Семен останавливает машину на том же месте. Он наполняется, открывает дверь изнутри, слегка касаясь ее рукой:
-Вопросы есть?
-К кому?
-Ко мне.
-Деньги, - коротко бросает она.
-Не понял.
-Деньги на похороны.
-А, это! Не вопрос! Семен, выдай!
Из под рясы появляется пачка зелёных банкнот. Выглядит так странно, что она непроизвольно усмехается. Все не то, что кажется. Не удивится, если у него еще и ствол под рясой. Вполне в духе времени.
Так много хочется сказать, но почему то молчит. Если он ей не верит, то какой в этом смысл?
Хлопает дверью и уходит, не оборачиваясь. Спиной ощущает его взгляд. Слышит звук открывшейся двери. Чуть поворачивает голову. Он стоит, облокотившись на машину.
«Позови! Останови меня» - кричит все внутри. Но Макс молчит.
Она сворачивает в арку. Без сил прислоняется к холодной бетонной колонне. Устала! Устала так, что нет сил двигаться. Безразличие мягким одеялом укрывает душу.
Кое-как добирается до дома, падает на кровать. Закрывает глаза. Нет сил даже заплакать. Пустота, словно черная дыра.
Так даже лучше. Проще. Чтобы не думать обо всем. Иначе можно сойти с ума.
Предыдущая глава ⬇️
Какое-то время спустя начинают одолевать мысли про похороны. Она никогда ничем таким не занималась. До всех событий она вообще была на похоронах один раз - у дедушки.
Стояла в сторонке и боялась посмотреть на его желтеющее восковое лицо, ставшее странно чужим и неприятным. Эта картинка долго потом преследовала ее ночами, выступая из темноты. А теперь на кладбище она ходит чаще, чем в гости.
Нужно с чего-то начать. Поехать в больницу. Узнать все. Нет, сначала гроб. Машина. Она же не на попутке повезет его. Зачем вообще согласилась? Леший ей никто. Макс… что там у него в голове? Сава…
До нее вдруг доходит страшная вещь. Макс считает ее предательницей. Как Сава Катьку. Неужели ее ждёт тот же расклад? И ей тоже лежать в могиле под чужой табличкой? Он не сможет. Он же говорил, что любит ее…
«-Ты что, сможешь меня убить?
-Я - нет. Но есть те, кто сможет»
Разговор из прошлого обретает новый смысл. Приходит страх. Другой, не рациональный, животный. От которого хочется бежать напролом, не разбирая дороги. Бежать и прятаться.
Но это же ее Макс! Готовый порвать любого, кто причинит ей боль. Который считает, что она его предала.
«Предашь меня - убью» - эхом разносится в голове.
Сжимает виски ладонями. Прочь! Все мысли прочь! Не сейчас. Наверняка, у всего этого есть объяснение.
Ещё нет восьми утра. Она неуверенно стучит в обшарпанную дверь в доме напротив, так и не придумав, что сказать. Но идти ей больше некуда.
За ночь она перебрала все варианты. От еще раз поговорить, до послать всех , убежать и спрятаться в лесу. И в итоге отмела все. Ее побег только укрепит его в своих подозрениях. И тогда надеяться точно не на что.
-Ого?! Кто пожаловал, - Димка трёт заспанные глаза.
-Привет. Прости за вчера. Нервы.
-Годится. Заходи. Только тихо, мамка спит. Болеет опять. Надо ее в больницу класть и обследовать. А она ни в какую, - делится парень и грустно вздыхает.
-Хочешь я поговорю? - неуверенно предлагает она. Димкина мать не вызывает у нее никакого сочувствия. Склочная горластая баба. Понукает сына постоянно, что он ей должен, потому что она одна его растила. А кто ее заставлял рожать, так и хочется спросить. Дети ведь не виноваты в выборе родителей. Из вообще не спрашивают, хотят они жить в такой семье или нет.
Димка мотает головой. Видимо давно не брил череп, потому что на свету видны короткие белобрысые волосинки, торчащие во все стороны вокруг головы.
-Мне помощь нужна, - начинает она.
-Даже не сомневался. Чай будешь?
Кухня маленькая. Меньше, чем у нее дома. И выглядит еще более бедной и старой. Потемневшие в углах обои с полосками цветов, на столе пожелтевшая клеенка. Плита в грязных засохших подтеках. Все выглядит каким-то замусоленным и грязным.
Димка замечает ее взгляд.
-Извини, не успел прибраться, - бормочет он.
-Нормально. Куда сесть?
Лысый вытаскивает из под стола табуретку, смахивает крошки:
-Сюда! Сейчас чайник поставлю. Что за дело? Вчерашнее? Я думал, ты меня на "слабо" проверяешь.
-Вчерашнее, ага ... Ты куда ствол дел? Если тебя с ним повяжут, мало не покажется.
-Думаешь, я совсем и.диот? - ухмыляется парень, - все четко, законы знаем и чтим.
-Точно! Снимать с теток шапки каким законом записано? - не может она удержаться от колкости, - поможешь с похоронами?
Лицо Лысого становится очень бледным, он растерянно хлопает глазами:
-Мама? Она же шла на поправку.. Милка, как так?
-Да иди ты! Скажешь тоже! Мама в порядке. Папа с ней носится как с хрустальной вазой. Прям медовый месяц. Видимо испугался, что один останется. Надо Лешего похоронить. У него нет никого. Совсем никого.
-Это кто? Тот, из-за кого в больнице вся заворуха началась?
-Он. Я не могу его бросить. Мы были знакомы. Но я даже не знаю, с чего начать.
-Понятно.
Свисток чайника заставляет обоих вздрогнуть. Лысый достает чашки, разливает чай. Роется в холодильнике.
-Давай так, - он двигает свою табуретку ближе к ней, - ты едешь в больницу в морг, договариваешься, чтоб отдали тело. Бери деньги, там нужно будет за все платить. Недешево. А я в ритуал, у меня там пацан знакомый, сделает подешевле. И с перевозкой заодно порешат. Идет?
-Идет! Только не надо дешевле, надо все четко. Он был не просто парень с района. Гроб бери в лаке, черный. Венок там, цветы живые. Белые. Почему то в голове сразу всплывает картинка с первых похорон братвы - Катька с белоснежными орхидеями, такой огромной охапкой прижимается к нему. Что-то слишком много совпадений.
Отсчитывает деньги, кладет на стол. У парня глаза округляются.
-Это что? Ты магазин ювелирный ограбила?
Молча подносит чашку к губам. Теперь она не понаслышке знает, сколько на самом деле стоят эти пачки долларов. И сколько стоит жизнь. И смерть. А вот любовь ничего не стоит и , похоже, никому не нужна. И только верный Димка всегда рядом. Он он всегда ей верит. Даже когда все сшито белыми нитками через край.
-Дим, - она смотрит ему в глаза, - спасибо, что ты есть!
Лысый вскакивает с табуретки и порывисто обнимает ее. Теплые руки касаются спины. Нос утыкается в его плечо. Внезапно на глаза наворачиваются слезы. Она невозможно устала. Она просто хочет жить нормальной жизнью. Не бояться, не прятаться, не прощаться навсегда, не зная, встретятся ли вновь. Не пытаться угадать, а просто знать. Знать, что тебя любят сегодня и будут любить завтра. Это же так просто.
Повинуясь душевному порыву, поднимает голову и прижимается губами к щеке парня. Тот чмокает ее в ответ, потом еще раз и еще. Губы касаются губ. Этот поцелуй совсем не похож на тот первый неуклюжий.
" Где это он научился?" - проносится в голове.
Она выходит на улицу. Жмурится от яркого света.
-Так тебе и надо, Макс! - бормочет себе под нос, - ты первый начал.
В больнице все проходит на удивление быстро и гладко. Волшебные зеленые бумажки открывают любые двери. Она перестает стесняться и уверенной рукой раздает доллары: начмеду, патологоанатому, санитарам.
-Фамилия покойного? Документы? - строго спрашивает тетка в очках, заполняя что-то в толстом потрепанном журнале. Она не знает. Ни имени, ни фамилии. Ничего. Очередная сотенная бумажка переходит из ее кармана под папку со справками. Она наугад диктует имя и дату рождения, - одежду везите и отдавайте в морг. Гроб туда же? У вас свой?
Она растерянно кивает. Про одежду даже не подумала. Где ее взять? У отца одолжить не выйдет, Леший гораздо крупнее. И потом, нужен черный костюм, которого у отца отродясь не было. Не на рынке же его искать.