Если на четырёх колёсах Николаю, нужно было бы затратить несколько часов, чтобы добраться до дома, в котором находилась его квартира, то пешком... Пешком ему пришлось иди. В общем пришлось идти...
Синие сумерки стали чёрными. Огни уличных фонарей, словно фонарики дозорных стражей освещали опухшее от побоев лицо Николая. Фары мимо проезжающих машин слепили глаза.
А всё он шёл. Грязный. Вонючий. Прихрамывая на правую ногу. Баюкая повреждённую руку. Глядя на расплывающиеся лица прохожих сквозь пелену слёз. Уж, больно жалко ему было себя. Брезгливость на лицах прохожих только добавляла масла в яростное настроение мужчины.
Что там бомж говорил, что никто не будет на него обращать внимания? Бессовестно лгал. Николаю казалось, что любой смешок, любое шушукание касалось непосредственно его персоны. А он ещё никогда не был... в столь унизительном положении.
Коля шёл и проклинал Мишку, его жену, свою супругу и даже свою мать. Как же он сейчас понимал брата, который набросился на Маринку, желая придушить змеюку. Ух... он бы свою Вероничку тоже бы весьма не ласково отходил по мягкому месту, чтобы не воображала из себя королевичну и не строила обиженку.
"Подумаешь, выпил немного, - размышлял Николай шаркая ногами от усталости, что тяжелее гранитной плиты навалилась на плечи. - Ну, ладно, выпил я много. Загулял немного. Бывало я по несколько недель из запоя не выходил. И ничего... А тут... Да я несколько лет алкоголь в рот не брал. У меня горе, между прочим. Го-ре. Брат в тюрьме. Сын брата в морге. Жена брата в психушке. Могу я позволить себе погоревать или не могу. А она... ведьма... Вероничка... бросила меня на произвол судьбы... Ничего. Вот доберусь до дома. Отмоюсь. Опохмелюсь разок. Или два раза, а то что-то сердце слишком быстро стучит, да и пот какой-то липкий на лбу выступил. Да и дышать тяжело... Опохмелюсь, значит, и покажу Вероничке, как надо мужа любить. Отхожу ремнём по мягкому месту... А то распоясалась... совсем... Забыла, кто в доме хозяин..."
Наконец появилась нужная многоэтажка. Еле передвигая ноги мужчина добрёл до подъезда. Дышать было не просто трудно, а легче было совсем не дышать. Лёгкие горели. В голове будто снаряды фейерверков взрывались и эхом отдавали в сердце. Руки Николая тряслись, впрочем ноги тоже. А ещё небывалая сушь появилась во рту. Он несколько раз попытался сглотнуть и не смог.
"Надо скорее попасть в квартиру", - настаивал внутренний голос мужчины. Надо-то, надо, да вот только как...
"А почему бы не перелезть с балкона соседа на свой балкон, - вдруг вспыхнула мысль в его голове. - Наши балконы находятся впритык друг к другу. Да и балконную дверь Ника всегда держит открытой, в режиме "форточки". Воздуха ей видите ли всё время не хватает. Вырву дверь и попаду в спальню. Делов-то. Ломать - не строить..."
Кряхтя Николай поднялся с лавки и кое-как набрал комбинацию из нескольких цифр на экране домофона. Раздался приветливый писк, оповещающий, что дверь разблокирована. Коля покачиваясь из стороны в сторону зашёл в подъезд и вызвал лифт.
В подъезде пахло чем-то удушливо спёртым, немного подгнившим, вперемешку с тонкими нотками хлорки - всё это наложилось на въевшийся под кожу аромат, что исходил от одежды, что одолжил ему бомж. От такой какофонии запахов мужчину скрутило в узел и вырвало. Ноги Коли подкосились, и он чуть было не упал во "внутренний мир" своего желудка.
Скрип дверок лифта был болью продублирован в висках мужчины. Он ввалился в ограниченное пространство и тут же зажал нос пальцами, когда вдохнул шлейф женских духов с нотой розы, от которого затошнило с новой силой.
Нецензурно отозвавшись о своей жизни и любителях вкусно пахнуть в частности, Коля ударил по кнопкам, чтобы поскорее покинуть нутро лифта.
- Ох, - осел он на пол рядом со своим "внутренним миром". Сил на что-то ещё больше не было.
"Вот так и умру, - промелькнуло у него в голове. - Грязный. Вонючий. В одиночестве".
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...