А вот интересно, понял ли поэт Олег Григорьев, что он породил новый фольклорный жанр? Советские «садистские куплеты». Вот его стихотворение, написанное и ушедшее в народ в 1970 году:
Я спросил электрика Петрова:
- Для чего ты намотал на шею провод?!
Петров мне ничего не отвечает,
Висит и только ботами качает.
Думаю, он это вполне осознавал. Ведь Григорьев, поэт талантливейший, сатирик и парадоксалист, неформальный и маргинальный, «алкоголик, тунеядец, хулиган», умер в 1992 году в Питере. И уже два десятилетия к тому времени его стихи, многократно переделанные, а также подобные по смыслу и стилю, гуляли по СССР и передавались «из уст в уста». Поэтическое хулиганство Григорьева очень понравилась гражданам разного пола, возраста, национальности и социального статуса. Люди вовсю креативничали и создавали свои стишки схожего содержания, на все лады читаемые и распеваемые на просторах Союза.
Помните? Вот знаменитое фольклорное двустишие из 1970-х:
Маленький мальчик нашёл пулемёт –
Больше в деревне никто не живёт!
Или не менее популярное четверостишие:
Маленький мальчик на дерево лез,
Старый охотник вскинул обрез,
Выстрел раздался и вырвался крик!
Сорок седьмой, - усмехнулся старик.
Причём наибольшую популярность новый фольклорный жанр приобрёл среди советских подростков, не только старшего, но и среднего школьного возраста. Обычно, среди молодёжи такие стишки пелись на популярный в 1970-е годы мотив «Лайди-Лайдай». Легендарная советская дворовая песня, соперница «Шизгары». В оригинале это романтическая фолк-роковая баллада «Przy dolnym młynie» («На мельнице в долине») польской группы «Trubadurzy» («Трубадуры»), вышедшая в 1971 году. Песня стала необычайно популярна в нашей стране. Её перепели ВИА «Весёлые ребята» и «Акварели» под незамысловатым названием-припевкой «Лайди-лайдай». Песня запомнилась советской молодёжи благодаря телеверсии в музыкальном Бенефисе Ларисы Голубкиной в 1975 году.
И пошло-поехало! Практически в каждой советской школе в те годы напевали свои слова на мотив рефрена «Лайди-лайди, лайди-лайдай, музыка громче, громче играй!»: «Косточки в ряд, звёздочки в ряд – трамвай переехал отряд октябрят!». Эти песнопения вскоре стали называть «садистскими куплетами», «садистскими стишками», «садюшками». Их было их великое множество. Некоторые из них весьма непристойны. Так что я даже не могу процитировать полностью четверостишия типа «Двое влюблённых лежали во ржи, Рядом комбайн стоял у межи…». Попробую разместить более «лайтовые» образцы.
Маленький мальчик в речке купался.
Сзади к нему крокодил подбирался.
Долго кряхтел крокодил - старичок.
В попе застрял октябрятский значок.
Маленький мальчик нашёл дробовик –
Долго скакал одноногий старик!
Маленький мальчик на стройке играл,
В бочку с бензином случайно попал,
Только из бочки высунул нос,
Добрый прохожий спичку поднёс...
В чём же секрет их популярности, увлечённости подростков этим чёрным – чёрным юмором? Была ли советская молодежь столь кровожадной? Конечно же, нет. Дело в другом. Во-первых, подросткам свойственна насмешка над смертью. Тинейджеры же считают себя бессмертными, непуганому благополучному юному поколению всякого рода опасности, страдания и сама смерть кажутся чем-то фантастическим и потому не страшным. Во-вторых, подростки во все времена очень чутки к лицемерию и нетерпимы к формализму и заорганизованности. А уж этого в «застойные» годы было навалом. Учителя и пионервожатые на классных часах и собраниях призывали жить по пионерским девизам. Помните? «Пионер – всем ребятам пример!», «Пионер говорит правду, он дорожит честью своего отряда», «Пионер равняется на коммунистов, готовится стать комсомольцем, ведет за собой октябрят», «Пионер – юный строитель коммунизма – трудится и учится для блага Родины».
На деле же у советских детей были совсем другие насущные правила жизни. Например, как не стать жертвой травли в школе или во дворе. Слово «буллинг» тогда не слыхивали, но практика издевательства над «белыми воронами» в подростковой среде встречалась повсеместно, как и сейчас. Или, злободневная проблема – как мальчишке не получить по физиономии, очутившись в соседнем городском районе. Повсеместно ребята сталкивались с гопнической, приблатнённой средой, ничего общего не имевшей с благолепием пионерско-комсомольских лозунгов. Ведь нашумевший сериал «Слово пацана» основан на реальных событиях, и все люди постарше их помнят. А ещё школьники прекрасно видели, что их родители тоже не живут в соответствии с пунктами «Морального кодекса строителя коммунизма», а озабочены тем, где купить обувь подрастающему ребёнку, как достать мясо, масло и шоколад к празднику, и при этом дотянуть до получки.
Маша у мамы просила конфетку.
Мама сказала: «Сунь пальчик в розетку».
Долго смеялись над шуткою гости,
Глядя, как тлеют Машины кости.
Много хорошего было в «брежневском» СССР, это нелепо отрицать, но много было и фальши, «двоемыслия», и при этом «все всё понимали». Анекдоты про Брежнева рассказывались на каждой кухне. В это время стало очевидно, что никакой коммунизм в нашей стране к 21 веку не будет построен, как заверяли лидеры КПСС в начале 1960-х, да и истинных, идейных коммунистов остались в Союзе уже считанные единицы. Но официальная пропаганда продолжала активно продвигать нарочито-бодрый, лакированный коммунистический оптимизм в массы. А что делают с фальшью подростки? Высмеивают! В полном соответствии с концепцией Михаила Бахтина: всякая довлеющая над людьми, односторонне-серьёзная официальная идеология подвергается осмеянию, пародированию, развенчанию со стороны народной смеховой культуры. Фольклор высмеивает официоз, иронически переиначивает, переворачивает его. «Садистские куплеты» стали своеобразными пионерскими «песнями протеста». Песнями про тесто, фарш, расчленёнку, кровавые ужасы, но, конечно же, не настоящие, а пародийные, клоунские, гротесковые. Благолепие наоборот. Наперекор взрослому пафосу, часто весьма лживому. Наперекор типичным «комсомольским» и «пионерским» произведениям того времени, фильмам и книгам, где нет плохих героев, нет места очернению советской действительности, и поэтому допустима лишь «борьба хорошего с ещё более лучшим». В «садишках» же все герои и все обстоятельства очень плохие, кровавые, фольклорно-хтонические.
Мальчик в песочке на стройке играл,
Землю рыхлил и цветочки сажал.
Глухо ударил о череп кирпич –
Метко бросает наш сторож Кузьмич!
Подобно тому, как экранные ужасы триллеров помогают зрителям снимать повседневные стрессы, «садистские куплеты» помогали советским школьникам сохранить адекватность, здравомыслие в условиях лицемерия и социальных контрастов окружающего взрослого мира. Все несчастные персонажи-жертвы этих стишков, все эти маленькие девочки и мальчики, истекающие клюквенным соком, открывали глаза юным слушателям на бутафорность, картонность существующей конструкции, официальной советской идеологии того времени. Этот балаганчик надо было серьёзно перестраивать. Переделывать, но не рушить. Сердца подростков требовали перемен, потому что жаждали искренности и справедливости. И не вина миллионов советских школьников, со смехом напевающих друг другу «садистские куплеты» в брежневскую эпоху, что вскоре взрослые дяди, те самые серьёзные официальные идеологи, лидеры партии и комсомола, «перестроившись» и встав под сепаратистские и националистические знамёна, разнесут всю советскую культуру и разорвут Советский Союз в клочья. Фантасмагорические «садистские куплеты» вдруг станут реальностью…
Маленький мальчик в ванне купался,
Маленький мальчик водой забавлялся.
Мама подкралась, халатом шурша...
Взмах табуреткой – и нет малыша...