Костя сидел у стены в большой комнате на стуле. В помещении пусто, лишнюю мебель вынесли в сарай, чтобы не мешала во время похорон. На веранде и во дворе чувствовалось движение, по двору, мимо окон тяжёлые шаги зятя. Что-то ещё тяжелее выпало у него из рук, грохнуло, по окну – не разбило, но Костю привело в чувство.
Вошла Жанна, в чёрном платке, в той же барской дублёнке, посмотрела по углам, вдоль стен: сесть не на что. Брат поднялся, уступил ей место. Идти в мамину комнату за вторым стулом не хотелось. Он облокотился на противоположную стену с жёстким и пахнущим пылью ковром.
- Его мы тоже заберём – сказала Жанна, кивнув на узоры поверх тёмно-бордового пятна за Костей. Он безразлично посмотрел, на что опёрся плечом, отступил. – Это наш. Мой.
- Забирай, - сказал брат и направился к двери в мамину комнату, остановился. – Что ты ещё хотела забрать? Я не знаю, где чьё? Помню только мамино.
- Ну… там сервиз на 18 персон из французского стекла, я его маме дарила. В шкафу…
- Может, лучше раздать.
- Ещё чего! – подбоченилась прямо на стуле Жанна. Жарко ей, в доме натоплено, но снимать свою шкуру не собиралась, так выглядела строже, старше, увереннее. – Там постельное бельё ещё в упаковках есть – новое. Буду я раздавать.
Костя пожал плечами: сестра — женщина, ей виднее. Он готов всё отдать, только бы поскорее зятёк свалил отсюда и не разграблял до последнего их двор. Костя не понимал, что можно вынести с их двора? Всё старое, трухлявое, ржавое, с густыми слоями пыли. А… вот звякнули пустые банки для закруток, наверняка полные уже в его машине или в машине сестры.
- И тот чайный набор с фиалками, мама никогда его не доставала, - грустно сказала Жанна, - берегла очень. Рассказывала, что папина мама ей подарила.
- Свекровь, – уточнил зачем-то Костя.
- Ну да.
- Бери, мне не к чему.
- А тебе хоть что-то в этой жизни надо? – уставилась на него Жанна, щёки красные, на лбу и под круглым носом испарина. Брат не ответил, а она кочегарилась как печка ещё больше. – Костя, ну почему ты такой? Тюфяк и мямля, ничего тебе не надо, ничего ты не хочешь, - жалостливо спросила сестра.
- Если я не хватаю всё подряд из маминого дома, не выношу всё до последней щепки и треснутой тарелки, это ещё не означает, что я тюфяк. Врать и дурить людей я не приучен, ездить на них, командовать тоже.
- Тобой все командуют! Тебя все используют. Вот что это за баба была с тобой в городе? – по-матерински, со слезами в глазах спрашивала сестра. Ей жалко брата. Жалостью низменной унизительной, он давно для неё размазня, лопух. Внушил ей это, втемяшил ежедневными разговорами, ещё когда Костя сидел в тюрьме, Михаил. – Неужели нельзя с нормальной женщиной встречаться? Своего возраста. Хотя для тебя было бы лучше постарше, с детьми, она бы из тебя сделала человека. Мужика!
- Как из тебя Мишка?
Жанна облизнула губы, вытерла лоб и под носом носовым платком. Растопырив ноги, села поудобнее.
- Зачем пытаешься обидеть меня, доказать что-то? Сама-то ты, Жанн, чего добилась? Чего нажила за эти годы?
На веранде хлопнула дверь, по полу потянуло холодком, но зять не торопился заходить в дом. Слышно было, как открываются и закрываются дверцы в столе для готовки. Двигаются стулья, вёдра, мешок с сахаром плюхнулся – глухой, тяжёлый звук. Больше нечему, ничего такого там не было, а мешок 10-килограммовый стоял у мамы за дверью, на фанерной коробке.
- Тебе дом нужен? – прямо и громко спросил Костя, прислушиваясь к звукам оттуда, с холодной веранды.
Сестра испуганно обернулась на дверь и негромко сказала:
- Боже упаси!
- Не понял? – нахмурился брат. – Разве ты не доставала маму с ним? Даже к себе хотела её забрать, мол, в большой семье с внуками ей было бы лучше, - усмехнулся Костя. – А потом вернулся я… и вам испортил планы.
- Костя, не вздумай! Это он... – с опаской оглядываясь на дверь, сказала Жанна. Встала со стула, словно загородить хотела собой их разговор, заткнуть щели в дверях своей дублёнкой, только бы её муж сейчас их не слышал.
- Короче, - не выдержал брат, оторвался от стены и начал расхаживать по комнате. – Забирай! – выпалил он. Жанна, потея ещё больше, прислушивалась к звукам на веранде. – Забирайте всё! Мне ничего не надо! Я так виноват перед матерью, многого не успел, столько нервов ей потрепал, я не заслужил ничего здесь. Мне ничего не надо! Забирайте всё! – размахивал он руками, как на митинге. – Я напишу отказ! Отказ от всего в твою пользу. В вашу пользу, только оставьте меня в покое.
- Нет, нет, Костя. Не отдавай! Не позволяй… это последнее, что у нас с тобой осталось от неё. Костя… соберись.
Вошёл Михаил. Сначала живот, пуговка на рубашке еле держалась на самом пике его вершины, его доказательства мужского достоинства, достатка, силы и власти в семье. Кожаная куртка на тёплой подкладке уже никогда не сомкнётся на его могучем животе.
- Вот и правильно, - пробасил он. – Всё равно всё прос…шь, а у нас семья, дети, кредиты. А ты…
- Нет, - вдруг вякнула Жанна. И брат, и Михаил уставились на неё.
- Не понял? – навис над ней, как чёрная туча супруг.
- Мать только вчера похоронили. Нельзя торопиться, - отвернулась от него Жанна.
- Ты совсем дура?!
Жанна вся скукожилась под взглядом мощного мужика, хотя сама не тростинка.
- У нас кредит на машину, - шипел сквозь зубы Михаил, поглядывая на шурина. А этот дурачок ещё больше распалялся, уже вещи собирал уезжать.
- Всё равно надо ждать полгода, сейчас мы ничего не можем сделать.
- За-да-ток взять, - дышал ей в ухо Михаил. Он вот-вот схватит её за шею.
- Полгода пройдёт, тогда разберёмся… - жмурилась она, опасаясь оплеухи.
Мишку затрясло, он медленно поднял свой массивный, словно монолит - кулак, зубы так и постукивали. Искоса посмотрел на брата жены. Костя приготовился наброситься на зятя, пусть только тронет сестру у него на глазах. Мишка разжал кулак, пальцы дрожали — и провёл ладонью по своей сальной шее.
- Ну ничего! Я с тобой в машине разберусь. Хотя нет, дома! Ключи отдала мне, - протянул он ей ладонь. – Быстро, - гавкнул он ей прямо в ухо.
Жанна достала из кармана ключи от Жигулей и передала мужу.
- Гадина. Я её кормлю, пою, содержу, а она тут начинает. Я тебе всё дал! Я тебя подобрал без трусов, без ничего… Без машины домой добирайся, пешком!
- Неправда, - выкрикнула ему в лицо Жанна. Тявкнула, как дворняжка на слона.
Они стали ругаться. Костя затыкал уши, выгонял обоих из дому, вступался за сестру и оказывался виноват. Мишка носился из дома к машине и обратно, не закрывая двери, выкрикивая гадости в адрес жены и её семьи, он не мог успокоиться, непослушание супруги его взбесило. Они обо всём договорились, ещё по дороге сюда. Зря, что ли, он столько вбухал в похороны тёщи? Зря носился по посёлку, пока братишка Жанны убивался от горя.
- Я тебе устрою, я тебе… - слышалось во дворе ворчание Михаила. Он наговорил много, угрожал ещё больше, но без своей жертвы - Жанны уезжать не собирался. Слишком много он в неё вложил, а отработки никакой.
- Видишь, - почти плакала Жанна, собираясь идти за ним. – Не отдавай ему дом. Не отдавай, - молила она. – Это последнее, что у тебя и меня осталось от мамы. Единственный уголок, куда я или ты можем вернуться, приткнуться. Не отказывайся, борись, - по щекам её покатились слёзы. - Не отдавай, даже мне!
- Куда ты идёшь? – хватал её за руку Костя. – Не ходи. Оставайся здесь с детьми. Он животное, он тебя искалечит. Жанка, зачем ты так?
Но она шла за мужем, отвечала ему по привычке, выкрикивая и передразнивая оскорбления, но шла. Села к нему в машину, продолжая отгавкиваться, глядя на брата. Задрала нос, будто ей ничего не будет.
Брат был поражён, насколько сестра себя принижает, насколько подвластна мужу, как сильно находится под его влиянием. Он всегда думал, что Жанна твёрже его характером, смелее, отважнее и никогда не позволит такого обращения с собой. Но всё это слова. Муж унижал её всегда, не только сегодня, иногда поколачивал, попрекал деньгами, жильём, одеждой, хотя сам покупал, дорогую, очень дорогую, чтобы упрекнуть потом и другим показать, какой он хороший муж. Даже развалюхой Жигулями, которые Мишка где только не таскал за все эти годы, и теми попрекал жену постоянно.
Костя стоял в дверях, наблюдая, как они отъезжают от дома на одной машине, на чёрном, припорошенном снежком внедорожнике, и очень надеялся, что мать этого сейчас не видит. Она бы ещё два раза умерла, понимая, с кем живёт её дочь. Хотя… она наверняка знала, - подумал Костя и пошёл закрывать ворота. За двором остались те самые Жигули – «подарок» Жанне от заботливого супруга. Значит, скоро Михаил опять приедет, один или с женой – неизвестно.
Костя решил не уезжать из посёлка, по крайней мере, пока девять дней не пройдёт.
канал с аудиорассказами и подкастами автора
Костя стоял у прилавка в поселковом магазине, уже собрал все свои покупки в пакет, расплатился и развернулся на выход. Две женщины за его спиной, придвинулись к прилавку. Дверь с колокольчиком наверху со звоном открылась, вошли ещё пару человек. Он поднял глаза: перед ним стояла сухая, прямая, высокая Лена. Блестящая шубка с пояском на талии так и ослепила всех в тухлом магазине.
- Привет, - коснулась она его руки ледяной, почти неживой, своей тонкой рукой. – Очень жаль… что с твоей мамой такое случилось. Хотела приехать, но не смогла, прими мои соболезнования.
- Спасибо, Лен.
- Как ты?
- Норм, - пожал он плечами. – Отпуск взял, покуда здесь.
- Очень жаль. Тётя Света была такой хорошей, лучшей соседкой на всей нашей Дальней.
Костя просто кивал.
- А ты как? – спросил он ради приличия, ну, и чтобы его не прожигали жалостливыми взглядами сзади. Лена встала прямо на проходе, выйти нельзя.
- Всё хорошо. Второе высшее получаю. Изредка берусь за платные проекты, не хочу отвлекаться и упускать знания. Мама говорит, на работу пора, а я не знаю. Мне кажется, я не готова. Так интересно учиться, везде ездить. Ездила на слёт молодёжи во Владимир, в апреле лечу на образовательный форум от своего вуза. Так интересно, голова кругом.
- Я рад.
- Спасибо.
Костя попытался обойти её, вроде тоненькая, но это стало практически невозможным: он шаг вправо, и она, он влево, и она, топтались в проходе, оставляя лужи талого снега на полу. Выручила продавщица за прилавком.
- Ребят, вы долго будете проход загораживать? Людям не войти, не выйти.
Пристыженные Лена и Костя вышли.
- Я за хлебом приходил, - приподнял он пакет. – Мне пора.
- Подожди меня, я тоже сейчас возьму, пойдём вместе.
Косте так не хотелось идти с кем-то за компанию, особенно с девушкой, пусть и самой красивой в посёлке. Он очень скучал по Варваре, по их встречам, жарким ночам в маленькой квартирке, но она стала реже звонить, сегодня ни разу не написала. Он не звал её к себе – она чувствовала себя ненужной и не собиралась навязываться. А Лена почувствовала, что именно сейчас нужна Константину.
- Всё, - выбежала она из магазина через минуту, с пакетом в руках. Костя забрал у неё пакет, и они побрели вместе в сторону дома. – А я научную работу пишу, на права сдала, правда, на машине ездить боюсь, но права у меня есть. Это твоя машина у двора?
- Нет сестры.
- А я хотела попросить... А я собираюсь по обмену за границу лететь, - докладывала Леночка, улыбаясь своей роскошной улыбкой.
- Я рад.
- А я… у меня парень, он работает моделью, подрабатывает. Снимается для журналов в рекламе и меня зовёт. Не Voge, конечно, обычные журналы, что в торговых центрах раздают. Я сомневаюсь, думаешь, у меня получится?
- Получится, - уставившись перед собой, брякнул Костя.
- А я сомневаюсь…
- Не сомневайся. Ты стройная, красивая.
- А у тебя есть девушка?
- Есть, - Костя на ходу достал пачку сигарет из кармана, зубами раскрыл её, закурил.
- Курить начал?
- Балуюсь.
- А я тоже пробовала, - рассмеялась Лена, - столько слёз было, я чуть не задохнулась – урок на всю жизнь. Сигареты – это не моё. А я…
- Как там твоя мама? – странно так посмотрел на неё Костя.
- Хорошо.
- Я рад. Привет ей передавай и не забывай о ней. Лен?
- Чего? – хлопала она ресничками.
- Я тебе не пара, даже в приятели не гожусь. Ты же знаешь – я сидел. Ничему не учился и работаю грузчиком на базе стройматериалов. Вот твой парень, что снимается для журналов, он для тебя, а я нет. Засмеют тебя рядом со мной.
- Костя, ты чего? – переменилась в лице Лена, - я же по-дружески, поддержать хотела.
- Спасибо, конечно, но я… Маму береги, - добавил он и зашагал вперёд вдоль дороги по хрусткому снегу.
- Костя, - крикнула ему Лена обиженным тоном.
Он остановился, плечи его опустились: опять слушать: "а я… я..."
- Пакет мой отдай, - попросила Лена, топнув ножкой в высоком сапожке. Он повернулся и с улыбкой вернул ей покупки.
В следующий раз они увидятся через мно-о-ого лет, и он будет разговаривать совсем по-другому со старой подругой.
Продолжение __________________
копирование материалов без разрешения автора запрещены🙅♀️
другие публикации канала: