Интереснейшие воспоминания оставил нам Александр Гольденвейзер, известный пианист и друг Льва Толстого. Он часто посещал Ясную Поляну и каждый раз в тот же день старался максимально точно описать все увиденное и услышанное. Из этих записей позже сложилась книга «Вблизи Толстого».
У Толстого с Гольденвейзером было два общих увлечения – музыка и шахматы. Лев Николаевич любил и понимал классическую музыку и в каждый раз просил Александра что-то сыграть. Также они обязательно садились за шахматную доску, и Гольденвейзер не очень-то поддавался, чаще выигрывал. Александр был деликатным человеком и умудрился не испортить отношения даже с Софьей Андреевной, не вызвать ее подозрений, хотя и был одним из участников «заговора» с тайным завещанием.
Поначалу в его записях о встречах и разговорах в Ясной Поляне все выглядит довольно мирно. Но в последние годы жизни Толстого атмосфера сгущается и всё начинает концентрироваться на одном человеке и одной теме – Софье Андреевне и ее неадекватном поведении, вследствие которого Толстой ушел из Ясной Поляны и вскоре умер.
Истерика как способ добиться своего
В последние годы главным способом влияния Софьи Андреевны на мужа были крики, скандалы, истерики и угрозы. Успокаивалась она только когда добивалась своего или если Л.Н. заболевал, и тогда она начинала каяться и ухаживать за ним. Стабильно плохие отношения у нее также были с младшей дочерью Александрой, во всем поддерживающей отца. Так, например, Софья Андреевна утверждала, что Александра, заболевшая туберкулезом, симулирует болезнь, хотя сама симулировала гораздо чаще. В один из дней, пугая Толстого, она билась на полу в библиотеке со склянкой опиума, крича: «Я глотнула, я глотнула, еще глоточек и все кончено!» А потом будто бы забывала о своем поведении, шокировавшем и мужа, и гостей.
Ситуация усугубилась, когда Толстой окончательно принял решение отказаться после смерти от авторских прав на свои произведения. Софья Андреевна же, при горячей поддержке сыновей (Толстой считал из бездельниками и транжирами), планировала распоряжаться авторскими правами в будущем по своему усмотрению. Хотя для нее это было скорее поводом, чем причиной начать большую войну.
Чертков как дьявол
К издателю и лучшему другу мужа Черткову она начала испытывать самую настоящую ненависть и ревность. Постепенно он стал для нее врагом номер один. После того как муж несколько дней пробыл в гостях у Чертковых и задержался там дольше, чем планировал (на самом деле, он хотел задержаться, потому что ему там было хорошо и спокойно), она снова билась в истерике, бросалась на пол, грозила самоубийством. А после - ни на шаг не отходила от мужа, крича: «Я его от Черткова отважу, я от него не отстану! Куда он – туда и я!».
Толстой все чаще говорил друзьям, что его жена ненормальна, читал книгу «Курс психиатрии» Корсакова. В какой-то момент приезжали доктора и осматривали Софью Андреевну, нашли истерию и паранойю. Но не посоветовали ничего особенного – ванны, прогулки, рано ложиться.
Истоки паранойи
Софья Андреевна требовала, чтобы муж показывал ей свои только что написанные дневники и все новые произведения, а он, понимая, что это станет поводом к новой истерике, начал прятать их, отдавать дочерям, друзьям, отсылать Черткову. Она шарила по комнатам, искала "компромат", подслушивала разговоры.
Всё это кажется диким, но, если вспомнить, как начиналась их семейная жизнь, то можно понять, откуда пошло искажение, в какой момент произошел надлом. Ведь когда-то, еще перед свадьбой, 34-летний Толстой дал своей юной невинной невесте дневники, в которых писал и о самых интимных моментах, потому что считал, что должен был открыться полностью. А потом, когда они после свадьбы приехали в Ясную Поляну, показал Софье Андреевне крестьянку, у которой от него был ребенок, опять же, будучи уверенным, что поступает правильно. А каково было ей? Что с ее, как оказалось, не самой крепкой психикой, происходило? И какого черта вообще нужно показывать друг другу дневники?!
Ну и потом – жизнь с гением, который никогда не считал женщину равной мужчине, рождение тринадцати детей (причем, так много – именно по его желанию, по убеждению, что предназначение женщины - рожать), смерть пятерых из них… В результате – расшатанная психика и понимание, что муж неминуемо отдаляется от нее, что в старости она уже не интересна ему даже как женщина, и никогда не была интересна как человек, она – привычка и мать его детей.
Ощущение потери власти над мужем было ей невыносимо. Она, которая столько сделала для него, так страдала и любила, теперь никто?! Ну уж нет!
Получается, что он испортил ей молодость, а она (в отместку?) устроила ему "веселую" старость.
Однажды, когда Чертков прихал к Толстому и разговаривал с ним и его дочерью Александрой в кабинете, Софья Андреевна стояла на балконе босиком и подслушивала через приоткрытую дверь. Кстати, этот момент есть в фильме «Последнее воскресенье», в котором жену Толстого сыграла Хелен Миррен.
Атмосфера в Ясной Поляне становилась все мрачнее. О том, какую дикую сплетню Софья Андреевна распространяла про Черткова, читайте в продолжении: