(Предыдущая публикация, посвященная Пальмире: Часть 1. Прообраз Северной Пальмиры.)
В Сирии европейская античность постоянно испытывала сильное воздействие культур Мессопотамии и Ирана, которые, чисто географически, находились к ней гораздо ближе, чем Греция и Италия. А Пальмира в эпоху Римской Империи, фактически, оказалась на самом краю античного культурного мира. И влияние Востока здесь было наиболее значительным. Это и сформировало самобытный вариант пальмирской античности, сплавившей в себе характерные черты Востока и Запада.
Наиболее показательным, в этом плане, является, расположенный в юго-восточной части города, комплекс главного храма Пальмиры, самим своим названием демонстрирующий этот сплав. Верховный бог семитских народов Междуречья и Ближнего Востока Бел или Ваал в эллинизированной Пальмире стал ассоциироваться с греческим Зевсом. Этот религиозный синкретизм и отражен в посвящении храма Зевсу-Белу. То же мы наблюдаем и в его архитектуре.
Дошедший до наших дней ансамбль храма является древнейшим из сохранившихся сооружений Пальмиры. Его начали строить при императоре Тиберии I, в первой половине 1-го в.н.э., а окончательную отделку завершили в начале II в. Ранее, здесь так же существовало святилище, до которого, безусловно, были и более древние культовые сооружения. Во всяком случае, искусственный холм, на котором стоит античный храм, был насыпан еще в библейскую эпоху.
В плане храмовый комплекс представляет, ориентированный по сторонам света, квадратный двор со сторонами длиной около 200 м. со святилищем, расположенным несколько восточнее его центра. По периметру храмовый двор окружен колоннадами с глухой наружной стеной, декорированной коринфскими пилястрами и ложными окнами-нишами. При этом, северная, восточная и южная стороны двора имеют двухрядные колоннады, тогда как западная, где находился главный вход, - однорядную. Но с этой стороны наружная стена и колонны значительно выше. В центре западной стены находится парадный вход - пропилеи на храмовый двор. Некогда с внешней стороны они имели торжественный 8-колонный портик, который, по всей видимости, в традициях сирийской античности венчался фронтоном с аркой над центральным интерколумнием. На фоне протяженных глухих внешних стен храмового комплекса пропилеи, с их богатой пластикой и глубокой светотенью, воспринимались как драгоценная брошь на строгом платье.
Однако, до наших дней, от них частично сохранилась лишь восточная стена, обращенная во двор, поскольку в XII веке храм был превращен в крепость, и пропилеи перестроили в боевой бастион, разобрав портик.
До лета 2015 г. в центре двора находилось святилище, представлявшее из себя периптер*, с глухой целлой и окружающей ее коринфской колоннадой, имеющей 8 колонн по торцам и 17 на продольных фасадах. Соотношение числа колонн на торце периптера и его продольных фасадов как "а/2a+1", где "а" это число колонн на торце сооружения, это непреложный закон классической архитектуры. Это указывает на то, что вход расположен на торцевом фасаде, т.к. там по оси здания находится интерколумний, а на длинной стороне его нет, поскольку по оси продольного фасада стоит колонна.
На всю высоту колоннада сохранялась только на восточном фасаде периптера. При этом, колонны святилища имели канелюры, - что в архитектуре Пальмиры встречается крайне редко, и у них отсутствовали капители. Дело в том, что капители были накладными, изготовленными из позолоченной бронзы. В 272 г. по приказу императора Аврелиана они, как часть контрибуции, наложенной на мятежный город, были сняты с храма и отправлены в Рим.
Из сказанного, в плане архитектуры, казалось бы, нет ничего необычного. Такие композиции встречаются и в Европе. Но тут-то и начинается самое интересное. Святилище поставлено по отношению к пропилеям не короткой, а длинной стороной, и вход в целлу размещен не с торца, а на продольном фасаде периптера, чего в Европе никогда не встретишь. Поскольку длинная сторона периптера всегда имеет нечетное число колонн, вход находится не по оси фасада, а смещен к югу. Соответственно, само святилище, вход в которое привязан к оси пропилеев, смещено к северу. Конечно, такое решение продиктовано не творческим произволом зодчих, а местными культовыми традициями. Но в результате в композиции комплекса возникает легкая ассиметрия, которая не фиксируется визуально, но чувствуется, и усиливает его эмоциональное восприятие. Римскому рационалистичному формотворчеству такое не свойственно.
А далее, совсем необычно. Прямоугольный вход в святилище выделен монументальным «П»-образным порталом, прерывающем колоннаду, что как раз характерно для восточных культовых зданий от Мессопотамии до Египта. Святилище возведено на, довольно высоком, ступенчатом подиуме, что традиционно для европейской античности. Но ко входу в него ведет не лестница, а пандус, что типично для Востока.
Для европейской традиции характерно размещение статуи божества в центре целлы храма. Здесь же, внутри целлы святилища, в торцевых стенах имеются монументальные ниши, перекрытые плоскими кессонированными потолками. По-видимому, именно в них находились алтари с изваяниями божеств. При этом к правому от входа алтарю ведет стопопандус. Очевидно, именно здесь стояла статуя Бела, которую жрецы периодически выносили из святилища в ходе религиозных процессий. Для этого и был нужен стопопандус. Опять же, черта характерная для восточных культовых традиций.
Здание перекрыто не двускатной, а плоской кровлей, что вполне естественно для климата пустыни. Но в соответствии с греко-римской традицией его торцевые фасады увенчаны фронтонами, которые в данном случае являются чисто декоративными аттиковыми стенками. Стены целлы заканчиваются выше плоской кровли, окружающей ее колоннады. Таким образом, здание приобретает ступенчатый силуэт, совершенно не свойственный европейской античности.
Наконец, на восточном фасаде над карнизом колоннады до 20-го века сохранилось несколько мерлонов - плоских ступенчатых пирамидок, являющихся традиционным венчающим элементом в архитектуре Междуречья. Очевидно, что ряды мерлонов венчали карнизы длинных сторон колоннады, и, конечно же, и стены целлы. Безусловно, аналогичное завершение было и у колоннады, окружающей храмовый двор, и у внешних стен храмового комплекса.
Так что, при восприятии извне, главную роль в облике храма играли его внешние массивные и глухие стены с мерлонами, за которыми, на втором плане, возвышался ступенчатый силуэт святилища, так же завершенный рядами мерлонов. Поэтому, скорее всего, храм воспринимался не как античное сооружение с восточным колоритом, а наоборот, как произведение восточной архитектурной традиции, с греко – римскими элементами.
Далее: Часть 3. Большая колоннада.
* "Периптер" - тип античного храма, представляющий протяженное в плане здание с глухой центральной частью - целлой, окруженной по периметру колоннадой.