёлые валуны — ломаться в руках, как солома, а скорость увеличится до того, что весь мир можно будет обойти за несколько часов.
— И конечно же, люди отправились его искать?
— Правильно, — кивнула Дев. — Много героев погибло во время поисков, другие полегли, взбираясь на гору. Поговаривали даже, что почти на самой вершине живёт страшное чудовище, которое Пелтхар поселил там, чтобы никто не мог достать чудесный цветок. Это чудовище не страшилось никакого оружия, никогда не спало, при виде человека зверело и тут же бросалось на него, разрывая плоть когтями, как тряпицу. Никто не мог достать цветок. Но однажды, — по глазам девочки Тим видел, как она сама была увлечена этой историей, — родился герой, который, по всем пророчествам, должен был достать этот цветок. Его с самого детства готовили к этому, обучали, тренировали. А когда он вырос, то отправился за цветком.
— А как его звали? — перебил мальчик.
— Звали?
— Да. У героя должно быть имя!
— Не знаю, — задумалась Дев. — Это неизвестно. Его имя затерялось в истории.
— Как-то странно. Герой, и без имени…
— Так вот, — продолжала магма. — Он проделал долгий тяжкий путь к горе, полный опасностей и приключений. Потом взбирался наверх, много раз рисковал жизнью. Наконец, он добрался до вершины, убил страшное чудовище, которое до этого никто не мог победить, дошёл до цветка и сорвал его. Но когда осчастливленный победой герой вобрал в себя огонь цветка, его тело, разум и душа не смогли вместить в себе столько мощи, и он сгорел. Так погиб славный герой, а цветок, потерявший силу, завял. И не стало такого прекрасного растения…
— Мораль в том, что глупость губит не только человека, но и всё то, к чему он прикасается? — спросил Тим.
— Нет. Когда герой сгорал в огне, он понял, что совершил ошибку. Он рассчитывал, заполучив мощь цветка, стать сильнее, поселить огонь внутри себя, который бы питал его, делал неуязвимым. Но оказалось, что этот огонь уже был в нём с самого рождения. Мало того, герой понял, что он есть у всех, просто не каждый способен открыть его в себе. И когда герой вобрал в себя огонь цветка, он слился с его внутренним пламенем и его стало так много, что оно сожгло героя. Так что, Тим, не ищи цветок, растущий на горе. Ищи тот, что гораздо ближе.
Мальчик заворожённо смотрел, как в глазах магмы плясали огоньки. Тим скосил взгляд на вялое пламя свечи и понял, что это не от него.
— Да, — выдавил он, не зная, что он должен в таком случае сказать. — Я понял. Я постараюсь…
Огонь в глазах Дев погас, она отвернулась от него и снова занялась игрой с пламенем свечи. Мальчик сидел некоторое время в задумчивости, прокручивая в памяти их удивительную ночную беседу.
— Наверное, я пойду спать, — проговорил он, поднимаясь с места. Глаза уже начинали слипаться. — И тебе советую тоже лечь.
Магма кивнула.
— Пожалуй, ты прав.
Тим лёг на место, закутался в одеяло и посмотрел на последние секунды жизни маленького огонька. Он думал, что Дев затушит его рукой, ведь ей всё равно небольно, но девочка чуть наклонилась над пламенем и шепнула:
— Всё, спать! Спать, кому говорю!
На удивление мальчика, огонёк сам собой погас. Хижиной завладела темнота.
Редактор: Ася Шарамаева
Корректоры: Александра Крученкова, Катерина Гребенщикова
Другая художественная литература: chtivo.spb.ru