Продолжаю знакомить вас с историей уникального рода. Начало можно прочитать здесь (ссылка кликабельна). В прошлый раз речь шла о родоначальниках рода Прокудиных-Горских, их родстве с Рюриковичами, дружбе с Дмитрием Донским и их ратных подвигах.
К сожалению, в бурной истории рода Прокудиных-Горских было немало скандальных моментов.
Сейчас случайно набрела на одну из подобных страниц.
Речь пойдёт об Петре Ивановиче Прокудине, который жил во второй половине 18 века и являлся братом прадеда фотографа, о котором я хотела рассказать, но история рода захватила сильнее.
В Поколенной росписи Нарышкиной о нём написано следующее:
"Колено XIV
34/32. Петр Иванович Прокудин-Горский
Служил в лейб-гвардии Измайловского полка с 1756.
С 1782 года - коллежский асессор, с 1786 - коллежский советник Кавалер ордена св. Владимира IV степени.
Директор экономии Нижегородской казенной палаты.
Побывавший у него в гостях князь И.М.Долгоруков отмечал в своих мемуарах, что Петр Иванович Прокудин-Горский «был в Нижнем то, что Шереметев в Москве».
Князь И.М.Долгоруков имел в виду Бориса Петровича Шереметева, генерал-фельдмаршала, сенатора, владельца Кусково под Москвой, известного коллекционера.
В доме Петра Ивановича Прокудина-Горского в Нижнем Новгороде было много разных раритетов: зимний сад, вольер, коллекция картин и даже «подъемный стол на машинах»."
И вот какая приключилась история.
В 1794 году в Москве в университетской типографии «у Ридигера и Клаудия» была напечатана небольшая комедия «Дон Педро Прокодуранте, или Наказанный бездельник». На титульном листе обозначалось, что ее автором является Кальдерон де ла Барка, что переведена она с «Гишпанского на Российский язык» в Нижнем Новгороде. На самом деле за псевдонимом Кальдерона скрывался Яков Петрович Чаадаев (отец "того самого" Петра Чаадаева), а комедия была направлена против злоупотреблений директора экономии Нижегородской казенной палаты П. И. Прокудина. Изобличенный Прокудин скупал через агентов все экземпляры книги и уничтожал их. Уцелевшие экземпляры комедии стали библиографической. Одна из таких книг хранится в Российской государственной библиотеке.
Кстати говоря Петр Иванович никогда не был Прокудиным-Горским, так величался его родной брат Михаил, но во многих исторических источниках можно встретить у него именно двойную фамилию, еще один его родной брат Неофит был директором казенной палаты.
Из трех братьев двое связали свою судьбу с государственной службой, Михаил же прославился, как литератор. Но и он успел послужить Отчизне. Родился Михаил Иванович в 1744 году. В детстве был записан в гвардию капралом в Измайловский полк. Получил домашнее образование, в частности под руководством друга дома «кондуктора» (инженерного унтер-офицера) Г. А. Фемерса в течение шести лет занимался математикой. 15 февраля 1753 (а значит в возрасте 11 лет) получил патент на чин подпоручика фурштата полевой артиллерии, затем был переписан в Семеновский полк. Указом от 8 апреля 1759 года был зачислен «дворянином посольства» в свиту чрезвычайного посланника в Константинополе Г. И. Шаховского и пробыл там с 23 окт. 1759 по 3 июня 1760. То есть на момент начала службы в Константинополе ему было 15 лет, а на момент окончания всего 19 лет. Поездка невероятно впечатлила юношу, и он начал записывать письма о своих путешествиях,которые в последствии опубликовал. Письма датированы 26 окт. 1759 — 2 июня 1760 и содержат как описание Константинополя и его древностей, быта и нравов турок, так и патриотические размышления. В письмо 2 включена беллетризованная любовная история о похищении из сераля, которую П.-Г. рассказывает как очевидец. По возвращении в составе посольства в Россию П.-Г. вступил в действительную службу сержантом в Преображенский полк.
Во время чумной эпидемии 1770—1772 находился в Москве, чтобы помочь своему другу генерал-губернатору П.Д. Еропкину, который ради «надзора за здравием» жителей первопрестольной прибегал к самым экстраординарным мерам. В 1778—1781 (в возрасте 34 лет и до 37 лет) выбирался киржачским предводителем дворянства, и от лица дворянства произнес во Владимире ряд «речей», тогда же напечатанных в Москве: на мир с Оттоманскою Портою (10 июля 1775), к Р. Л. Воронцову на открытие Владимирского (дек. 1778) и Тамбовского (1779) наместничеств, к Екатерине II по случаю первого трехлетия выборов судей от дворянства. Первым оригинальным произведением П.-Г., появившимся в печати, был сборник моралистических статей «Уединенное размышление деревенского жителя». Он называет его «записками своего размышления, в свободные часы на бумагу положенными», которые, «будучи великим неприятелем праздности, писал для своего уединенного удовольствия». Наиболее последовательно П.-Г. выступал как драматург, автор бытовых комедий в прозе. В 1773 напечатал комедию «Самохвал», изобразив в ней грубого и необразованного мелкопоместного дворянина, сутягу и ростовщика, мнящего себя светским барином. Михаил Иванович был автором даже методическое пособие «Сокращенное познание математики от начала арифметики до фортификации или военной архитектуры. С приличными тому чертежами, изданное в пользу Российского благородного юношества».
У Михаила Ивановича была дочь Прасковья и три сына — Лев, Сергей и Николай. Его старший сын Лев Михайлович Прокудин-Горский (1772—1843), похороненый в Москве на Ваганьковском кладбище, умер почти одновременно с М.Ю. Лермонтовым. Он также служил в лейб-гвардии гусарском полку. Был участником знаменитого сражения под Аустерлицем, которое описал Лев Толстой в романе «Война и мир».
Лев Михайлович видел тогда Кутузова и запомнил выражение его лица в тот момент, когда под натиском французов солдаты дрогнули. Наш знаменосец был сражен вражеской пулей. Лев подхватил знамя и с криком «Ура-а!» ринулся навстречу отступавшим. Он услышал, как несколько голосов поддержали его крик. В ту минуту, выполняя свой долг, делая то, что единственно нужно было делать, Лев чувствовал себя одним из самых счастливых.
Второй сын Михаила Ивановича — Сергей Михайлович Прокудин-Горский родился в 1789 году. В Отечественную войну 1812 года он пошел во Владимирское ополчение. С 1827 по 1840 год был земским исправником. (Предвосхищаю вопрос, нет, это не пионер цветной фотографии, а его дед). Похоронен в деревне Фуникова Гора, до наших времен сохранился поваленная надгробная плита.
известно, что у Сергея Михайловича было два сына — Егор и Михаил, оба гвардейцы. Георгий (Егор) Сергеевич Прокудин-Горский служил в Чугуевском уланском полку. Затем был лесничим, земским исправником, мировым посредником Покровского уезда Владимирской губернии. Впоследствии, как и его дед Михаил Иванович, стал писателем.
Произведения Егора Сергеевича пользовались популярностью и утверждали новый жанр в литературе — «рассказы охотника», жанр, мастером которого был обессмертивший свое имя И.С. Тургенев. На страницах книг Егора Прокудина-Горского мы встречаемся с интересными людьми и необычными ситуациями. Круговая чаша чудаков-охотников, гитара, костры под песню глухаря, и среди всего этого настоящий «лесовик» Егор Прокудин-Горский.
Про Неофита и Петра информации не так много, можно считать, что почти нет, а вот в биографии сына Неофита и в самом деле есть масса интересных фактов.
Звали его Алексей. В 15 лет он уже мушкетер! Считал себя исключительно везучим, не боялся никаких превратностей судьбы, пригнувшись к шее коня, мчался вперед и, словно судьбу, крепко держал в руках уздечку.
Затем стал кирасиром. «Сокрушительный удар сомкнутого строя рослых всадников на мощных конях» — таково назначение кирасир в бою. Сапоги кирасир с медными шпорами, треугольная шляпа с султаном из белых перьев. На поединок шли в латах. Наступательное оружие — шпага с золоченым эфесом и два пистолета с золоченой оправой. Шпагой Алексей Неофитович владел виртуозно!
Участвовал в сражении под Аустерлицем, как и его двоюродный брат, которое историки именовали как «роковое», ибо тогда русская гвардия, жертвуя собой, спасала беспорядочно отступавшие войска союзников.
Награжден орденом Святой Анны 4-й степени. Орден этот, учрежденный в память о дочери Петра I Анне Петровне, имел девиз: «Любящим правду, благочестие и верность». Это исключительно военная награда, ею отмечали особо отличившихся офицеров. Звезду ордена Святой Анны носили на правой стороне груди, а знак — красный эмалевый крест на золотом фоне под мечами и короной — на эфесе холодного оружия: шпаги, сабли или кортика. Отсюда и другое название этого ордена: Аннинское оружие. Затем на этом оружии кроме знака ордена Святой Анны стали помещать надпись «За храбрость». Храбрость же Алексея Прокудина-Горского не знала границ, в самых жестоких схватках он почти щеголял ею, возникая перед самым носом у противника.
Выйдя в отставку и поселившись в своем имении Круглые Паны Нижегородской губернии, в 20 верстах от Саровской пустыни, Алексей Неофитович посвятил жизнь делам милосердия. Ничего не жалел для нищих, больных и сирот. О нем писали, что «памятниками его благочестия» служили построенные им церкви.
Алексей Неофитович Прокудин-Горский пожертвовал в Успенский собор Московского Кремля большую икону «Распятие» в «богато украшенном» окладе. Икона славилась своей красотой и роскошью обрамления. И как указывается в «Сборнике биографий кавалергардов» [4], во всех упоминаниях об Успенском соборе эта икона значилась всегда как «Прокудинская».
Алексей Неофитович стал другом и любимым учеником чудотворца преподобного старца Серафима Саровского. Об этом говорится в «Воспоминаниях» Надежды Аксаковой, дочери известного писателя — автора прекрасной сказки «Аленький цветочек». Она представила читателю Алексея Неофитовича как соседа по имению, который свое милосердие простер до того, что «раздал бедным все свое имущество», обрисовав его как высокого господина в отставном гусарском мундире, человека еще молодого по гибкости стана и блеску черных глубоких глаз, старца же по седине в усах и по морщинам, бороздившим высокий лоб.
«Выполняя просьбу богомольцев, Алексей Неофитович быстро прошел к двери в толстой стене монастырского приюта отшельника, нагнулся к невысокому дверному проему и с уверенностью друга дома с улыбкой уже готового привета на лице мягко проговорил знакомым нам грудным тенором:
— Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас.
Но и на его симпатичный голос не послышалось ответа из-за двери.
— Коли Вам, Алексей Неофитович, не ответил, стало быть, старца-то и в келлии нет».
Когда читаешь написанное Аксаковой, то видишь Алексея Неофитовича перед собой как живого.
«Алексею Неофитовичу Серафимом Саровским был заранее предсказан день кончины: "В Покров". Когда наступил праздник Покров, в Нижнем Новгороде стало твориться что-то невообразимое. Все стремились к дому, где квартировал Алексей Неофитович. Весь город спешил туда.
— Ну что наш Прокудин? — спрашивали всех, кто выходил из дома.
— Что ваш Прокудин, — отвечал доктор, — здоровее всех нас и проживет до ста лет.
Вдруг дверь наверху распахнулась, и опрометью вниз по ступеням сбежал бледный как смерть лакей: "Умирает!". Умер тот, кого бедные и богатые называли другом нищих и убогих».
Под звон колоколов длинная вереница людей потянулась проститься с Прокудиным-Горским, со своим благодетелем и целителем. Горько оплакивали его кончину, на плечах несли гроб до могилы. «Может статься, в Нижнем Новгороде или в окрестностях Сарова и сейчас найдется кто-либо, помнивший смерть Прокудина-Горского», — пишет Н. Аксакова.
Вот такая интересная семья, в следующий раз поговорим об отце и родных дядях пионера русской цветной фотографии Сергея Михайловича Прокудина-Горского (о котором, собственно, я хотела изначально рассказать XD )
#финеево #интересныефакты #историяпрокудиныхгорских #серафимсаровский