В СССР было не принято "косить" от армии. Одно дело, когда дело в реальном здоровье и другое, когда становилось известно, что родители пацана постарались «откосить» его от армии. Парень сразу становился неким изгоем в «рабоче-крестьянской» тусовке. Может быть напрямую об этом ему никто не говорил, но «обсуждать-осуждали».
После армии, на 23 февраля как-то услышал фразу, адресованную таким пацанам «В армии не служил? Твой праздник - 8 марта». Это было сказано в шутку, но как говорится… в каждой шутке….
В пионерских лагерях и школах, мы участвовали в военно-патриотических играх «Зарница» и «Орленок», играли за школу или двор на «Кожаном мяче» и «Золотой шайбе». Мы воспитывались на фильмах о войне и разведчиках, играя в детстве во дворах в войнушку.
Все отдавали себе отчет в том, что все мы пройдем через службу в армии, которая была в те времена почетной обязанностью. Но были и рассказы о дедовщине тех, кто уже прошёл эту школу и это конечно вызывало в душе некие опасения.
В Афганистан мы попали, пройдя через учебные центры погранвойск, где в общем-то готовили к службе на границе, а не к участию в боевых действиях в горных районах.
Несмотря на то, что моя учебка сержантского состава находилась в километре от границы с Польшей и в эти времена в этой стране уже происходили события, связанные с «Солидарностью», и даже несмотря на то, что по «большому секрету» нам говорили, что возможно, нас перебросят в Польшу для выполнения неких заданий, нас особо ничему не обучали, в плане рукопашного боя и ведения боевых действий на территории иностранных государств.
Прибыв в Термезский отряд в 1983 году, нас отправили на 5 заставу. Это была учебная застава с полигоном для стрельбы. Неофициально уже было известно, место нашей дальнейшей службы. Но с нами не проводили каких-либо занятий по горной подготовке, рукопашному бою, ориентированию на местности и прочим навыкам, которые могли нам пригодиться в Афганистане. В основном, мы проходили стрелковую подготовку, стреляя из автомата и ручного пулемета, были занятия по метанию гранат, а также какие-то занятия по тактике.
В один из майских дней 1983 года нас построили на плацу Термезского пограничного отряда, где было сказано, что нашим дальнейшим местом службы станут мотоманевренные группы, расположенные на территории Демократической Республики Афганистан.
В конце, прозвучала команда: "Кто не хочет служить в Афганистане, сделать шаг вперед!". Никто не шагнул.
Мы прибыли в Афганистан и поначалу в наших головах присутствовал юношеский патриотизм, основанный на советских кинофильмах и политинформации, доводимой до нас политработниками. Нас вдохновляла мысль о том, что мы служим в подразделениях КГБ СССР и наша миссия в этой стране находилась под грифом «Государственная тайна».
Первый тревожный звонок прозвучал, через несколько дней после прилета в Афганистан, когда мангруппа возвратилась с боевой операции. Стало известно, что на марше она попала в засаду и в бою погибло несколько бойцов, и офицеров. Об этой истории я написал здесь .
Второй умозаключительный звоночек, о том, что мы делаем в Афганистане прозвенел через пару-тройку месяцев, когда мы выдвинулись на одну из засад, где офицер-разведчик произнёс сокровенную фразу, которую я запомнил на всю жизнь.
На той засаде, мы блокировали дорогу, идущую от города Ташкурган до города Мазари-Шариф. Разведчик сказал: «С 10 до 5 в Афганистане комендантский час. Весь движущийся транспорт подлежит уничтожению. Если вы убьёте какого-нибудь политического деятеля Афганистана, Афганистан от этого ничего не потеряет». От этой фразы пришло осознание того, что наша интернациональная помощь этой стране весьма условна.
Первые полгода в Афганистане были для меня относительно комфортными. В этот период, несмотря на потери, во мне ещё оставался некий юношеский задор. Мы выезжали на спецзадания, ходили на редкие засады и выезжали на боевые операции. В нас витала некая смесь бесшабашности и юношеского патриотизма, сопоставляемая с жизнью киногероев и азарта охотника.
Этому способствовал ещё один эпизод. Как-то до нас довели информацию, что ЦРУ разослало бандформированиям циркуляр с рекомендацией, не вступать в прямые боестолкновения с нашими подразделениями ввиду того, что это специально-обученные подразделения для борьбы с партизанами и проведения спецопераций.
После этого наша самооценка выросла до уровня «РЭМБО», хотя в это время, мы ещё понятия не имели кто это такой.
Из «развлечений» личного состава на первой базе под славным городом Мазари-Шариф стали прыщики на теле, от постоянного употребления напитка из верблюжьей колючки и две напасти, одна из которых в солдатской среде носила название «Болезнь пулеметчика», а вторая «Васька Боткин». Медики их называют – дизентерия и «Болезнь Боткина», т.е. желтуха. Вторая из этих напастей напала на мангруппу во второй половине 1983 года и до конца года «покосила» приличную часть бойцов.
Быт к моему приезду на базе уже был обустроен, имелась неплохая баня, по периметру базы были отрыты в полный рост две или три линии окопов, за забором из колючей проволоки находилось минное поле из противопехотных и сигнальных мин, сверху накрытое стальной путанкой, а по углам стояли наблюдательные ДЗОТы. Основная жизнь в мангруппе происходила под землёй, в блиндажах. У нас на заставе имелся телевизор и магнитола.
После успешного проведения Мармольской операции в начале 1984 года, наша мангруппа начала обосновываться в Мармольском ущелье. Нас тешила мысль о том, что мы стали «костью в горле» для душманов, отбив у них базу и пути передвижения, а разведка эпизодически получала информацию от агентуры о готовящихся нападениях на базу.
Первую зиму, мы жили в армейской палатке, побросав матрасы и тулупы на брезентовый пол. Буржуйка, установленная при входе, давала тепло, которое быстро испарялось, когда, кто-нибудь входил в палатку. Два или три месяца мы жили без бани, поэтому некоторые бойцы успели обзавестись «живностью». В начале весны установили палатку с теплым душем и пригнали пропарочную камеру, в которой мы с большим удовольствием пропарили всю свою одежду. Но помимо «забав» со вшами, на этой базе к нам присоединились «чесотка» и тиф. Случаи были единичные, но они были… Хотя Васька Боткин и дизентерия, нас уже не беспокоили, ввиду их отсутствия.
Кормежка в это время была «так себе», в основном консервация. Поэтому, когда пришла небольшая колонна с дружеской помощью населению кишлака «Мармоль» из неё чудным образом пропали пару мешков с мукой. Происшествие получило огласку, даже были предприняты меры по розыску мешков, но мероприятия по розыску не увенчались успехом. Зато застава потом «втихую» жарила оладушки на стальном листе, установленном на камнях.
Весной мы начали отстраивать заставу из камней, коих в округе было предостаточно. Кроме того, копать блиндаж, как это делали другие подразделения было затруднительно, поскольку застава находилась, на пригорке, который являлся частью скалы, в то время, как остальные подразделения на точке "База" находились в низинке, где рядом проходил ручей, бил родник, присутствовала растительность и деревья.
Помимо строительства, мы практически через день ходили на засады, а те, кто оставался на базе, тянул лямку в боевом охранении и на строительстве здания заставы. Всё это выматывало физически и морально… К концу года такой режим сосуществования настолько надоел всем годкам, что все мечтали о дембеле.
Ну а поскольку мы стали активнее вести себя в зоне нашей деятельности, у нас стали появляться боевые и небоевые потери. О небоевых потерях сказано здесь, а о боевых расскажу, как будет время и желание написать на эту тему.
Всё это конечно контрастировало с тем, что я увидел по ТВ в документальных фильмах и сюжетах о пребывании ограниченного контингента в Афганистане, не говоря уже о художественных фильмах, которые появились позже. Чего только одна «9 рота» от Бондарчука стоит. Где-то я вычитал, что официально задокументированы только две или три рукопашные схватки, которые произошли между советскими воинами и душманами во время пребывания ОКСВА в Афганистане. Понятно, что фильм художественный и это несет в себе некий вымысел, хотя и основанный на реальных событиях. Но лет через тридцать или пятьдесят, наши потомки будут воспринимать это за правду, как мы воспринимали советские фильмы о войне, несмотря на то, что это были художественные фильмы.
Несмотря на тяготы и лишения, которые мы перенесли служа в армии, многие из нас вспоминают службу с теплотой, осознавая, что это была та часть жизни, которая сделала нас мужчинами, дала понимание ценности человеческой жизни, дружбе и взаимовыручке.
#афганистан #мармоль #ДРА #афганскаявойна #пограничники