Умные ленты соцсетей не дремлют и везде подсовывают мне "тему по интересам" - рассказы о смерти мам, переживания тех, кто потерял родителей. В одном таком сообществе было много комментариев, что, мол, горе не утихает, прошел год, два, три... а я всё плачу и плачу. Я там некоторое время назад тоже поделилась своим непонятным ощущением.
Что я очень сильно любила маму, её смерть стала для меня вселенским обвалом - будто мир рухнул в пустоту, но вот прошло около месяца после смерти, а горе моё, как оказалось, утешное. Я уже не плачу, могу шутить чёрным юмором, могу читать и смотреть кино, в целом могу без слез рассказывать о маме, и главное - я чувствую, что жизнь, будто помимо моей воли, берёт верх, тянет, вытягивает меня.
И мне от этого стыдно - что у других дети по несколько лет горюют, а моей маме досталась вот такая дочурка, которая скоренько отскорбела и утешилась. Мне в ответ написали много поддерживающих комментариев из своего опыта, суть которых заключалась в следующем - там в точку попали слова одного мужчины.
Он написал примерно так: пройдёт пара недель, пара месяцев... десять лет, потом двадцать - вы грустно усмехнетесь, когда вспомните свои наивные слова про утешное горе и короткую память.
Слова остались в сердце: я почувствовала в них глубинную правду, которая мне пока недоступна. И почувствовала, что скоро, к сожалению, эта правда станет моим опытом. Так оно и оказалось.
Я, действительно, неплохо держусь. Такое впечатление, что это происходит помимо моей воли, что организм как-то сам снижает градус горя и изо всех сил тянет меня в жизнь. Я так думала.
А вчера вечером я начала по привычке читать Псалтирь по маме, воскрешая в памяти мамин образ, - и на меня вдруг обрушились воспоминания последних маминых часов, когда она после операции лежала в палате, часто-часто дышала, выглядела такой слабой, беззащитной, измученной, доверчиво и грустно смотрела на меня, тихо и непонимающе переносила все эти манипуляции над собой... Я всё это резко вспомнила - села и заплакала.
Куда делась моя сила, моя стойкость, моё, как я считала, слишком быстропроходящее горе? Всё живо, везде больно, моя крошечка золотая, за что тебе всё это, почему суждено было уйти в страданиях в казённом равнодушии, а не тихо на удобной постели дома?
Я не планировала сегодня писать продолжение воспоминаний о маме - пекло у нас под 36°, но после вчерашних переживаний решила, что напишу, сегодня. Писательство - для меня своего рода терапия.
Поэтому продолжаю рассказывать о причинах смерти мамы. Третий блок причин. Это - все палатные причины, то есть те, которые навалились на маму, когда она лежала в больнице. Они были самыми тяжёлыми, которые и довели маму до смерти.
Почти трое суток катания по больницам. Почти столько же времени у мамы не было мочи. Из-за долгих поездок не удавалось маму толком покормить. Врач коновальски заменил нефростому, эта замена ничего не исправила. Зато ещё сильнее подкосила маму высокой температурой и дозой антибиотика. Потом мы с сиделкой таскали маму на коленках по ступенькам. Постоянное перекладывание в больнице с носилок на каталку, УЗИ, бесконечные осмотры...
Наконец всё закончилось, и медсестры увезли маму в урологическое отделение. Я уже описывала во всех подробностях этот страшный день, последний день маминой жизни. Не хочу повторяться. Вспомню только по пунктам факторы, которые и добили и так ослабленную маму.
1. Отсутствие еды и питья
Я уже давно маме всю еду пробивала блендером - и по причине отсутствия зубов, и из-за деменции - мама порой забывала, как это - есть, и потому что лежачему человеку трудно жевать куски. Маму забрали в палату ближе к вечеру, часов в пять. Я надеялась, что на ужин ей найдут какую-нибудь жидкую кашку, а уж завтра спозаранку я примчусь с блендером, пробитыми кашами, протертым супом, перемолотыми котлетами.
Тут сделаю отступление и расскажу о строгостях режима. Ситуация была идиотская. Мне несколько человек из медперсонала сказали, что в больнице строгий пропускной режим, родственников в палаты не пускают (можно только медсестре в определённые часы передать передачу - вещи, продукты), но у вас, мол, ситуация особая, вам придётся ухаживать за мамой, поэтому звоните завтра пораньше, врач выпишет пропуск, и приезжайте ухаживать.
Почему завтра, почему нельзя было остаться прямо сейчас? Я б могла остаться, запросто, с дорогой душой. Дала бы сиделке ключи от квартиры, рассказала, что нам привезти, и осталась бы с мамой. Но это мне невнятно пробормотали: типа, пропусками заведует заведующий, а он то ли ушёл, то ли выдаёт пропуски только утром. В общем, меня завернули - до завтра.
Завтра, рано-рано утром я начала названивать в урологию. О состоянии мамы мне сказали: нормально себя чувствует, даже бодро. С пропуском началась какая-то свистопляска: врач ещё не пришёл... врач был, но ушёл... врач на обходе... врач на операции... врач ест... врач отлучился... он пока занят... Наконец мне объявили, что можно приезжать, пропуск будет выписан.
Я загрузила в такси все свои баулы, взяла всё-всё, чтобы мне было удобно ухаживать за мамой, всё-всё, чтобы облегчить мамину жизнь. Даже вёдра свои взяла, над которыми потом посмеялись медсестры. А вёдра были нужны, чтобы маму мыть.
Примчалась в больницу. А там опять квест и ожидание: идите в тот корпус - идите в этот, ждите тут - ждите там, к вам спустятся через час, через полтора, через два - ждите, ждите, ждите... Я истерзала телефон звонками, замучилась бегать по корпусам, замучилась часами ждать.
Когда я наконец добралась до мамочки, был уже то ли третий, то ли четвертый час. То есть мама без меня, без ухода пролежала в больнице почти сутки. Женщины в палате упрекнули: где же вы были, мама ваша лежит без ухода, мы пробовали её кормить, поить, но она буянит, не глотает, у нас не получается. Сказали, что была какая-то девочка (медсестра или санитарка), которая как-то приспособила маме в рот трубочку от капельницы и споила ей немного воды.
Господи! Господи! Человеку, у которого одна почка не работает совсем, а другая на ладан дышит да ещё там трубка, споить за сутки полстакана воды. Это и для здорового трудно переносимо, а для такого, как мама, да ещё ослабленного всеми событиями накануне, это смерти подобно. Меня врачи после установки трубки много раз предупреждали, что маму надо хорошенько поить.
А здесь мало того что двое суток из-за переездов питьевой режим был сбил, - так на третьи сутки воды не дали совсем, полстакана не в счёт.
С едой было ещё хуже. Маму никто из персонала не подходил кормить. Женщины в палате попробовали раз потыкать ложкой, но естественно, ничего у них не получилось. Да ещё там едой было рагу - капуста и картошка крупными плотными кусками. Мама сутки провела без еды и воды.
Я мою крошечку напоила из поильничка тёплым (привезла в термосе) насыщенным компотом из сухофруктов с медом, накормила блендерированной гречневой кашей с домашней простоквашей. Попозже дала ещё лимонной водички с мёдом.
2. Психическое состояние
Дома мамочка была тихая-тихая. Если изредка у неё и хватало сил на каприз, то я заботливо настраивала всё как нужно. В больнице мама была одновременно и ослабленная, и нехорошо возбуждённая. Крутилась, отбивалась, сопротивлялась, отталкивала меня. Я не узнавала маму.
На руках у неё были накручены какие-то белые рулоны. Женщины в палате мне объяснили, что одним рулоном замотали катетер на руке, другие рулоны - это маму привязывали к кровати, чтобы она себе не навредила. Мою мамочку! Привязывали! После бережного домашнего ухода да вдруг оказаться привязанной!
Справедливости ради отмечу, что привязывали маму по всем правилам - мягкой фиксацией, но всё равно лежать распятой на кровати, да ещё для ослабленного и измученного человека, - мучение.
Лежать всё время на спине, быть не в состоянии повернуться на бочок, лежать на скомканной простыне, в мокрых штанах, в обкаканном памперсе. Не удивительно, что мамино психическое состояние резко ухудшилось.
Боюсь даже представить, что там было во время манипуляций. Обычно я везде присутствовала в такие моменты, отвлекала маму разговорами, ласками, поддерживала - и врачи делали свои дела. Когда-то маме даже трубку подшивали к коже спины для закрепления - и с моим присутствием всё прошло мирно и спокойно. В этот раз, без меня, естественно, врачи просто прорывались через сопротивление мамы, и чтобы она не мешала, привязали её.