Вечерняя Москва. Время около двадцати одного часа. Кирова Ирина находится у себя дома и, томно вздыхая, скучает перед плазменным телевизором; она расположилась в маленькой зале, расположенной на первом этаже их собственного коттеджа, приобретенного пронырливым, излишне напористым, муженьком. Самого супруга она практически никогда не видит, поскольку ему приходится много работать; он вовсю старается обеспечить нормальные бытовые условия, необходимые для безбедного проживания. В настоящий момент, устроившись на удобном, оббитом натуральной кожей диване и оставаясь в полулежащем положении, заскучавшая девушка начинала сладко подрёмывать. Неожиданно! В наружный домофон навязчиво позвонили.
Быстро сбросив сладостный сон, очаровательная хозяйка скорёхонько подбежала к контрольному механизму.
- Кто там? - предвкушая долгожданную встречу, с пылом поинтересовалась обрадованная владелица.
- Это я, Ира… открой, - отозвалось немногословным ответом.
Очевидно, голос показался отлично знакомым, потому как пылкая красавица с готовностью отключила электронно-магнитный замок и побежала навстречу. Однако явление, представшее недоумённому взору, оказалось настолько кошмарным, что заставило быстро-быстро засеменить прекрасными ножками; она пыталась мгновенно сбавить начальную скорость, одновременно развернуться назад, а следом, не дожидаясь жестокой расправы, устремиться обратно. В тот жуткий миг глаза её, бездонные, наполнились диким ужасом, но внутреннего самообладания она на удивление не утратила.
Что же могло напугать неустрашимую вертихвостку, выросшую средь малолетних преступников и побывавшую в многочисленных переделках, временами непростых, а зачастую опасных? Приближаясь к входному проёму, она увидела чудовищную башку – тыквенную маску, плотно облегавшую безликую голову и державшуюся на сильном туловище, однообразно одетом в черненное одеяние; в правой руке поблескивал кухонный нож, отличавшийся и длинным, и острым лезвием. Разворачиваясь, чтобы начать спасаться, поскорей убегать, Ирина успела воскликнуть:
- Так это всё ты?!
Молчаливое страшилище ничего не ответило, а резко бросилось на беззащитную девушку. На выходе из протяжённого коридора, переходившего в просторную гостевую залу, сбоку, у левой стены, стояла массивная ваза, тонко фарфоровая и очень красивая. Ухватившись за неё не намеренно, а в общем-то машинально, на подсознательном уровне, Кирова Ира метнула хрупким предметом в догонявшего изувера – и… она попала в обе руки́, предусмотрительно выставленные в предохранительном блоке. По всему было видно, что защитная процедура особо не действует; зато она немного замедлила стремительный ход презренного душегубца, обильно забрызгав бесчисленными осколками. Ну и что же?! Продолжая начатое, следующим предметом в него полетел двойной торшер, имевший металлическую ножку и обладавший тяжёлой подставкой, установленной снизу, а ещё и стеклянным колпаком, оказавшимся сверху.
Ни на секунду не останавливаясь и направляясь к фигурной лестнице, ведущей в верхнюю половину дома, бойкая защитница разбрасывала позади себя всё, что только не попадалось ей на пути. Здесь можно сказать, что, пока они пробегали вдоль приёмного зала, Ирина поочередно опрокидывала массивные деревянные стулья, находившиеся возле обеденного стола. За один из них настойчивый преследователь, не успевший среагировать, неловко запнулся, а потеряв равновесие, неуклюже плюхнулся на пол, растянувшись вдоль кафельного покрытия. Воспользовавшись возникшей заминкой, бесстрашная хозяйка схватила аналогичную мебель (но ронять не стала, а чуть вернулась назад), широко размахнулась – и с неженской силой порстнула оступившегося врага, нацеливаясь напрямую в страшенную голову. Но и расторопный маньяк оказался не лох: поджав к груди подборок, он предусмотрительно подставил покатую спину. Стул оказался крепким, а потому не сломался, зато буквально привалил отъявленного мерзавца к гладкому полу. Возле места, где происходил отчаянный поединок, у стены приставлялось трёхстворчатое трюмо; к нему прислонялась алюминиевая клюка, предназначенная для благородного гольфа. Так и продолжая орудовать инстинктивно, на исключительных качествах, и моральных, и волевых, перепуганная хозяйка схватила металлический инструмент, предназначенный для до́суга состоятельных граждан. С ожесточённым рвением она «хрястнула» по спине ненавистного изверга. Сначала ей показалось, что она сможет справиться с непрошенным гостем и легко и непринуждённо (тот вроде бы скорчился от мучительной боли?); но (вдруг!) в один миг, словно угадав очередное воздействие, направленное строго в жёлтую «бестолко́вку», кровавый убийца резко перевернулся, присел на крестец, а отбросив недейственный нож, перехватил элитную клюшку, оказавшуюся добротной, истинно прочной. Продолжая крепко удерживать, снорови́стый садуюга вырвал тонкую жерди́нку из хрупких ладошек, впервые посмевших оказать ему упорное, едва ли не боевое сопротивление.
Пока он лихорадочно поднимался, храбрая Ира схватила последний стул и тычковым толчком, направленным от груди, с остервенением бросила на «неубойное» чудище. Хлёстким щелчком металлической клюшки он откинул его подальше в сторонку! Поспешно нагнулся, чтобы поднять то острое лезвие, что являлось намного более удобным в жестоком убийстве. Бесполезность прямого сопротивления не вызывала у сообразительной красавицы ни малых сомнений – она продолжила спасительное бегство, направляясь на верхнюю половину дома. Быстро перебирая несравненными ножками, она за пару мгновений оказалась вверху. Омерзительный душегубец только ступал на первую ступеньку двухъярусной лестницы. Убедившись, что жуткий враг находится не сразу следом за ней, а немножко отстал, сметливая хозяйка подхватила маленький пуфик, установленный прямо возле резных перил. Перегнувшись через метровый поручень, сбросила вниз тяжёлый предмет. Удача! Поразила замешкавшегося преследователя напрямую в жёлтую голову.
- Только не в этот раз, поганая «гнида»! - крикнула она отвратному злоумышленнику.
Но не тут-то и было. Непобедимый маньяк ни много ни мало не останавливался. Лишь на секунду замер, мотнул тыквенной «тупоголо́вкой» слева направо, как будто разминал затёкшую шею, – и бегом припустился наверх (по-видимому, он во что бы то ни стало намеревался настигнуть строптивую жертву, не пожелавшую стать лёгкой добычей). Чутка сатанинское детище всё-таки опоздало. Непродолжительная задержка, что удачливо устроилась смелой хозяйкой, позволила ей укрыться в спальных апартаментах. Недолго раздумывая, она заперла́сь на врезную личину, привычным движением два раза провернув декоративную ручку. Дверь выглядела сплошь деревянной и представлялась сравнительно прочной. Высадить надёжную преграду за единственный раз? Навряд ли бы получилось даже у опытных, профессиональных спецназовцев. Предполагая, что рано или поздно последнее препятствие окажется сломано, Ирина бросилась к пластиковому окошку. Одним движением, ухватившись за оконную ручку, она настежь распахнула широкую створку: сообразительная дамочка вознамерилась покинуть злосчастный дом, спрыгнув со второго этажа и приземлившись на травянистую землю. Осуществляя неосознанную задумку, отважная красавица уж перекинула за подоконник правую ногу… И тут! Услышала неимоверный удар, с той стороны произведённый по прочной двери́. Единственная преграда, разделявшая непримиримых врагов, подалась немного вовнутрь; она выперла изогнутым ригелем, наполовину вышедшим из запорного паза и почти что покинувшим стопорные пределы замка. По всему становилось ясно, что следующее воздействие, оказываемое на приоткрытую створку, несомненно, снесёт её прочь. Однако! В тот ключевой момент через настежь распахнутые ворота (заблаговременно оставленные хозяином дома открытыми) на широкую территорию неторопливо въехал чёрный, сугубо мрачноватый, автомобиль, осветивший придомову́ю площадку яркими фарами. Поперхнувшись от нежданно-негаданно подступившего кашля, обалдевшая девушка едва-едва просипела:
- Помогите… пожалуйста, помогите.
Она прокричала настолько тихо, что её бы не услышали, даже если кто-нибудь в тот драматический миг случился внизу, расположившись прямо под окнами. А что же рьяный маньяк? Заслышав тарахтевший мотор, предупреждавший о тревожном визите, и увидев блики мерцавшего света, мелькнувшего в окне коридора, он, ни секунды не думая, бросился вниз.
Оказавшись на приусадебной территории, всполошённый убийца бегом устремился к раскрытым воротам, куда только-только заехало неопознанное автомобильное средство. Пробегая мимо кирпичного гаража, он сумел распознать, что внутри находится человек, окутанный призрачной теменью, – ночной полумрак надёжно скрывал нераспознава́емый лик. Он молчаливо постаивал у крутой иномарки и удерживал дорожную сумку. Говоря о втором незнакомце, можно подметить, что от него не скрылась лёгкая тень, пронёсшаяся чуть впереди и мелькнувшая круглой тыквенной маской, одетой на голову. Не оставив на размышления ни малой секунды, он сразу же выхватил взведённый «макаров», и, недолго прицелившись, по-быстрому выстрелил. Проницательное страшилище как будто чего-то подобного ожидало – оно пониже пригнулось, одновременно завернуло за ближний угол забора. Далее, удиравший человек бросился к подобному чёрному транспорту, стоявшему в непосредственной близости; он поставился на временную стоянку, находился на затенённом участке и не имел распознавательных знаков. Открыв неза́пертую дверцу, маниакальный выродок расположился в водительском кресле, мгновенно включил зажигание, до упора «утопил» газовую педаль, подававшую горючее топливо. Когда он проезжал мимо открытых ворот, в дверь мчавшегося авто впивались две пистолетные пули.
Не прошло и пары минут, а с приусадебной территории выезжала вторая машина, на которой, так же как и на первой, не было установлено отличительных номеров. Оба транспортных средства сделались прямыми участниками сумасшедшей погони, направленной на выезд из столичного мегаполиса и следовавшей к северо-западной части; они двигались по Ленинградскому проспекту, плавно переходившему в Ленинградское загородное шоссе.
***
В то же самое время к подполковнику Кравцову вбегал взволнованный профессор, немногим ранее рисовавший психологический портрет предполагаемого убийцы. Предварительно они созвонились, и начальник «убойного отдела», находясь в тревожном недоумении, нетерпеливо дожидался профессионального целителя человеческих душ. Выделяясь лоснящимися щеками, раскрасневшимися от душевных переживаний, а заодно и быстрого бега, Павел Витальевич переступил порог просторного кабинета. Не останавливаясь, приблизился к рабочему столу подполковника.
- Дело не терпит ни маленьких отлагательств, - выпалил единым дыханием.
- Давайте, пожалуйста, поподробнее, - влиятельный офицер незадачливо прервал доку́чного собеседника, - по телефону я так ничего и не понял.
- В общем, - хватая ртом воздух, на́чал Семёнов, - перейду к конкретному делу. Сегодня днём я разбирал давнишние записи и случайно наткнулся на одну, показавшуюся мне и знаковой, и необычной. В чём? Семь лет назад в ближайшем Подмосковье, в небольшом посёлке, расположенном между Химками и Зеленоградом, произошло кровавое убийство, очень схожее с теми, что мы имеем сейчас.
- В смысле?.. - не понял Виктор Иванович. - Почему же его не присоединили к новоиспечённым уголовным делам?
- Скорее всего, потому, - ответил искушённый профессор, неплохо знавший и полицейскую структуру, и правила возникавшей подследственности, - что прошлое преступление совершено в ином административно-территориальном образовании, а самое главное – в нём имеется существенное различие.
- То есть?.. - попросил Кравцов предельного уточнения.
- Тогда было убито полностью всё семейство: зрелый муж, молодая жена и двое маленьких деток. Мне кажется, несмотря на похожий почерк, множество трупов, обнаруженных вместе – и скорее всего, чрезмерная давность? – не дали достаточных оснований, чтобы считать то давнее преступление идентичным сегодняшним происшествиям. Как неприятный вывод, три дела расследовались отдельно, а «подмосковное» со временем и вовсе благополучно забыли.
- Н-да, - согласился с очевидным предположением «старый» оперативник, - ответственные сотрудники сто раз поменялись: одни ушли, а те, что пришли, попросту набивают материалы глупыми рапортами, особо не вдаваясь в технические подробности. Интересно, а тогда были какие зацепки?
- Нет, совсем ничего, - убеждённо заверил Семёнов, - но я с большой долей уверенности могу утверждать, что нынешний маньяк превосходно осведомлен, каким именно способом совершалось то прошлое преступление…
- То есть он может оказаться либо человеком, который прежде его расследовал, - уловил профессорскую мысль сообразительный подполковник, - либо жильцом, который живёт сейчас в том кошмарно-ужасном месте. И! Ничуть не исключается, что, совершив то первое убийство, бесноватый безумец мог свободно поселиться в жилом помещении им же замученных жертв.
Семёнов кивнул в знак согласия головой, лишний раз подтверждая, что поняли его абсолютно правильно. Суетливый руководитель позвонил дежурившему оперативнику и строго-настрого указал: «Установить, кто занимался похожим делом в подмосковном районе, а главное, где находится интересующий адрес!»
***
Пока начальник убойного отдела с профессором психологии ломали умные головы над трудной задачкой, близившейся к логичному разрешению, Ирина, прекрасно зная, как открывается домашний сейфовый ящик (где хранились личные пистолеты шального супруга), взяла один из не табельных, проверила наличие боевых патронов, пробурчала известную фразу: «Только не в этот раз!» - и бросилась в семейный гараж. Завела завышенный внедорожник и выехала в тёмную ночь, без малейшего сомнения полагая, куда ей следует ехать.
***
Она ещё не добрала́сь до конечного пункта, а к подполковнику Кравцову уже заносили уточнённый список; в нём значились полицейские сотрудники, семь лет назад занимавшиеся подмосковным делом, а также существовал конкретный адрес, по коему совершалось то давнее преступление. Пробегая напряжённым взглядом, он неожиданно замер, наткнувшись на знакомое имя. «Киров Роман?.. Он же переведен к нам с одного из райотделов Московской области», - промелькнула в смышлёной голове своевременная идея, пронзившая едва ли не электрическим током». Далее, сосредоточенное внимание привлёк населённый пункт – сосредоточенный офицер и сейчас вспомнил как будто бы что-то важное. Через пару мгновений он уже доставал из письменного стола толстый журнал, где на передних корках значилась жирная надпись: «По работе с личным составом», и где записывались персональные сведения на подчинённых сотрудников. Прозревший руководитель нашёл фамилию Бирюкова – местом его постоянного проживания значилось… и полностью совпадало с преступлением семилетней давности.
- Все приближённые наряды – к домам Бирюкова и Кирова! Обоих арестовать! Будут сопротивляться – огонь на поражение! - незамедлительно поднял он проводну́ю трубку служебного телефона и о́тдал распоряжение дежурному по московскому управлению.
Не желая в волнительный, если не кульминационный момент оставаться в стороне от основного события, Кравцов спустился вниз. Захватил с собой одного из оперативников и выехал по обоим адресам, намереваясь вначале посетить «москвича» и только впоследствии отправиться в более дальнее Подмосковье.
***
Чем же занимались основные персонажи, за́нятые в безудержной гонке? Теперь уже можно предположить, что жестоким маньяком, безжалостно терроризирующим столичную территорию, должен оказаться кто-то из двух напарников. Так кто же из них всё последнее время скрывался под жуткой тыквенной маской?
Ведомая машина на полной скорости влетела на огороженную территорию пригородного коттеджа – он знаком по чудовищному убийству, произошедшему ровно семь назад и унёсшему жизни целого маленького семейства. Просвистев тормозами, транспортное средство резко остановилось. Из него стремительно вылез безликий убийца, продолжавший оставаться в неузнава́емом маскараде. Не закрывая ворот, он бегом направился к шикарному дому. В тот же момент на придомово́м участке оказался идентичный автомобиль, осуществлявший бешенное преследование, неотступное и настойчивое. И вот тут! Из него выбрался маститый оперативник Киров. Держа перед собою табельное оружие, он побежал вслед за презренным маньяком, долгое время наводившим ужас и наконец-то оказавшимся на грани разоблачения.
«Как жаль, что я не захватил карманный фонарик», - удручённо посетовал озадаченный сыщик, заходя во внутреннее пространство. Раз! Он замер на месте: не был включён электрический свет, то есть оказалось темно, как «у афроамериканца в заднепроходном отверстии». Осторожно продвигаясь вперёд и следуя по узкому коридору, имевшему не более трёх метров в длину, он постепенно приблизился к зальному холлу; тот слабо освещался через пластиковые окошки. Не наблюдая перед собой обозримых препятствий и не ощущая никаких, даже малейших, движений, Роман продолжал углубляться внутрь, подверженный нервному возбуждению и с бешено колотившимся сердцем; в нём сейчас смешались и азарт преследования, и страх неизведанного, и необходимость до конца выполнять служебную миссию. Увлечённый погоней, сыщик, боясь потерять драгоценное время, не успел вызвать требуемую подмогу, обычную при силовом задержании; значит, теперь ему приходилось орудовать в одиночку. Приблизившись к центральному залу, настороженный оперативник первым делом определил, что правая стена является продолжением узкого коридора; налево проглядывалось пустое пространство, а следовательно, за углом мог укрыться осмотрительный неприятель, поджидавший во внезапной засаде. Озадаченный серьёзным предположением, Киров сделал стремительный выпад и резко выскочил на открытую площадь. Направил заряженный пистолет в невидимое пространство, где предположительно обязан находиться вероломный преступник; но… там оказалось пусто.
Вдруг! Откуда-то сверху раздался своеобразный свист; он характерен для металлического оружия, резко рассекавшего воздух и снабженного острым лезвием, широким и удлинённым. Что это? Не вовремя опустилось мачете, отрубившее Кирову правую кисть, прочно сжимавшую полицейский «макаров». Тот сразу присел, корчась от мучительной боли. Одновременно из ниши, специально устроенной в верхней части первичного коридора, у самого потолка, спрыгнул молодой Бирюков, так и продолжавший оставаться в ужасной маске. Опытному оперативнику удалось среагировать, и он отпрыгнул к центру переднего холла. Никита зажег домашнее освещение. Посередине просторного зала стоял Роман, перехвативший отрубленное запястье.
- Я узнаю этот дом, - промолвил он, озверело глазами глядя в глаза и пробуя переглядеть безжалостное чудовище, не выражавшее ни снисходительных чувств, ни позитивных эмоций, - я здесь ранее был! С тех пор прошло долгих семь лет. Тогда, я помню, тут жестоко убили всех домочадцев, в том числе и маленьких деток. Кто ты такой? От кого пытаешься спрятаться, кого чураешься, скрывая за тыквенной маской истинное лицо? Наверное, только за ней ты и чувствуешь себя уверенно и спокойно – а так! – по жизни ты просто презренное чмо и трусливый «ссыкун» – ведь правильно? Не сомневаюсь, я, конечно же, прав?!
Бездушный маньяк ничего не ответил. Отбросив в сторонку большое мачете, в сущности ему непривычное, он остался с одним шеф-ножом. Между яростными противниками оказалось не меньше трёх метров. Бирюков с разбегу кинулся на Романа и попытался ударом ноги, осуществленном в высоком прыжке, вывести раненого противника из состояния равновесия. Киров слыл бойцом опытным, тёртым, то есть ему удалось уклониться чуть в сторону, пропуская нападавшего мимо себя; одномоментно левой рукой он нанёс ему мощную зуботычину, попавшую в нижнюю челюсть. Понимая, что выбранной цели он не достигнет, поганый мерзавец, пролетая мимо «отставного» напарника, изловчился и наотмашь провёл по животу соперника остроконечным клинком… по всей длине рассекшим брюшную полость. Единственной уцелевшей рукой оперативник схватился за поврежденное место, пытаясь удержать освобожденные внутренности, сразу же устремившиеся наружу, – он становился полностью беззащитным.
Издав победный, едва не звериный клич, жуткое чудище хоро-о-шим пинком сбило с ног беспомощного, израненного, отчасти «распотрошенного», человека. Усевшись в паховой области, с несказанным остервенением приняло́сь наносить многочисленные удары ножом (справа налево и сверху вниз), постепенно превращая верхнюю часть туловища в сплошное кровавое месиво.
***
Ирина, по голосу распознавшая Бирюкова (когда он откликнулся в домофоне), кинулась к гаражной пристройке, а затем на семейной машине погнала в подмосковный посёлок (некогда, в одной из задушевных бесед, неосторожно названный ей Никитой как населённый пункт, где он изволит селиться). Точный адрес она не знала, но предполагала, что непременно его разузнает, оказавшись в конкретном месте. Как и рассчитывала, целенаправленно объезжая улицу вслед за улицей (кстати, не столь уж и протяженные), уже на третьей настойчивая красавица увидела открытые ворота и две почти одинаковые автомашины, выделявшиеся мрачным видом и чёрной окраской. Совсем не думая о возможных последствиях, она устремилась в тёмную зону. Едва оказавшись на внутренней территории, отважная девушка по-быстрому выскочила наружу и, вооружённая, бросилась в дом. Бирюков, увлечённый тем отвратительным обстоятельством, что остервенело располосовывал ножом смертельного недруга, не услышал звук подъезжавшего к дому третьего транспорта. Сравнившись разве что с бешенным вихрем, ворвалась Кирова Ира во вражеское жилище. Не испытывая ни сомнений, ни страха, ни гнева и не придерживаясь никакой человеческой осторожности, она лётом преодолела проходно́й коридор и смело вышла к основному событию, удерживая на вытянутых руках мужнино незарегистрированное оружие.
В последний момент проницательный истязатель, видимо, что-то почувствовал: прервав жестокую процедуру, он сделал движение головой, намереваясь повернуться назад… Но! В то же решительное мгновение бесстрашная красавица, чётко прицелившаяся и беспрекословно взявшая поганого душегубца на мушку, произвела один, единственный, выстрел… он попал точно по назначению и угодил в страшенную голову, где-то презренную, а в чём-то ужасную.
- Я же сказала, что ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ! - твёрдо заверила Ира, подразумевая, что уйти от справедливой ответственности у мерзкого терзателя всё равно не получится.
Вдруг! Увидев, в каком состоянии находится истерзанный муж, Ирина негромко вскрикнула, а в следующую секунду, лишившись чувств и потеряв равновесие, беспомощно рухнула на́ пол.
Пуля, заряженная в кировский пистолет, по случайности была разрывной и насовсем разнесла противную голову, похожую на перезревшую тыкву. По прошествии получаса, пока молодая девушка продолжала лежать без чувств и пока она оставалась на паркетном покрытии зловещего дома, с наружной части дома послышались громогласные звуки полицейских сирен; они неумолимо передавали, что время жуткого монстра, бесчеловечно терзавшего город, и подошло к логическому концу, и окончательно завершилось.
