Сегодня отвечала на вопрос о том, как донести до ребёнка, что ты делаешь ему что-то, что ему не нравится, неприятно, возможно, даже больно, что нарушает его планы, не совпадает с его ожиданиями, не из желания сделать ему, ребёнку, плохо или больно, а из желания позаботиться или из своих родительских ограничений. Вопрос был в том, каким образом донести это так, чтобы это было искренне, чтобы ребёнок поверил, а не подумал, что на деле-то тебе плевать на его страдания, а то и вовсе тебе хочется сделать ему, ребёнку, больно.
Отвечая на вопрос, я поймала себя на размышлении о том, что иногда, ведь, родители, и правда, совершают те или иные действия не из благих побуждений, не из собственных ограничений, а под воздействием садистического импульса. Например, из мести: «ты мне сделал плохо и больно, я тоже тебе сделаю плохо и больно» (так, кстати, устроены многие наказания, которые не про естественные последствия и возмещение ущерба). Или, например, из зависти: «меня в твоём возрасте за такое убили бы, вот и тебе пусть будет плохо» или «у меня вот этого нет, вот пусть и у тебя не будет». Или по другим причинам. К примеру, мой садистический импульс, вообще, направлен был не столько в сторону ребёнка, сколько в сторону фигур из моего детства, которых я узнавала в ребёнке, то есть по сути это было что-то про самооборону.
Мне кажется, это очень важно — признавать существование внутри себя в том числе и той части, которая получает удовольствие, делая другому больно. В том числе это важно и в родительстве — признавать существование внутри себя в том числе и той части, которая получает удовольствие, делая больно ребёнку, демонстрируя ему свою власть над ним и его зависимость.
Садистическая часть есть в каждом. Она может быть более или менее проявлена, чаще или реже (в том числе и почти никогда) выходить на передней план, быть замеченной или не очень, быть легализованной или живущей в тени, изученной или непонятной, легко и быстро захватывающей всего человека или подвластной человеку, свободной или подавляемой. Такая или иная, она есть в каждом.
Кстати говоря, внутренняя садистическая часть, она и к другим внутренним частям будет садистически настроена. Некоторым легче увидеть эту часть впервые именно в отношениях с самим собой, а не с другими. У нас нет к другим чего-то уникального, чего нет к себе, и наоборот.
Как легче всего увидеть своего садиста, обращённого во вне? По жажде мести или наказания, по желанию найти «козла отпущения» и «спустить на него всех собак», по желанию подчинить другого, по жажде получить безусловное принятие, по потребности в том, чтобы другим не было хорошо и радостно, когда вам больно и плохо, по желанию покарать плохих, по требованию в соблюдении правил, которое не учитывает никаких обстоятельств.
Зачем обнаруживать свою садистическую часть? Чтобы изучить. Чтобы знать, как она выглядит, в каких ситуациях включается, под какие благие мотивы мимикрирует, какими высокими идеями прикрывается. Чтобы вовремя опознавать, иногда останавливать, а иногда — признавать постфактум. В том числе для того, чтобы не убеждать постфактум другого, что ты действовал ему во благо, а признать, что был неправ, среагировал на то и это, постараешься впредь так не делать.
Неопознанный садист внутри опасен тем, что может действовать так, что и не заметишь. Будешь искренне уверен, что ударил в воспитательных целях, лишил конфет, чтобы защитить от диатеза, заставил надеть шапку из заботы. Потому что все эти действия бывают и из заботы тоже. А бывают и из желания продемонстрировать власть, унизить, сделать больно. Действия одни и те же, а мотивы разные.
Зная свою внутреннюю садистическую часть, легче с ней обходиться наилучшим образом, а также легче выстраивать отношения с людьми, не убеждая их в том, что ты не тот, кто ты есть на самом деле.
