Евлампия Романова никогда не думала, что рождение детей может превратиться в детективную историю похлеще, чем расследование убийства в закрытой комнате. Но жизнь, как всегда, подкинула сюжет, достойный пера самой изощренной писательницы.
Всё началось в 1990 году, когда Евлампия, тогда еще юная и наивная, решила подарить миру своего второго отпрыска
Кто же знал, что этот подарок обернется для нее пожизненным проклятием? Разрыв третьей, а то и четвертой степени – звучит как название нового блокбастера, а на деле – сущий кошмар.
Лечение? Ха! Скорее, издевательство над пациентом. Евлампия чувствовала себя подопытным кроликом в лапах безумного ученого. А ведь еще с первым ребенком намучилась – щипцы пришлось применять, словно она рожала не младенца, а инопланетянина.
И ведь что удивительно – Евлампия была миниатюрной, как Дюймовочка, всего метр с кепкой. Любой здравомыслящий врач предложил бы кесарево, но не тут-то было! Видимо, в роддоме работали сторонники экстремальных родов.
Во второй раз Евлампия рожала в гордом одиночестве, как партизан на допросе
Акушерка, бодрая, как белка после двойного эспрессо, заявила: "Лампуша, тебе еще час кукарекать, я пока чайку попью". И упорхнула, оставив Евлампию наедине.
И тут – бац! – ребенок решил, что ждать больше не намерен и эффектно появился на свет, как фокусник из шляпы. Потом, конечно, сбежались все – врачи, медсестры, уборщицы и, кажется, даже случайные прохожие с улицы. Швы наложили так, будто латали старую кастрюлю. Какая там анестезия – Евлампия орала, как сирена воздушной тревоги.
Кровищи вытекло столько, что Евлампия всерьез задумалась, не вампир ли она. Давление упало ниже плинтуса, пришлось делать переливание. Регистратор, накладывавший швы, видимо, в прошлой жизни был мясником. "Чего орешь? – рявкнул он. – Не на барахолке!" А Евлампия готова была поклясться, что находится как раз таки на живодерне.
Знала бы она тогда, что эта история растянется на десятилетия – бежала бы из роддома быстрее, чем Усэйн Болт на Олимпиаде. Но Евлампия, как истинная русская женщина, решила, что всё перетерпит. Ох, знать бы ей, что терпеть придется не день и не два, а всю оставшуюся жизнь!
Родила Евлампия и третьего, словно решила побить рекорд по самоистязанию
И снова без кесарева, будто в роддоме объявили акцию "Третий ребенок – бесплатно, если рожаешь сама". К тому времени ее промежность напоминала карту боевых действий – вся в рубцах и синяках.
Годами Евлампия металась по врачам, как шарик в пинболе. Из кабинета в кабинет, из больницы в больницу – и везде ее встречали с энтузиазмом работников паспортного стола в пятницу вечером. Травма оказалась серьезнее, чем в боевике про спецназ. Нервы повредило так, что Евлампия теперь чувствовала себя наполовину киборгом – сигналы в туалет приходили с задержкой, как СМС в новогоднюю ночь.
Шесть лет назад Евлампии, наконец, повезло – попалась врачиха с огоньком в глазах, Зинаида Петровна. Разозлилась она на прежнее лечение, как Халк на преступников, и отправила Евлампию к какому-то колоректальному гуру в другую больницу. Тот поставил диагноз – ректоцеле. Звучит как название инопланетной расы, а на деле – сущий кошмар.
Прооперировали Евлампию, и ей даже показалось, что жизнь начала налаживаться
Но не тут-то было! Снова отправили по врачам – видимо, решили, что ей там медом намазано. Недавно делали проктограмму – звучит как название нового гаджета, а на деле – та еще веселуха.
Но куда там – сил на новую операцию у Евлампии было столько же, сколько у выжатого лимона.
Жизнь Евлампии превратилась в бесконечный квест по поиску туалета. Выйти куда-то стало сложнее, чем организовать экспедицию на Марс. Тревога накатывала, как цунами – Евлампия выдумывала отговорки, чтобы никуда не ходить, достойные Остапа Бендера. А уж если выбиралась – весь день не ела, как будто готовилась к конкурсу по голоданию.
Лекарства Евлампия глотала, как конфеты
Но толку было, как от зонтика в ураган. Всё равно приходилось устраивать дома дни большой стирки – двойная доза, и сиди дома, как сыч.
На семейную жизнь это, конечно, повлияло не лучшим образом. Какой там секс, когда всё болит и саднит, словно ты только что пробежала марафон. Хотя муж, Архип Петрович, был золотым человеком – всё понимал, поддерживал. Наверное, в прошлой жизни он был святым.
Работала Евлампия только благодаря гибкому графику – иначе пришлось бы открывать филиал туалета прямо в офисе. А в 2022-м Архип Петрович внезапно ушел в мир иной – видимо, решил, что на том свете туалеты лучше. Осталась Евлампия в 57 лет вдовой, одна как перст. И навалилось всё разом, без мужниной поддержки – хоть караул кричи.
Так и живет Евлампия, балансируя между туалетом и реальной жизнью, как канатоходец над пропастью
И нет ни волшебной палочки, ни доброй феи, чтобы всё исправить. Есть только бесконечная вереница дней, похожих один на другой, как близнецы-погодки. Дней, наполненных болью, стыдом и вечным поиском ближайшего туалета.
Но Евлампия не теряет надежды. Может новая методика поможет? Может, найдется какое-то чудо-лечение? А пока она продолжает свой нелегкий путь, день за днём, час за часом, от туалета к туалету. Потому что даже в самой запутанной детективной истории должен быть счастливый конец. Или хотя бы туалет поблизости.