После осмотра территории, сада и веранды, юрист по недвижимости пригласил меня в гостиную и положил передо мной бумаги. Мой отец, который не заслуживает ничего, кроме проклятий, оставил мне дом по завещанию, но с одним условием: мне никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя заходить в подвал. Если я согласен с этим, то могу подписать бумаги и стать владельцем дома. Если же я откажусь, то юрист получит приказ сжечь дом дотла.
Я подписал бумаги и получил ключи от дома. Когда юрист уехал, я убедился, что его машина выехала за ворота. После чего я незамедлительно спустился в подвал.
Когда мне было восемь лет, мой отец бросил нас с мамой. Мы остались совсем одни и кое как сводили концы с концами, мама трудилась на двух работах, но денег всё равно не хватало. От отца не было никакой помощи, ни подарков, ни алиментов. А теперь, двадцать лет спустя, я узнаю, что он умер и оставил мне свой дом.
Судя по тому, какой шикарный у него был дом, он жил на широкую ногу, в то время как мы с трудом могли позволить себе купить продукты. Как я мог не отомстить человеку, который сделал нашу жизнь такой невыносимой?
Двери в подвал были сделаны из толстого чёрного дерева и были такими тяжёлыми, что я едва смог их открыть. Я спустился по лестнице вниз и увидел небольшой туннель со светом в конце. Я шёл по туннелю, пока не вышел с другой стороны.
Передо мной была огромная пустошь с красным песком, которая обдувалась горячим сухим ветром. Словно я прошёл через портал прямиком в Сахару.
«Тебя здесь не должно быть», — сказал мужчина, сидящий на песке и смотрящий на него.
Я спросил: «Отец?» Я подумал, что это шутка.
Он обернулся, и я увидел, что половина его лица была расплавлена: зубы обнажились, а глаза побелели.
«Зачем ты пришёл?» — спросил он.
«Что происходит?» — спросил я.
«Смотри», — сказал он, указывая вдаль.
В километре от нас на горизонте виднелась цепочка людей, идущих гуськом к огромным вратам.
«Я не могу заставить себя встать в очередь, — сказал папа. — Я слишком боюсь того, что будет дальше».
«Отец, — сказал я, опускаясь на колени рядом с ним, — это всегда было здесь?»
«Я должен был держать это в секрете, когда мой отец отдал мне дом... Я не хотел бросать тебя. Я просто…» Он разрыдался. «Прости меня. Мне так жаль».
Мне вдруг стало его жаль...
«Не извиняйся, это вообще ничего не изменит», — сказал я.
«Нет, это я должен извиниться, потому что ты тоже застрял здесь... Как только двери в подвал закроются, пути назад не будет».
«Не волнуйся, пап, я их не закрывал. Они всё ещё открыты».
Я услышал глухой удар, но не помню, чтобы чувствовал боль. Когда я открыл глаза, надо мной стоял отец с камнем в руках.
Мой отец сложил ладони рупором и закричал: «Открыто!»
Песок начал вибрировать. Тысячи расплавленных трупов, гниющих и изуродованных, бежавшие так быстро, как только могли, они все направлялись к выходу из подвала.