Непролитые слезы жгут глаза. В горле застревает ком и никак не хочет проглатываться. Пальцы подрагивают, когда я подхватываю черные нетронутые тарелки с накрытого белоснежной скатертью круглого стола и убираю их обратно в шкафчик со стеклянными дверками. За ними ставлю бокалы на открытую полку, висящую над кухонной столешницей из темно-серого камня. Вино и апельсиновый сок прячу в холодильник. В последнюю очередь задуваю свечи. Кухню остаются освещать только множество, встроенных в землю фонариков у дорожек на заднем дворе, виднеющихся в окне.
В духовке на подогреве все еще стоит любимая лазанья мужа, которую я готовила последние несколько часов. Обычно вызывающий аппетит, сливочный с мясными нотками аромат распространяется по небольшой кухне с широкими окнами. Но сейчас из-за яркого запаха меня только больше мутит.
По идее, нужно доставать лазанью, пока она не испортилась, но силы резко покидают меня.
Устало сажусь на стул, ставлю локти на стол. Скатерть тут же сдвигается, но я игнорирую это и упираюсь лицом в ладони. Светло-русые волосы волнами свисают вдоль рук. Ком в груди разрастается еще больше.
Витя снова забыл о нашем совместном ужине. Такие домашние посиделки раньше были нашей традицией. Иногда ужинали с нашими девочками, но старались находить время и для себя. А сейчас мне пришлось договариваться… договариваться о встрече с собственным мужем!
До сих пор в ушах стоит скрипучий с нотками недовольства голос пресс-секретаря мужа:
— У Виктора Владимировича назначено очень много встреч. Не уверена, что смогу впихнуть в его расписание еще одну, — голубые глаза светловолосой девушки блестят от превосходства.
Господи, я думала, в тот момент разорву ее. Но нет же, пришлось “держать лицо”, ведь я была в приемной мужа, где полно людей.
— Думаю, ты справишься, — в моем голосе отчетливо слышится сталь.
Регина хоть и поджала пухлые губы, демонстрируя раздражение, но отказать мне не смогла. Поэтому закатила глаза и согласилась, заявив, что сделает все возможное. Я тоже не осталась в долгу, отчеканила, что-то вроде “приложи все усилия, чтобы получилось”, после чего покинула мэрию города.
В другой день я бы не настаивала на встрече. Знаю же, какой сейчас график у Вити, но сегодня особенный повод — я должна сообщить ему хорошую новость.
На автомате кладу руку на живот, аккуратно поглаживаю.
Неужели Регина не “впихнула” встречу со мной в расписание мужа. Если мое предположение окажется верным, то это станет последним звоночком. Я все-таки поговорю с Витей на тему, необходимости найти другого пресс-секретаря. Как давно хотела…
Звук поворачивающегося ключа в замочной скважине заставляет меня едва ли не подпрыгнуть на стуле.
Сердце пускается вскачь. Поднимаю голову. Смотрю на приоткрытую дверь — в холле загорается свет.
Подрываюсь с места. Игнорируя головокружение и черные точки, которые пляшут перед глазами, широким шагом иду на свет. Кремовое кружевное платье в пол немного сковывает движения, но я не обращаю на это никакого внимания.
Быстро выхожу в светлый холл с высоким потолком, в который встроено горизонтальное окно. Пролетаю мимо лестницы на второй этаж, дверь в гостиную тоже игнорирую. Направляюсь сразу к небольшой гардеробной. Но даже до середины холла не успеваю дойти — муж появляется в дверном проеме. Его темно-русые волосы взъерошены, словно по ним много раз проводили пальцами. Щетина, как всегда, ровно подстрижена. Костюм графитового цвета сидит как влитой. Идеальный образ нарушает только отсутствие галстука, который точно был с утра, и пару расстегнутых пуговиц у шеи на белоснежной рубашке.
— Где ты был? — выпаливаю, не пытаясь скрыть обиду в голосе.
— Не начинай, — вздыхает муж, окидывая меня тяжелым взглядом.
Он не останавливается. Идет прямо на кухню. Мне приходится следовать за ним.
— Не начинай? Серьезно? — злость закипает в венах, слезы, которые все еще стоят в глазах, грозят вот-вот пролиться. — Я ждала тебя весь вечер. Ты хоть представляешь, насколько сильно? — от сдерживаемых слез голос больше напоминает писк. — Я даже в твое расписание записалась… — произношу почти шепотом.
Одинокая слезинка все-таки скатывается по щеке. Быстро смахиваю ее.
— Твою ж, Наташ, — Витя застывает в дверном проеме. Едва не врезаюсь в его спину, но успеваю вовремя затормозить. Муж резко разворачивается, вперивает в меня гневный взгляд. — Ну, отменил я нашу встречу, что с того? У меня в офисе дел было куча. Решил с ними разобраться. Не надо меня пилить из-за этого. Достало.
Пилить? Когда я пилила его в последний раз? Я обычно спокойно отношусь к «загруженному графику мужа», знала же за кого выходила замуж. Витя даже десять лет назад был амбициозным и собирался стать мэром Москвы, а я поддерживала его всеми силами. Но сегодня… сегодня у меня есть повод.
— Ты даже не позвонил, — цежу сквозь стиснутые зубы.
Муж сводит брови к переносицы. Его взгляд ненадолго расфокусируется, словно он что-то вспоминает.
— Да, забыл, — пожимает плечами.
— Забыл?! — перехожу на крик. — Это все, что ты можешь сказать? — с силой впиваюсь ногтями в ладони.
— Хватит! — Витя тоже повышает голос. — Не делай мне мозги и веди себя, как нормальная жена, — заявляет настолько жестко, что у меня рот приоткрывается. Больше никакой реакции Витя от меня не ждет, разворачивается и заходит на кухню. — Я устал, есть что поесть?
Мне требуется пару секунд, чтобы прийти в себя. Ярость закипает в груди, разносится по венам. Опаляет кожу.
Нормальная жена? А разве я веду себя, как ненормальная?
Срываюсь с места, иду следом за мужем.
— Так найди себе другую, если я тебя не устраиваю! — кричу ему в спину.
— Уже! — бросает муж через плечо.
Спотыкаюсь. Приходится выставить ногу вперед, чтобы не прочертить носом пол. Дыхание прерывается. Сердце колотится. Руки трясутся.
Кладу ладонь на грудь, ненадолго прикрываю глаза, шумно выдыхаю.
Распахиваю глаза и поворачиваюсь к кухонному гарнитуру. Смотрю мужу, который уже дошел до духовки и в данный момент достает из нее, сделанную мной лазанью, в спину.
— Не могла что-нибудь другое приготовить? — Витя открывает выдвижной шкафчик, выуживает оттуда вилку. — Это запеканка уже приелась, — нанизывает немного лазаньи на зубчики и сразу отправляет в рот. Пережевывает.
— Что? — произношу тихо на выдохе.
Но Витя, похоже, слышит. Он оглядывается через плечо, прежде чем идет к шкафчику с посудой, стоящему напротив холодильника.
— Говорю, в следующий раз приготовь что-нибудь новенькое, — открывает стеклянную дверцу, достает одну из тарелок, которую я недавно туда поставила. — Знаешь ли, иногда разнообразия хочется, — не глядя на меня, возвращается к плите и вилкой накладывает большой кусок лазаньи.
Не понимаю, муж говорит сейчас о еде или… ?
А Витя, видимо, не собирается объяснять, направляется к столу, который я еще не успела полностью убрать.На автомате разворачиваюсь за ним.
Муж застывает при виде скатерти и свечей. Но почти сразу возвращает себе самообладание, садится за стол. Ставит тарелку перед собой и только после этого поднимает на меня глаза.
— Это еще зачем? — кивает на стол, отламывая ребром вилки еще немного лазаньи, съедает.
Молчу. Не шевелюсь. Меня охватывает настолько сильный шок, что дышать получается через раз, не говоря уже об остальном. Все, что могу — смотреть на мужа и хлопать глаза.
Я же не ослышалась, правда?
Витя сказал, что у него есть другая?
— Т-ты мне изменяешь? — кое-как выдавливаю из себя три несчастных слова.
По телу проносится волна крупной дрожи. Становится жутко холодно и… страшно.
— Кто тебе сказал? — муж замирает с вилкой возле рта.
— Ты… — пытаюсь сглотнуть ком в горле, но он словно сросся с гортанью, — только что, — добавляю хрипло.
Витя пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, которые в в свете от фонарей на улице кажутся почти прозрачными.
Я тоже не отвожу взгляда от мужа и… не узнаю. Столько льда в глазах Вити, я еще не видела. Такое чувство, что передо мной другой человек. Не с ним я прожила почти десять лет. Не ему родила двух прекрасных девочек. Не от него забеременела еще одним ребенком.
— Не придумывай, — отмахивается он и съедает еще кусочек “приевшейся запеканки”. Медленно жует, при этом не прерывает зрительного контакта. Смотрит так пристально, словно пытается пробраться мне в голову. Хочет проверить, поверила ли я в его слова или нет?
— Не делай из меня дуру! — расправляю плечи, чувствуя, как ступор покидает тело. — Ты же сам сказал, что нашел другую! — эмоции снова начинают бурлить внутри. Обида смешивается с яростью и разливается по венам. В груди разгорается пожар, дышать становится неимоверно трудно.
Сжимаю-разжимаю кулаки, чтобы хоть как-то успокоиться.
Витя же поджимает губы.
— Ты не дашь мне нормально поесть, да? — сужает глаза.
О какой еде он говорит, когда речь идет о нашей семье?
Внизу живота начинает тянуть, но я стискиваю зубы, подавляя неприятные ощущение. Вот только с обливающимся кровью сердцем просто так справиться не получится.
— Вить… — произношу обессиленно. — Ты меня разлюбил? Может, нам лучше развестись?
Витя тяжело вздыхает.
— Может…
***
Если вам понравился рассказ, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле - "Развод. Нам с тобой (не) по пути", Ари Дале.
Всех Ц.