Скучный фильм наконец закончился, и Женька спустила с кресла слегка затекшие от неудобной позы ноги, дотянулась до пульта и выключила телевизор. Вот стоило его покупать, у родителей деньги клянчить, чтобы потом смотреть всякую ерунду. Не фильм, а одно недоразумение: ни начала, ни конца. Кто кого любил, кто кого ненавидел – ничего не понятно.
Вот в ее жизни ясно все, как божий день. Родителей она любит, хоть и съехала от них на съемную квартиру. Достали своей опекой. Но они ее тоже любят, конечно. Только любовь должна быть разной, когда ребенку тринадцать лет, и когда ему почти двадцать пять. А мама этого никак понять не хочет.
Подружку свою любит. Она у нее палочка-выручалочка безотказная, что ни попроси, все сделает. А вот с другом Эдиком – тут вопрос обстоит серьезнее. Не совсем понятно, любят они друг друга или только собираются полюбить? Ну, в том плане, чтобы пожениться и создать семью. А так, конечно, все в порядке. Хотят, вместе время проводят, хотят – порознь.
Вот мама и волнуется: что это за отношения такие? Замуж пора, а у вас, мол, одни хиханьки-хаханьки на уме. Это ее любимое выражение. И еще шуры-муры мама иногда применяла, но этого Женя терпеть не могла и одергивала маму.
Наконец она поднялась с кресла, взглянула на часы и решила, что самое время набрать Эдика. Босыми ногами прошлась по ковру, отыскала телефон на подоконнике и, найдя в контактах короткое Эд, нажала.
- Ты дома? – спросила она. – Чем занят?
Эдик, не долго раздумывая, пригласил в гости.
- Такси возьми, я встречу у подъезда и расплачусь, - сказал он.
Женя стала собираться, открыла шкаф и в задумчивости стояла перед ним, решая, что надеть. И тут прозвенел звонок в дверь.
- Кого принесло? – недовольно пробормотала Женя и пошла открывать.
Ну а на пороге стояла мама!
- Привет, я тебя не ждала. Чего не позвонила? – спросила дочь, чмокнув маму в щеку.
- А то и не позвонила, что хочу проверить, как тут у тебя. А то как ни спрошу – все нормально, дома полный порядок. Вот и посмотрим.
Хрупкая женщина чуть за пятьдесят сняла свои изящные туфельки и с озабоченным видом огляделась в поисках домашних тапочек.
- А ты, как всегда, босиком. С детства тебя приучаю к домашкам, хоть бы хны, - проворчала она.
Женя достала ей тапки и со вздохом прошла на кухню поставить чайник.
- А у тебя снова бардак, Женька! Шкаф нараспашку, пульт от телевизора на полу валяется, пыльно кругом.
- Шкаф я только что открыла. Наряд выбирала. Мам, мне вообще-то уходить нужно. Ты чай будешь пить?
- На все у тебя отговорки. Чай не буду, давай лучше приберусь у тебя, чтобы порядок был. Смотреть тошно.
- Не надо у меня прибираться! – повысила тон Женька. – Это мой дом, понимаешь? Когда хочу, тогда и убираюсь. И хватит меня воспитывать, в конце-то концов! Я взрослый человек, не забыла?
Мама смотрела на нее грустными глазами, казалось, что она готова заплакать. И Женя смягчила тон:
- Чайник вскипел. Пойдем все же чаю попьем. У меня тортик есть…
- Взрослая, значит? Взрослые семьи имеют и детей. А ты все прыгаешь, как стрекоза. Тортики ешь вместо здоровой пищи. Я зачем пришла-то. Почему ты не отвечаешь на звонки? Трудно с матерью поговорить? Мы с отцом волнуемся за тебя.
- Я не ребенок, мама!
- Ребенок. Для нас с отцом ты всегда будешь ребенком.
Женя подошла и обняла готовую заплакать от обиды маму. Но тут зазвонил телефон. Это был Эдик.
- Ну ты где, Жень? Выехала уже? – спросил он нетерпеливо.
- Нет, извини. Я перезвоню.
- Я помешала, да? Ждешь кого-то? – всхлипнула мама. – Доченька, я же не хочу ссориться. Хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
- У меня все хорошо. И никого я не жду. Просто мне нужно уходить, понимаешь?
- Понимаю, неотложные дела. А квартира пусть стоит в запустении. Как ты тут живешь, с чужой мебелью, чужой посудой. Да все чужое!
- Не все. Телевизор мой, кресло, ковер ваш, зеркало в прихожей…
- Да не об этом я, Женя! Чужие стены. Неужели в родном доме хуже было?
Ну как ей объяснить, что не хуже, а напряжно: тотальный контроль, обязаловка, распорядки и правила. Еле вырвалась на свободу. Но и тут мама достает.
- Кстати, Женя, иметь одно кресло в доме - это плохая примета.
- Так, все. Еще раз спрашиваю, чай будешь пить? Есть джем, мед, если тортик не хочешь.
Но мама отказалась и снова произнесла свою коронную фразу, что так жить нельзя, и это единственное, что она хочет дочери объяснить! И добавила:
- И эти отношения с…, как его, Эдуардом? Куда они ведут? Все серьезно или очередные шуры-муры?
- Мама! – снова повысила тон Женя. – Оставь меня в покое, в конце-то концов! Я не обязана перед тобой отчитываться о своей личной жизни!
Теперь у Жени на глаза навернулись слезы, она вышла из комнаты и скрылась в ванной, брякнув щеколдой. Включила воду и села на край ванны. Полуобернувшись назад, она положила голову на плечо и попыталась успокоиться, глядя как льющаяся вода утекает в сливное отверстие. В кармане снова запищал телефон. Пришло сообщение от Эдика: «Я еду к тебе. Скоро буду».
Тут она услышала, как громко хлопнула входная дверь. Мама ушла, и Женя разрыдалась. Ей было жалко мать, подчинившую себя извечным правилам и распорядкам. Отец, по-видимому, привык.
А вот Женя не смогла. Терпела до поры до времени, а потом сбежала. Был небольшой скандал, но отец ее поддержал, убедив жену, что так будет лучше.
- Пусть поучится жить самостоятельно, - сказал он тогда.
Вот она и учится. Да и научилась уже, и ее все устраивало. Ну да, замуж надо бы выйти. Но Эдик не зовет пока. Да ей и так неплохо.
***
Зинаида Аркадьевна вышла из обшарпанного подъезда в прескверном настроении. Глаза застилали слезы, но она дала себе установку: не реветь! Дети – неблагодарные существа, а их дочь тем более. Всегда была строптивой девчонкой. И она, как мать, естественно переживала за ее неустроенность и легкомыслие.
Она пересекла захламленный двор, как будто метла дворника не касалась его с момента постройки домов вокруг. Спешила побыстрее покинуть его и направилась к проходу между домами, чтобы скорее выйти на улицу, сесть на маршрутку и уехать подальше от этого негостеприимного места.
В проходе было довольно сумрачно, она уже подошла к выходу, как в этот узкий проезд буквально ворвалась машина, от которой она не успела отскочить. Водитель резко затормозил, но все же сбил ее с ног, и Зинаида Аркадьевна громко вскрикнула. Ей показалось, что она теряет сознание, скорее от страха, чем от боли.
Над ней наклонился мужчина и спросил: может ли она встать? Подошел и второй. Значит один был водителем, другой пассажиром. Женщина стала подниматься с великим трудом, мужчина помог ей, но вот ступить она не могла, колено пронзила острая боль.
- Сможете ее в травмпункт отвезти или скорую и полицию вызвать? – спросил молодой человек того, который постарше.
- Не надо полицию. Домой меня отвезите, - еле проговорила Зинаида Аркадьевна.
Но сошлись на том, что лучше в травмпункт. Мужчина помог ей сесть в машину, водитель согласился дождаться результата обследования и отвезти ее домой, если понадобится. Чувствовал свою вину и молил бога, чтобы все обошлось.
В итоге выяснилось, что перелома нет, трещины тоже. Колено болит от ушиба. Ей наложили тугую повязку, сделали обезболивающий и отпустили домой с советом обратиться к участковому. Физиопроцедуры не помешают.
Она вышла из кабинета в сопровождении медсестры. Пожилой водитель понуро сидел на стуле, а молодой мужчина, повернувшись спиной, разговаривал по телефону.
- Женечка, я не могу приехать пока. Хотел, да. Но непредвиденные обстоятельства. Женщину пришлось в травмпункт везти. Потом расскажу. Буду через часик. Да, хорошо, куплю шампанского. Тортик есть? Ну и отлично. Пока, крошка.
Он закончил беседу и увидел, как женщина во все глаза смотрит на него. Ее все еще поддерживает медсестра, с другой стороны стоит незадачливый водитель.
- Все в порядке? – поспешно спросил молодой человек, подойдя к ним.
И пока медсестра объясняла, что и как, Зинаида Аркадьевна рассматривала этого мужчину, да так, что он аж смутился.
- Как вы себя чувствуете, - наконец спросил он, и женщина проронила:
- Вы Эдуард?
- Да. А мы знакомы?
- Ну, вот и познакомились. Я мама Жени, как раз от нее шла. И надо же, такая неприятность.
Легкое замешательство. Взволнованный водитель суетился рядом, пытался проявить участие, отвезти женщину, куда скажет, только бы все обошлось, и его не привлекли к ответственности за происшедшее. Да и виноват он только в том, что рванул в этот узкий проезд вместо того, чтобы объехать.
Эдуард вдруг неожиданно подхватил женщину на руки и сказал:
- Поехали! Мы вас отвезем домой, доставим прямо в руки Николая Николаевича. Так ведь Жениного папу зовут? А вы Зинаида Аркадьевна, я не ошибся? – балагурил он, пока нес свою ношу до машины.
Женщина не сопротивлялась. Она думала о том, как она была неправа по отношению к дочке, журила ее по пустякам. С пренебрежением относилась к ее молодому человеку. А он вон каким оказался…
Слезы не давали ей покоя, пока он успокаивал ее и говорил, что ушиб – это не страшно, все будет хорошо. По пути позвонили мужу, он встретил прямо у подъезда.
Эдуард помог ему довести женщину до лифта, заодно и познакомился с отцом Жени. От чая отказался, попрощался, сказав «До скорого свидания», и с тем же водителем отправился к Жене.
***
Все изменилось с этого злополучного вечера. И мама, поняв все свои ошибки и считая, что за них она и была наказана, полностью поменяла свое отношение к дочери. И Женя, очень испугавшись за маму и приняв всю вину за то, что с ней случилось на себя, тоже стала помягче, посговорчивее.
Эдик – желанный гость в доме родителей невесты, которой он сделал предложение и пригласил жить к себе. Но тут мама снова высказала свое мнение:
- Доченька, до свадьбы я не советую. Нет, решать тебе, конечно. Но лучше повременить.
- Да я и не собиралась до свадьбы, мамуль. У меня до окончания договора с хозяевами квартиры еще полгода. Депозит потеряю, если раньше съеду.
Да, стали они понимать друг друга. Наконец. Жаль только, что для этого пришлось все же пострадать. Но слава Всевышнему, что не сильно.
- Спасибо за прочтение! Буду признательна за ваши комментарии, отзывы и пожелания, дорогие читатели.