Когда-то законодателями мировой науки были арабы, и даже самый что ни на есть Халифат. В Багдаде с 9 века работал первый в мире НИИ - Дом мудрости, где собирались учёные мужи и сообща думали над неразрешёнными вопросами да переводили научные, философские и религиозные тексты с разных языков мира.

На рубеже тысячелетия мусульманам не было равных в математике, астрономии, географии, философии, медицине, но не меньший вклад, чем сами арабы в "арабскую науку" внесли люди из покорённых Халифатом народов, как например "король врачей" бухарец Авиценна, "отец алгебры" аль-Хорезми (сами слова "алгебра" и "алгоритм" - производные от его имени), его земляк аль-Бируни, астроном аль-Фергани или известный средневековым европейцам философ аль-Фараби из Отрара...

В 1258 году Багдад разграбили монголы, а книгами его библиотек мостили гати, но отдельные оплоты науки в исламском мире существовавли и в последующие века - например, паровой двигатель второй раз (после Герона Александрийского 2000 лет назад) изобретали в османском Каире 16 века. На востоке же последним центром научной мысли был Самарканд, переполненный к началу 15 века властью и богатством Тамерлана.

Со смертью Железного Хромца в империи по традиции случилась недолгая смута, а в 1409 году на полвека пришла стабильность в режиме двоевластия: сын Тамерлана, новый император Шахрух удалился в афганский Герат, а в Самарканде в должности эмира Маверанахра остался его сын Улугбек, лишь в 1447-49 годах, со смертью Шахруха, возглавивший всю империю.

Однако у правителя пусть и главной, но всё же провинции дел и интриг было поменьше, чем у императора, и несмотря на периодические войны с Могулистаном (которые Улугбек, кстати, исправно выигрывал) в историю Улугбек Тарагай Гурган вошёл в первую очередь как учёный. Три его медресе - в Самарканде на Регистане, в Гиждуване и в Бухаре - были скорее университетами, славившимися на весь Мавераннахр как центры светского образования.

Но любимой наукой Улугбека была астрономия, которой он впервые проникся, побывав на руинах арабской обсерватории в Мараге, открытия которой в 12 веке называют ни больше ни меньше "Марагинской революцией" в астрономии.

Вокруг эмира сплотилась целая плеяда астрономов и математиков, как например Казизаде Руми (его наставник), аль-Каши или аль-Кушчи, и за их изысканиями в 1424-28 годах последовало строительство обсерватории на холме близ Самарканда по образцу Марагинской, но в несколько раз крупнее - 46 метров в диаметре и не менее 30 в высоту. На обсерватории в современном смысле она походила мало - без подсказки я бы решил, что это зороастрийский храм времён хорезмийской античности:

Время строительства было выбрано не просто так - обсерватория создавалась под разработанную заранее 30-летнюю научную программу, привязанную к обороту Сатурна, с прохождения которым определённой точки орбиты и началась работа. Улугбек участвовал в ней непосредственно, но всё же в основном лишь курировал проект, отвлекаясь на войны, заговоры, посольства, торговые сделки и прочую мирскую суету: "и пускай фонари светят ярче далёких звёзд, фонари все погаснут, а звёзды будут светить" (это, правда, уже Цой).

Обсерватория продолжила работать и после убийства Улугбека, которого сменил уже упомянутый аль-Кушчи. Правления Абу Саида, последнего самостоятельного Тимурида, хватило как раз на то, чтобы закончить программу - хан умер в 1469 году, а затем фактическим правителем стал суфийский ишан Ходжа-Ахрар, чей огромный и весьма красивый мазар также стоит в Самарканде.

Но с наукой было кончено - теперь в Самарканде в чести был только строгий шариат, и учёные покинули город, перебравшись сначала в Герат к Алишеру Навои, а затем в Стамбул, где их труды были опубликованы. Впрочем, главный материал обсерватории был составлен ещё при жизни Улугбека - так называемый Гурганский зидж.

Гурган, то есть "зять" - титул правителей, породнившихся с чингизидами, который носили и Тимур, и Улугбек, а зидж - это основная единица средневековой астрономии, таблица или каталог. Зидж Улугбека содержал информацию о 1018 звёздах в 38 созвездиях (превзойти его смог только сто лет спустя европеец Тихо Браге), самые точные для той эпохи измерения звёздного года (365 дней, 6 часов, 10 минут, 8 секунд - ошибся на без двух секунд минуту) и уклона земной оси (23,52 градуса - это значение последующая наука меняла лишь вглубь, удлинняя строчку после запятой) - в общем, работа учёных не прошла даром и в чём-то актуальна по сей день.

Заброшенная же обсерватория простояла на холме ещё несколько десятилетий и в 16 веке была разобрана на стройматериал.

Но память о ней осталось, и в 1908 году её вновь обнаружил археолог Василий Вяткин, здесь же в 1932 году и похороненный (на кадре ниже). Павильон над раскопом с мозаичными порталами был построен в начале ХХ века, а музей открылся в 1964 году - на кадре выше его советское здание, похожее на вентиляционную шахту с памятником монарху-астроному перед ним.

В 2009-10 годах, по славной узбекской традиции, всё это снесли и реконструировали в более национальном стиле. И да простят меня старожилы, но по-моему красивее вышло, чем было:

Я пришёл в осберваторию на закате, когда музей уже был закрыт - уже не помню, на что я тогда рассчитывал. На площадке дежурит мужик, который за 10 небольшую плату открывает в неурочное время дверь в том самом портале начала ХХ века над раскопанным фрагментом самой обсерватории:

С другой стороны можно просто заглянуть в оконце:

Круглая площадка, которую вяткинский павильон как бы пересекает, обозначает обсерваторный фундамент. Но главная её деталь - гигантский угломер (то ли секстант, то ли квадрант), избежавший разрушения видимо потому, что к 16 веку его занесло пылью да обломками. Виды его действительно впечатляют, причём из бесплатного оконца (справа) он даже зрелищнее, чем от платной двери (слева).

В действии на его дуги падал свет через специальное окошко в потолке обсерватории, что позволяло точно определить расположение заглядывающих светил над горизонтом. Подобные инструменты строились раньше, но Самаркандский угломер радиусом более 40 метров был едва ли не крупнейшим в истории, и так как каждый градус на этих дугах имеет длину 70 сантиметров, он и измерения делал точнее, чем любой аналог прошлых веков.

С холма открывается вид на город - на переднем плане покрытый кладбищем отрог Афросиаба, над ним огромные айваны мечети Биби-Ханум и вторящий им Хокимият на месте бывшей цитатедли; левее голубые купола Шахи-Зинды, за которыми вдали виднеется Регистан. Медресе Улугбека и его обсерватория были неплохо видны друг от друга: