11.11. 1928г. – 6. 11. 2014г.
Неизвестное о Попрядухине Романе Николаевиче, бывшем главном архитекторе города Пензы, моём приятеле и хорошем знакомом.
3. Встреча и первое знакомство с Попрядухиным Романом Николаевичем.
Однажды я подъехал к железнодорожному переезду по улице Дзержинского и проверил, как идут дела у Николая Васильевича на Машиносчетной Станции. Работой на объекте я остался довольный. В этом месяце, наконец, поезд получит деньги на зарплату рабочим поезда в банке не под гарантийные письма и долговые расписки. После инцидента в райкоме от меня на время отстали. Правда, управляющий трестом провёл со мной воспитательную работу, чтобы я был кроток и нежен с первым секретарём, хотя в глубине душе он радовался за меня, и гордился своим воспитанником. Новый секретарь нашего парткома был на десять лет моложе уволенного, он пока седел в кабинете отдела кадров и изучал личные дела работников поезда по учётным карточкам.
Проезжая мимо стоящего в забвении Дома отдыха локомотивных бригад, я увидел, что около его собралась группа важных персон, и сторож из последних сил не пускает чужаков на свою территорию. Из этой группы я знал только одного, управляющего трестом «Пензапромстрой». Я велел водителю поставить ВАЗ - 21 в сторонку, а сам примкнул к группе. На молодого парня никто не обратил бы внимания, если бы не сторож. Он стоял с обрезком арматуры в руке, обрадовался моему появлению и выдал меня с потрохами:
- Виктор Леонидович, хорошо, что вы вовремя приехали, а то этот важный дядя грозится сдать меня сначала в милицию, потом в психушку. Я показываю ему на табличку «Посторонним вход воспрещён», а он кричит, что он главный в этом городе. не предъявляет документы, и что я его должен знать в лицо. Если бы я был не на рабочем месте, то врезал бы этому бугаю монтировкой.
Я с трудом успокоил инвалида, сначала поблагодарил его за доблестное несение службы, а затем отправил в вагончик. Тем важным дядей оказался Попрядухин Роман Николаевич. Он, наверное, от управляющего трестом «Пензапромстрой» знал обо мне всё, а я о нём ничего. Он оказался на моём объекте случайно с выездной комиссией.
- А ты и есть тот возмутитель спокойствия, который всё пока ломает и ничего не строит. Без году неделя, а уже штат свой против руководства городом настраиваешь. Мне секретарь доложила, что начальник твой пропал, поэтому явишься ко мне в архитектуру с объяснением в 9. 00 в понедельник, что тут у вас происходит. Да подготовься, а то накажу по всей строгости. Твоего начальника я только пожурил, а тебя точно накажу. Запомни, в моём городе таких выскочек не любят. После этих слов незваный гость развернулся, даже не зашёл на объект. Вся комиссия последовала за ним. Только молодая женщина, проходя мимо меня шепнула:
- Держись парень. Это главный архитектор города Попрядухин Роман Николаевич. Городская Архитектура находится на третьем этаже здания «Пенза граждан проекта». Обязательно накануне изучи его трудовую биографию.
Когда я в понедельник явился в назначенное время в приёмную, там уже сидело человек десять посетителей. Я попросил, секретаря, уже начинающую увядать, красивую, одетую с иголочки женщину доложить Роману Николаевичу о моём прибытии. Она важно сказала, слегка улыбнувшись:
- Молодой человек, занимайте очередь, садитесь и ждите здесь всем на десять.
За час, проведённый мной в приёмной Главного архитектора, очередь продвинулась только на два человека. Я доложил секретарю, что больше не могу ждать, она никак не среагировала, и я уехал заниматься своими производственными делами. Вечером того же дня мне секретарь передала телефонограмму: Срочно явится к Главному архитектору в 9.00 с объяснением о неявке в 10. 00 накануне.
Я взял лист бумаги и написал на нем одно объяснение вместо двух:
« 1. Фундамент Дома отдыха локомотивных бригад разобрали, потому что был допущен брак. Ничего не делаем, потому что до сих пор нет проектного решения.
2. В 10. 00 я был в вашей приёмной, просидел там больше часа, но ваша секретарь за это время не удосужилась известить вас о моём присутствии у ваших дверей. При звонке на ваш номер трубку всё время поднимает секретарь, так что на работе вы отрезаны от внешнего мира, а домашнего вашего телефона я не знаю.
3. Вы допустили большую ошибку, что производственное здание, со своим особым режимом работы и технологией обслуживания сделали третьим в вашем ансамбле административных зданий на площади, даже не удосужились изучить геологию под тремя зданиями. Учитывая то, что земля под зданием находится в собственности МПС, я сегодня направлю письмо в министерство и опишу в нём всё положение дел на данном объекте. Попрошу МПС подать иск в Московский городской суд, о компенсации затрат понесённых СМП-536, в результате безграмотного решения проектировщиков и архитектуры. В дальнейшем выйду с предложением разобрать остатки стройки, оставить только спецобъект. Засыпать котлован и на этом месте мы на коммунистическом субботнике посадим деревья и сделаем зону отдыха для рабочих депо. Под Дом отдыха отдать три этажа гостиницы на вокзале Пенза-1. Я не хочу наживать себе врагов в этом городе, но обрушение и гибель десятков людей я допустить не могу. Я не знаю, что мне делать? Поэтому поступлю по закону. Наученный горьким опытом, как инженер я не могу допустить второй Моршанск. Я не собираюсь с вами бодаться, вы заслуженный человек у вас даже есть правительственные награды, а я в городе никто и звать меня никак. Поэтому мне придётся уволиться с работы и сменить город, хотя переезжать с двумя маленькими ребятишками на новое место, мне не хочется».
После этого я запечатал письмо в конверт, написал на нём «Главному архитектору города Пенза лично в руки» и послал своего водителя, который успел передать письмо секретарю, она работала до шести.
Утром следующего дня в 8. 30 я был у двери приёмной, она была закрыта. В 8. 45 пришла секретарь. Женщина открыла замок, вошла в приёмную и пред моим носом закрыла дверь на ключ. Ровно в девять, щёлкнул замок, его открыли изнутри. В это время у двери кроме меня стояло уже несколько человек, и они, давясь, протиснулись в проём двери. Когда вошёл я из городской радиоточки пикнул шестой сигнал точного времени. За столом важно сидела секретарь, от женщины исходил нежный аромат французских духов. Я оказался последним в очереди. Мы сидели еще минут тридцать, за мной очередь быстро увеличивалась. Вдруг зашел Роман Николаевич, поздоровался и сразу пригласил секретаря в свой кабинет. Спустя пару минут женщина вышла с каким-то списком села за свой стол и объявила: Кто из вас Виктор Леонидович зайдите, а остальные можете быть свободны, больше Роман Николаевич сегодня никого принимать не будет. Он велел срочно собрать ГИП - ов с «Пензагражданпроекта» на совещание.
Не стану описывать, какой разговор происходил между нами в кабинете. Вначале мы общались, сдерживая себя, отстаивая каждый свою правду, потом перешли на повышенные тона, да такие, что секретарь закрыла дверь приёмной на ключ. Когда я понял, что не смогу переубедить этого человека, то взял себя в руки и замолчал, всё-таки по возрасту он мне годился в отцы и пер на меня, как разъярённый бык. Он был выше меня ростом и тяжелее на много. Не причёсанная лысина на голове, не такой опрятный вид, каким я его видел тогда на объекте и уставшие глаза, выдавали, что у него была бессонная ночь. В конце он сказал:
- Откуда ты только взялся правильный такой на мою голову. И надо же до чего додумался, гостиницу на Пензе-1 у министра под свой вшивый бригадный дом просить, гордость города, нашу ласточку,- свернул и показал мне фигу.
Я не выдержал и, от греха подальше, вышел с кабинета в приёмную, а секретарь еле успела открыть замок в двери приёмной.
В тот день в приёмную Главного архитектора города приглашались, изыскатели, проектировщики, юристы и другие нужные Роману Николаевичу лица. На следующий день к нему уже приехали мои бывшие приятели из Куйбышева. Начальник строительного отдела Рыжков Юрий Фёдорович и ГИП Колпакова Галина Яковлевна из института «Желдорпроект». Обо всём этом я не знал. Совсем неожиданно на третьи день ко мне в кабинет пришёл Юрий Фёдорович, мы обнялись, и только от него я узнал, что они сегодня целый день провели в кабинете Главного архитектора города по моей милости. Юрий Фёдорович очень обиделся на меня, почему я не позвонил в институт, а решил надавить на всех через министра. На что я ему ответил, если бы я захотел это сделать, то давно сделал бы, на вас мне хватило бы звонка директору института. Потом Юрий Фёдорович попросил у меня место за пульманом, и целый день проработал над чертежами, исполнил прихоть Попрядухина Романа Николаевича, переделал окна фасада на одном уровне с окнами двух построенных зданий, нарушив тем самым норматив душевых помещений второго этажа. Ему пришлось поднять цоколь здания, сделать крыльцо для захода в столовую, арочные окна второго этажа начинались ниже плит перекрытия первого этажа под потолком столовой. На второй этаж с раздевалками вышли лишь верхушки арочных окон. Когда он показал мне эти чертежи, я их раскритиковал и обратил внимание, что в здании отсутствуют деформационные швы в продольных стенах здания. Так как две части здания находятся на разных фундаментах, а те, работая в грунте, будут испытывать разную нагрузку, то стены здания будут всё время трещать, и здание со временем развалится. Здание по длине маленькое, мы считаем, что сойдёт и так и никто вам типовой проект за копейки переделывать не будет. Вдруг в мою голову закралась мысль:
- Неужели я технически перерос таких специалистов, или я плохо знал этих людей до этого, коль их так быстро сломал напор Попрядухина.
Вдруг Юрий Николаевич попросил:
- Ты не губи нас завтра перед Попрядухиным, а то он нас с Галиной Яковлевной грозился лишить лицензии на право проектирования. Она бедная всю ночь плакала у себя в номере. Она просила передать тебе, что поезду она добавит денег на других объектах. А ты молодец быстро поставил этого медведя на место. Ты парень молодой, у тебя голова варит, уже лучше, чем у нас. Если здание начнёт трещать, ты что-нибудь к тому времени да придумаешь.
- Тогда, уже будет поздно,- сказал я с обидой и вышел с кабинета.
Когда на завтра мы пришли к Романку Николаевичу, он встретил нас с улыбкой, вроде он со мной и не ругался. После того, как проектировщики предъявили проект, Роман Николаевич утвердил его и обратился ко мне:
- Начальник, у тебя сейчас есть проект, начинай строить, покажи, на что ты способен. Оказывается ты известная личность в Куйбышеве. Кроме тебя, они считают, больше никто не сможет исправить их браки на этом объекте.
- Хорошо мы выполним всё по проекту, но куда потом заказчик будет девать трещины в стенах, - сказал я.
Тут Роман Николаевич посмотрел на проектировщиков, а вы ведь правду мне сказали, что он у вас большой шутник.