47 подписчиков

Мемуары Арамиса, Глава 373

1 июля 20241 июл 2024

9 мин

Глава 373

— Я присмотрел для вас отличное место, Ваше Величество, — сказал д’Артаньян. — Это – Леринское аббатство. Оно находится на острове Сент-Онора. Чудесный южный морской воздух, отличное место для поддержания здорового образа жизни, для отречения от мирских забот! Я бы и сам там поселился, если бы имел склонность к образу жизни святых людей.

— Вы намереваетесь постричь меня в монахи?! — с гневом воскликнул Людовик. — Какая низость!

— Я ничуть не намереваюсь делать то, в чём вы меня подозреваете, Ваше Величество, — возразил д’Артаньян. — Чтобы проживать в монастыре, вовсе не обязательно быть монахом и принимать постриг. Вы будете проживать там на правах временно пребывающего послушника.

— Временно? — с сомнением спросил Людовик. — Насколько временно? Когда же окончится это самое время?

— Возможно, никогда, а может быть меньше чем через год, — ответил д’Артаньян. — Вы не будете связаны словом, вы сможете предпринимать попытки побега, я не стану связывать вас каким-либо обещаниями. Я просто предприму свои меры для того, чтобы пребывание вас в этом аббатстве не угрожало спокойствию монархии, но при этом не доставляло и вам слишком уж большого беспокойства.

— В вашем предложении для меня нет выбора, как и в предложении выбрать «Кошелёк или жизнь», которое предлагает грабитель, — ответил Людовик. — Монастырь лучше тюрьмы. Тюрьма – это смерть. Я выбираю жизнь.

— Весьма разумно, Ваше Величество, — ответил д’Артаньян. — Поверьте, если бы я поместил Королевскую особу в тюрьму, я не простил бы себе этого до конца жизни! Но отвезти Короля в аббатство – это дело вполне божеское. Не могли бы вы, Ваше Величество, для того, чтобы я считал наш договор заключённым, просто велеть мне отвезти вас в Леринское аббатство? В этом случае мы могли бы считать, что на протяжении всей этой поездки я выполняю ваш приказ, а также обеспечиваю вашу охрану. В отношении второй моей обязанности у вас, надеюсь, нет претензий, ведь вы живы, вопреки тому, что на вас было совершено покушение! Моя просьба надеть железную маску при выходе из кареты спасла вам жизнь. Так что я льщу себя надеждой, что я пока неплохо справляюсь с задачей вашей охраны. Если же я справлюсь с этой задачей плохо, вы сможете предъявить мне ваши претензии, к сожалению, не на этом свете, а на том.

— Вы – прохиндей и прощелыга, господин капитан! — воскликнул Людовик. — Но чтобы у вас не создалось впечатления, что со мной никогда ни о чём нельзя договориться, так и быть, я повелеваю вам отвести меня в Леринское аббатство. Вы довольны?

— Я счастлив, Ваше Величество! — ответил д’Артаньян. — А поскольку я не повезу вас в крепость Пиньероль к де Сен-Мару, вы можете мне сообщить, угадал ли я, какое распоряжение отдано де Сен-Мару, бывшему моему квартирмейстеру, а ещё раньше – товарищу по оружию во времена службы у капитана де Тревиля, а ныне – коменданту крепости Пиньероль.

— Могу сообщить, но не стану этого делать, — ответил Людовик.

— Что ж, значит, я угадал, — сказал д’Артаньян.

— Скоро мы подъедем к гостинице Два Пистоля, — сказал д’Артаньян. — В ней и остановимся на ночь. В дневное время это попросту трактир, но постояльцы останавливаются в ней на ночь. Расположена она очень удобно, я обратил на это внимание во время трёх поездок в Пиньероль и обратно. Путешественники, двигающиеся по направлению к Пиньеролю, просто обязаны в неё заехать. Поэтому я ожидаю здесь засаду против нас. Расположение её от гостиницы Шустрый Заяц как раз такое, что после одного дня пути наш кортеж подъедет к гостинице Два Пистоля с началом сумерек.

— Мы остановимся в этой гостинице? — спросил Франсуа.

— Слишком уж естественным будет наше решение поступить именно так, — ответил д’Артаньян. — Нас преследуют люди, настроенные по отношению к нам чрезвычайно не толерантно. Они применяют методы совершенно недопустимые для порядочных людей, действующих в мирное время. Я понимаю стрелять из засады по врагу во время войны. Но мы – мирные путешественники.

— Наше миролюбие доказывает эскорт из двадцати мушкетёров, —ответил со смехом Франсуа.

— Именно! — ответил без тени улыбки д’Артаньян. — Негодяи крадутся во тьме, честные люди едут при свете открыто, с пистолетами в кобурах и со шпагами в ножнах.Любому понятно, что с нами не стоит связываться, это может окончиться трагично для тех, кто на это решится. Именно в этом состоит наше миролюбие. Мы не нападаем. Нападут на нас. Неизбежно в таком случае у нападающих имеется преимущество, первым залпом они могут убить любого, в кого попадут. Для этого наш эскорт составляет двадцать мушкетёров – чтобы покарать виновных в смерти невинных охранников.

— До начала нападения мы просто представляем собой мишени? — спросил Франсуа.

— Это – всегдашняя судьба тех, кто находится на стороне добра и миролюбия, — ответил д’Артаньян. — Сначала на нас вероломно нападут, без объявления войны, из-за угла, пользуясь своим преимуществом, состоящем во внезапности. Затем мы ответим несокрушимым ударом возмездия.

— Но наши потери будут велики и болезненны! — воскликнул Франсуа.

— Такова судьба военных, — ответил д’Артаньян. — Мушкетёрский конвой своими жизнями обеспечивает защиту конвоируемого человека, даже не зная того, что мы везём Короля Франции.

— Это справедливо, — согласился Людовик. — Их долг – отдать за меня свои жизни.

— Их долг, а также наш – защищать вашу жизнь всеми способами, — уточнил д’Артаньян. — Нашим долгом не является смерть за вас или во имя вас, Ваше Величество. Вот если мы не сохраним свои жизни, выполняя то, что должны, это уже издержки профессии. Никто не может обвинять в невыполнении долга солдата, погибшего при его выполнении.

— Это в общем-то одно и то же, — ответил Людовик.

— Только для вас, но не для нас, и не для тех, кто охраняет вас, — возразил д’Артаньян. — Мы будем выполнять свой долг, не считаясь с опасностью, но мы не будем искать опасности, и будем всеми силами стараться её уменьшить или избежать вовсе. В рамках достижимого. Поэтому мы рискуем, но не подставляемся под пули просто так, из бахвальства. Мы не ищем смерти, мы просто от неё не убегаем, и она, подчас, уважает смелых и оставляет их в живых. Во всяком случае, мой жизненный опыт не опровергает это предположение. Итак, мы исходим из того, что мы – порядочные люди, поэтому мы не будем стрелять в каждого подозрительного человека. Также мы исходим из того, что они – негодяи, поэтому стрелять по нам из засады они обязательно будут. С учётом того, что нас в семь с лишним раз больше, чем их, это нападение – отчаянная попытка негодяев помешать нам исполнить свой долг. Такие действия предпринимают лишь отчаянные или отчаявшиеся люди, к тому же обладающие чрезвычайной меткостью и умением скрываться от преследования, либо вовсе не дорожащие своей жизнью. Мы имели удовольствие убедиться, что дама, возглавляющая эту троицу негодяев, стреляет очень метко, жизнью своей она дорожит, поскольку все они стремительно ретировались, оставив на произвол судьбы своего товарища. Из этого же можно заключить, что жизнью гвардейца, не являющегося её супругом, она не дорожит. Она может подставить одного, чтобы другие двое спаслись, ради того, чтобы добиться своей цели.

— Да, всё это именно так, — согласился Франсуа.

— У нас лишь один путь – изловить их и наказать, поскольку такой путь, как удирать от них, как зайцы, я не рассматриваю и не обсуждаю, — продолжал д’Артаньян. — Я не стал бы удирать даже если бы их было втрое больше, чем нас. Неплохо было бы их опередить, не позволив им нанести удар первыми, но при этом не убивать, ведь мы – порядочные люди и не убиваем первыми! Поскольку они стреляли в нашего узника, по-видимому, их главной целью было его убийство. Они пытались стрелять из четырёх мушкетов из двух разных мест, следовательно, в их намерение входило также и убить меня и вас, сын мой. Едва ли их целью могут быть простые мушкетёры из охраны. Вероятнее всего, они своих намерений не оставили, и сменили оружие. Так что нас ожидает засада их трёх человек, у каждого из них может быть несколько пистолетов, которые они пустят в ход без предупреждения. Что бы вы предложили в этой ситуации, Франсуа?

— Вперёд, навстречу опасности, тысяча чертей! — воскликнул Франсуа.

— Ваша добрая матушка не смогла выбить из вас гасконский дух, несмотря на все её педагогические усилия, — ответил довольный д’Артаньян. — Так же точно ответил бы и я в ваши годы. Голос крови в вас, сын мой, сильнее бабского воспитания, чему я страшно рад. Но, как говорят, плох тот юноша, который не хочет изменить всё, что ему не нравится, и глуп тот человек с опытом, который не выбросил из головы эту идею. Мы, конечно, рискнём своими головами, но в ещё большей степени рискнём головами нападающих. Ваше Величество мы прикажем нашим бравым мушкетёрам внести Вас в гостиницу на носилках. Нужно быть совершеннейшим глупцом и негодяем одновременно, чтобы стрелять в раненого, который не может передвигаться самостоятельно. Железная маска предохранит голову Вашего Величества, я полагаю, этого будет достаточно. Мы с вами, Франсуа, наденем кольчуги, которые имеются под сиденьем моей кареты, как будто бы специально для этого случая.

— Дайте кольчугу и мне тоже! — возразил Людовик. — Вы не имеете права так рисковать жизнью вашего Короля, зная, что на него может быть совершено покушение.

— У меня только две кольчуги, Ваше Величество, — сказал д’Артаньян. — К тому же, кольчуга может и не защитить от пистолетной пули, это уж как повезёт.

— Это не важно, — ответил Людовик. — Лучшие средства защиты вы должны отдать мне, я – ваш Король, не смотря на то чудовищное преступление, которое вы совершили против меня, я не признаю его результаты.

— Наденьте обе кольчуги, Ваше Величество, а также железную маску, ложитесь на носилки, — ответил д’Артаньян.

— Почему бы мне просто не остаться в карете? — спросил Людовик.

— Разбойники поймут, что коль скоро мы не повернули назад, следовательно, тот, кого мы конвоируем, жив, — пояснил д’Артаньян. — Они могут предположить, что этот человек прячется в карете, поэтому велик шанс, что они нападут на карету, даже могут бросить в неё бомбу. Если же они увидят человека на носилках, который, при этом, не будет слишком шевелиться, они сочтут его лёгкой добычей и не будут пытаться его убить. Это – азбука военных действий.

— Дайте мне обе кольчуги, маску, и я лягу на носилки, — быстро сказал Людовик.

— Франсуа, вы будете изображать меня, а я снова обгоню вас и присмотрюсь, что к чему. Когда подъедете к гостинице, только притормозите и присмотритесь. Если горизонт будет чист, я вас встречу у гостиницы. Если я вас не встречу, проезжайте мимо, как можно скорее. Не волнуйтесь за меня, если я останусь жив, я вас догоню.

(Продолжение следует)

Полностью «Мемуары Арамиса» вы можете найти тут

https://litsovet.ru/books/979343-memuary-aramisa-kniga-1

https://litsovet.ru/books/979376-memuary-aramisa-kniga-2

https://litsovet.ru/books/980135-memuary-aramisa-kniga-3

https://litsovet.ru/books/981152-memuary-aramisa-kniga-4

https://litsovet.ru/books/981631-memuary-aramisa-kniga-5

https://litsovet.ru/books/983912-memuary-aramisa-kniga-6

https://litsovet.ru/books/985284-memuary-aramisa-kniga-7

https://litsovet.ru/books/985482-memuary-aramisa-kniga-8

https://litsovet.ru/books/987860-memuary-aramisa-kniga-9

Также в виде файлов