Сергей Баранов поведал нам невероятную историю из жизни войск связи: «Наша станция развернута километров в восьми от узла связи, чтобы своим мощным тропосферным излучением не демаскировать пункт управления.
Конечно, с солдатской точки зрения у нас самое лучшее место на учениях. На узле связи бригады все машины расставлены под ниточку, дорожки оттрассированы, кабели в линеечку прикопаны, все ровно и под прямым углом.
Там пункт управления! Кругом снуют проверяющие генералы и полковники. Даже на идеально вылизанном узле связи они обязательно найдут у лейтенанта в каком-нибудь загашнике старый веник или обертку от сухпая.
И за этим так же в обязательном порядке последуют длинные воспитательные монологи о воинской дисциплине, сознательности и ответственности каждого военнослужащего в период перестройки.
Ну, и куда без замечаний? Если нет замечаний, значит проверяющий плохо работает. А в армии закон - кто плохо работает, тот плохо ест…
А наша одинокая станция – как на хуторе у куркуля. Стоим в посадке, укрытые масксетью. (Хотя это укрытие и бесполезно – антенные тарелки тропосферной станции видны издалека). Сами себе хозяева. Готовим сами. Едим хорошо!
Все у нас свое, сухпай, тушёнка, картошка, консервы и масло в трехлитровой банке из расчета на две недели полевого выхода. Никто нас здесь не строит, не беспокоит. Начальство и проверяющие сюда не приезжает.
Комбат у нас на точке старший, здесь все на его ответственность. А если каналы устойчивые, без помех, вовремя сданы на узел связи, то и он голову не морочит. Сидит у себя в кунге, играет в шешбеш с Мишей Гавой.
Миша у комбата вроде неофициального адъютанта. За долгие годы службы он лучше всех знал, где и в каком месте что можно купить, что на что выменять, одолжить или в крайнем случае спи… В общем, это называется – раздобыть.
А у Вовки Кравцова, нашего начальника автослужбы сегодня день рождения. У нас на точке он оказался случайно - перед учениями расписывали, кто куда едет, и вместо заболевшего желтухой прапорщика-дизелиста начальник штаба записал нам Кравцова.
Не хрен ему в бригаде околачиваться, когда все в полях. Вовке тут в общем делать нечего, оттого и мается. После завтрака и скупых поздравлений Вовка весь день слонялся от куста к кусту, как волк в клетке, не зная, чем себя занять.
После обеда, когда комбат был уже добрый, он напросился съездить в село за водой и сигаретами. Для разъездов у нас был транспортный ЗИЛ, на котором обычно перевозится полевой кабель. Казалось, ничего не предвещало беды…
Машина вернулась, когда солнце уже садилось. Вовка вылез из машины белый, как кролик и с перекошенным лицом побрел в бытовку к комбату, укрытую масксетью. Вечернюю тишину разрезал визг дикого кабана.
Это не своим голосом орал комбат. Его крик разносился далеко над полем и посадкой. Отчетливо слышались только отдельные слова:
– Сука-а-а! …Как можно?... Сбить… И кого?... Да за это…Яйцекладку вывернут наизнанку! …Откуда ты взялся на мою голову!
Всем стало ясно, что произошло какое-то происшествие, а именно Кравцов кого-то сбил в селе. Позже выяснились подробности происшествия. Кравцов рассказал, что машина возле магазина заглохла, и он с водителем долго пытался завести ее «кривым стартером». Крутили поочередно с солдатом.
И когда наконец завели, солдат отпустил рукоятку, а Кравцов отпустил сцепление… Оказалось, была включена задняя скорость, машина резко дернулась назад и… наехали… Раскрасневшийся комбат вылез из кунга, одел сапоги, спешно сел в свой УАЗик, за ним сел Кравцов, и они уехали в село на место происшествия.
Там комбату открылась такая картина. Еще днем на площади посреди села, рядом с магазином стоял Ленин и вытянутой рукой показывал местным товарищам и всем проезжающим верную дорогу.
А теперь на низком пьедестале торчали только ноги Ильича, скорее похожие на пару грубых яловых сапог, в забывчивости оставленные на бетонной коробке. Сам же вождь мирового пролетариата тихонько прилег на земле и хитро щурился редким любопытным зевакам.
Комбат обойдя поваленного вождя, заглянул ему в лицо и прицокнул языком.
– Ишь, как ты его уложил то! Прямо как Фанни Каплан…
Ленин лежал лицом к земле, сощурившись и вытянув руку, как близорукий калека, выпавший из своей коляски, нащупывая в траве утерянную копейку. Вторая рука все так же крепко сжимала фуражку.
– И что мне теперь с этим делать, –потерянным голосом спросил комбат как бы у самого себя. – Теперь вот только этого долбо…ба залить бетоном и поставить на пьедестал заместо памятника…
Ему стало все ясно… Случилось ЧП мирового масштаба! Притом на точке, где он старший. Это не утерянный автомат, это не сгоревшая машина, и даже не рукоприкладство. Это покушение на святое – на Вождя!
Особисты запросто могут диверсионную и террористическую деятельность приплести. По нынешним перестроечным временам за такое в тюрьму не сажают, но жизнь омрачат и ухудшат по полной программе.
И тогда – прощай перспективная замена в Польшу, в Северную группу войск. И комбату стало грустно...»
P.S. Полностью рассказ и другие великолепные произведения автора читаем здесь: https://dzen.ru/a/Zn0uRvsHGXwIzPw6
