*Апология (от др.-греч. ἀπολογία «оправдание») — защитная речь или защитное письмо, сочинение, текст, направленный на защиту чего-либо или кого-либо.
Если бы меня спросили, какое место на нашей планете можно считать колыбелью современной цивилизации, то я бы сказал, что это Италия. Всё, что мы называем классикой, так или иначе зародилось именно на этой территории. Искусство, архитектура, религия, современное право. В искусстве на протяжении многих веков все, кто им занимался, обращали свои взоры именно к Италии с её эпохой Возрождения. Классицизм, неоклассицизм в архитектуре разных стран основан на канонах архитектуры Римской империи. Даже советская эпоха родила со своим акцентом, но классицизм итальянский с её портиками, колоннами и прочими элементами. Христианство, завладев умами значительной части человечества, распространяясь по миру, получила свой мощный импульс для развития именно в католицизме. И до сих пор столицей папского престола является Ватикан в Риме. А религия, как бы к ней не относились люди, устанавливает в обществе определённые принципы поведения, формирует мораль, и всё это проявляется в системе воспитания, мировоззрения, в сложившейся структуре взаимоотношений в обществе через так называемые традиционные ценности. Мы говорим, что современное право, юриспруденция, законодательство многих стран базируется на так называемом римском праве, которое опять же зародилось в недрах Римской империи.
Есть и ещё одно интересное наблюдение. Любая форма выражения жизни, зародившись, развиваясь, достигает своего пика, а потом разрушается, умирает. Любые наши представления о мире, в котором мы живём, рано или поздно меняются. То, что было важным, значительным, становится отжившим, ненужным, малоценным. Не само по себе, конечно. Опыт, человеческий опыт на практике проверяет все наши принципы, убеждения, ценности и представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо, что есть справедливость, и в чём вообще проявляется смысл и ценность жизни.
Конечно, есть вещи, которые очень быстро обнаруживают свою бесполезность. И мы можем отбросить их за ненадобностью. Но есть такие убеждения, которые живут на протяжении многих поколений. И это особенно относится к тем догмам, которые лежат в основе современных мировых религий. Даже атеист в той или иной степени следует нравственным канонам, заложенным религиозными учениями, в силу того, что он вырос в определённой среде, в определённом обществе, мораль которого внедряли ему в подсознание с молоком матери. И даже объявляя себя богоборцем, такой человек всё равно бессознательно следует той морали, которая прописана в священных писаниях, и которая уже внедрена в той или иной форме в искусство, в систему образования, в сложившиеся традиции, ритуалы и так далее. Очень характерный этому пример: советская эпоха. Как бы не боролись большевики с Православием и "опиумом для народа", в свой моральный кодекс строителя коммунизма они заложили именно христианские заповеди.
Так что за последние 2000 лет наша цивилизация, сделав скачок в техническом прогрессе, не сильно изменилась на уровне психологии сознания. И священные писания мало кому удалось подвергнуть пересмотру. По крайней мере, на уровне общественной жизни людей. Можно даже проиллюстрировать всю нашу общественную жизнь одной книгой: Мифами Древней Греции, которые были римлянами просто переписаны под себя. Изменились только имена богов. Мифология, сказки, легенды, сказания – это просто иная форма священных писаний, более доступная для простого люда, чем, скажем, Библия.
Но уже XX век с его мировыми катаклизмами и достижениями в области науки (особенно, появление квантовой физики) подорвал уверенность людей в незыблемость устоявшихся представлений о жизни. Именно мировой тысячелетний опыт человечества показал, что движение прежним курсом может привести к гибели человечество. То, что казалось незыблемым, стало осыпаться, как будто все эти века человечество строило замки из песка. Вторая мировая война и последующий передел мира, сексуальная революция, сорвавшая покровы целомудренности и разрушившая многие вековые моральные нормы, заставили усомниться в том, что наши цели и убеждения верны. И вообще, оказывается мир управляется не постулатами Ньютона и Декарта, а какой-то загадочной квантовой неопределённостью. И многим стало ясно: «Всё не так, как кажется». И раньше всех на это отреагировало искусство. Особенно, кино, которое именно во второй половине XX века уже повзрослело, обрело зрелость, привлекло большое количество талантливых людей. Технические возможности кино оказались ошеломляющими. Альфред Хичкок показал, что кино может буквально воздействовать на психику зрителя.
Но просто воздействовать – это снова попытаться манипулировать большими группами людей, зомбировать их, записывать им на уровень подсознания новые установки, оставляя миллионы людей в неосознанном состоянии. Конечно, в основе своей, киноиндустрия этим и занялась, ведь сюда потекли миллиарды долларов. Создавалась огромная фабрика грёз, шоу-бизнеса. Но тем не менее культовым кино мы называем не продукцию, щекочущую нам нервы, не фильмы, которым присваиваются категории: боевик, триллер, хоррор. И первыми культовыми режиссёрами стали итальянские неореалисты: Роберто Росселини, Лукино Висконти, Витторио де Сика, а за ними следовали Федерико Феллини и Микеланджело Антониони. Таким образом, именно в колыбели цивилизации Италии зародился взгляд на жизнь через искусство, который подвёл итог всему, во что мы так верили и на что молились. Этот взгляд мастеров итальянского кино разрушал привычные стереотипы, идеологии, само представление о сложившейся структуре общества, но, при этом, не создавал никаких новых идеологий, не пропагандировал никаких новых ценностей и принципов. Всё, что нужно было режиссёрам, – это подвергнуть сомнению тот привычный жизненный уклад, которым так кичилось общество, особенно, его верхний слой. Но даже не в этом состояла их задача. Они не подвергали критике или оценке жизнь, изображённую в кадре. Они просто наблюдали жизнь, но видели то, что другим было незаметно. Это похоже на то, как если бы человек ходил с фонариком и высвечивал тёмные углы, которые мы раньше не замечали, или под таким углом зрения, с которого нам не доводилось видеть предметы и людей. Высветив, мастер продолжал следить за процессом, пока этот процесс не доходил до своей конечной фазы. И куда ни кинь взгляд, все процессы привычной нам жизни превращались в театр абсурда. Все герои итальянских мастеров что-то ищут, но не находят, в конце же фильма сама идея поиска кажется бессмысленной. Это похоже на то, как если бы бегун выбежал со старта, но потом так долго бежал, что уже не мог вспомнить, зачем он бежит и какова его цель. И сам процесс бега от этого потерял смысл. Но по инерции он всё ещё продолжает бежать...
Не хочу сейчас разбирать какие-то конкретные киноленты. Меня больше интересует не это. Я о другом. О том ощущении, которое оставило у меня итальянское кино. При этом, хотя я и назвал мастеров итальянского неореализма, однако, на этом ничего не заканчивается. В XXI веке эстафету приняли такие режиссёры как Паоло Соррентино и Джузеппе Торнаторе. Ощущение конца эпохи, началом которой стал условный Рим, прослеживается в фильмах этих режиссёров. Художник всегда раньше других ощущает процессы деградации в живой ткани общества, потому что он видит не снаружи, а изнутри. Он погружается в тонкие энергетические потоки, которые и создают затем реальность.
Задача зрителя – не только увидеть то, что увидели и показали нам режиссёры, но вывести это на уровень осознания. Итальянские мастера показали нам, что колыбель цивилизации может стать и её могилой. Но это смерть ради жизни. Освободившись от старых концепций, мы обретём безграничные потенциальные возможности для творения новой жизни.