-Иван!
-Чего тебе?
-Лезь на чердак.
-За чем?
-За холодильником. Ты чего спрашиваешь? Я сейчас ребёнка купать буду, а одевать потом в твои портки стану?
-А что у нас внучка обносилась? Дай ей чего-нибудь Веткино.
-Иван! Сейчас как дам в лоб! Она из внучкиных вещей выпадет или заблудится в платьях.
-Да, иду я, иду. Чего шуметь? Ты бы лучше свату позвонила. Чего делать то будем?
-Веточка звонит. Не видишь что ли, на яблоне сидит, с Гошей шепчется, а мордашка хитрющая. Сейчас как на шепчется, месяца два потом её шептание разгребать будем. Надо самим было в полицию заявить.
-Так она же со сватом, считай уже заявила. Смотри, слезает. Ну, сейчас она нас порадует. Пойду-ка побыстрее на чердак, может до инфаркта успею ребёнку одежонку с потолка снять.
-Оба рыжих чемодана неси.
-Надорвусь.
-Не надорвёшься. По молодости с ними по всей Москве бегал, не надорвался.
-Мать, так когда это было?
-Дедушка, ты куда? Можно я с тобой.
-Не успел.
-Вот тебе, дед, и помощница. Что дедушка Гоша сказал?
-Сказал ждать. Скоро приедет.
-Ну, и хорошо. Давайте, лезьте скорей, обедать будем.
И мы с дедушкой Ваней по шаткой, старой лестнице стали взбираться на чердак. Сначала я, за мной дедушка для страховки. Открылось кухонное окошко. Из него высунулась с пол литровой банкой и ложкой в руках перепачканная в варенье мордашка Алёнки и спросила:
-Веточка, тебе варенье оставить?
-А какое?
-Малиновое.
-Нет. у меня на малину аллергия.
-Бабушка Нюся, я варенье доем?
-Мне не жалко, только боюсь ты потом борщ не будешь.
-Буду.
-Ты варенье хоть чаем запиваешь?
-Нет, я его с огурцами ем.
Мы все втроём уставились на девчонку. Каждый переваривал информацию. Сочетаются малосольные огурцы с малиновым вареньем или надо уже бежать за нашим фельдшером тётей Наташей.
-Чего застряли? Лезьте шибче, ребёнка мыть надо да обедать будем.
На чердаке стоял густой, душный запах сушёных листьев табака и пересушенных на сто рядов бабушкиных лечебных трав. Я так думаю, она про эти травы давно позабыла. Надо ей про них напомнить. На чердаке всё такое интересное. Ещё бы! Кругом столько всего. Оно висело, стояло и просто было навалено кучкой - от изношенных вещей до добротных "Авось пригодятся". Ветер заглянул к нам под крышу через дверной проём и с силой захлопнул дверь. Свежесть деревенского воздуха перемешалась с затхлостью старых вещей, и наступил полумрак.
-Вот старый балбес! Надо же было дверь чем подпереть. Внучка, кричи бабке, пусть лезет нам дверку открывает, нам защёлку в замке с этой стороны не открыть.
-Бааааааааа!
-Чего орёте, оглашенные?- Дверь на чердаке резко открылась и в ней показалась голова бабушки Нюси: - Прялку мне достаньте.
Забрав у нас с дедушкой прялку, бабушка с ворчанием стала спускаться по лестницу в низ. Деда бросился с какой-то маленькой чурочкой закреплять дверку.
-Бабушка, а можно я тоже на чердак полезу. - Под лестницей раздался просящий голос Алёнки.
-Поздно, они уже спускаются. Подержи-ка. Идём в баню, ополоснёмся.
Мы с дедушкой не торопились выходить на улицу. Для нас здесь было столько интересного. Деда ворчливо ходил туда сюда по чердаку и примерялся, как незаметно от бабки всё повыкидывать и сделать из чердака утеплённую мансарду. Чтобы летом и поздней осенью тут можно было ночевать. А то семья растёт, в избе диванов стало не хватать. Я с дедушками, когда вся семья с друзьями собирается, спим на сеновале, а хочется на перине. А то утром встаёшь с сена, простынка комком в ногах и ты вся в сушёной траве. Потом бабушка волосы расчёской дерёт, траву вычёсывает и говорит, что я, как есть Анчутка. Что делать? Не люблю я расчёсываться, люблю лохматой бегать. Вот бы дедушка Гоша разрешил мне подстричься, как он стрижётся. Экономия бы в доме была, а то я вечно расчёски теряю. А так побрызгала водичкой на лысинку, платочком протёрла и красота, при чём блестящая. Я одну артистку по телевизору лысую видела - красавица. Когда захочет в волосах походить, парики меняет по пять раз в день, то рыжая, то гнедая. Здорово, но не с моим счастьем. Деда Гоша не разрешит мечте исполниться.
Хватит бес толку мечтать. Что тут у нас? И я закопалась в коробках с игрушками, в них ещё моя мама играла и её сестра, моя тётя. Чердак для меня был таинственным и манящим местом и уходить с него не хотелось. Вот бы сюда удалось втайне от родных забираться. Окунуться в мир моих фантазий и сказок. Только вряд ли выйдет. Бабушка вечно ключи прячет.
Чердак наш большой, длинный. Здесь правда немного темновато даже с открытой дверью, деда хочет сделать здесь окна, не за то прохладно. На улице стоит жара за тридцать градусов, а тут красота, не жарко, только пыльно. Я уже давно поняла, что чердак - это своего рода антресоль нашего дома. Бабушка хранит тут памятные для всей семьи вещи, предназначенные для длительного хранения. С вещами, овеянными историей, на чердаке связано много мистических семейных историй. Я их вам как-нибудь расскажу. Ну, вот. Всё пропало.
-Иван, слазьте быстрее. Сват звонит, Ветку требует.
-Ну, что, внучка? На выход. А то нас бабуля тряпкой прибьёт, как моль, что её шаль пожабала.
-Ба, а вы уже помылись.
-Тоже мыться наладилась?
-Ага. А то на крыше так пыльно, я прям вся чешусь.
-Ну, беги в баню. Там воды ещё много. Да смотри, не ошпарься. Большим ковшом воду черпай, а не кружкой, да помногу не набирай.
Наконец-то наша семья вся в сборе за обеденным столом. Обедаем чем Бог послал. Борщ, большая миска толчёнки, малый тазик котлеток, тортик и чай с конфетками, а ещё зеленый лук, сало, домашняя колбаска, огурчики молосольные, пироги с капустой и с луком и яйцом. Это в городе баба Тома нам с дедой Гошей порции выдаёт, а в деревне у бабы Нюси ешь сколько хочешь, накладывай из общей тарелки и жуй. И пока всё не съедим, со стола не выйдешь, деда Ваня по лбу деревянной ложкой шутя, но стукнет. Бабушку Нюсю деда никогда никому не позволяет обижать. Она же готовила, старалась, вот и жуй. Да спасибо не забудь сказать. Обидеться бабушка или нет, если забудешь поблагодарить, ещё неизвестно, но деда точно рассердится.
-Бабушка Нюся, а Веточка второй кусок хлеба взяла.
-На и тебе ещё два.
Бабушка отвернулась от стола к окну, вроде как ей срочно в окошко надо глянуть или прядку волос поправить, но я то вижу, как у неё на глаза навернулись слёзы, и она их смахнула. Алёнка за столом ест, как не в себя, так жадно, что и я бы тоже ещё покушала, но нельзя. Тогда бабушкин домашний торт с чаем в меня не войдёт. Бабушка сегодня сметанную зебру сделала, я её жуть как люблю. Да, не зебру, а бабушку. Она нас, своих внуков, очень любит баловать вкусняшками. Бабуленька нам сама даже петушков на палочке, зубочистках, делает. Вкусно, жуть как.
-Деда Ваня, а Ветка второй кусочек торта взяла.
-Ты ешь, ешь, не торопись. Бабушка всем по два куска отрезала. Я торт не люблю, свою порцию вам с Веточкой отдам. - Потом, отвернувшись в сторону от стола, дедушка прошептал: - Как в войну куски считает. У них только руки не отнялись?
Я дедушку сразу поняла. Он родился через десять лет после Великой Отечественной войны и помнит, как его мама с раннего детства ему рассказывала про голод и страх, что еды в доме нет. Как ей отдавала свою порцию старшая сестра прабабушка Катя. Она умерла от болезни очень рано, молодой, я её никогда не видела. Дедушка в День Победы часто вспоминает всех своих родных переживших, но не доживших до наших дней родных и плачет, когда думает, что мы с бабушкой не видим. Бабушка иногда мне говорит:
-Не переживай за дедушку. Это не он плачет, водка.
Может бабушка и права, вот только она тоже плачет вместе со мной, деду очень жалко. Накануне праздника Победы я с бабушкой Нюсей обязательно еду на электричке в райцентр. Там мы идём в храм и ставим свечки за помин души всех героев. В нашей семье может и нет шикарных нарядов и больших богатств, но запас еды есть всегда. И существует одна особенная традиция - никогда никому не отказывать в куске хлеба. Человека надо накормить, напоить и дать с собой гостинчик, ни конфеты, а например : сало, овощей. Тогда у дедушек с бабушками душа спокойна. У нас в семье все так поступают, вырасту и своих детей этой традиции научу. А сейчас у меня другая проблема.
Вот как бы Алёнке рот заткнуть. Деда уже с середины обеда от её рассказов о жизни, ничего не кушает. Одну котлетку пол часа клюёт, а сам все миски на столе поближе к нашей гостье пододвинул. Бабушка, вообще, не доев борщ ушла во двор, курей кормить. Так я ей и поверила. Ох, и доберусь я да тех людей, кто Алёнку обижал и морил голодом. Представьте - одну печенюшку на четверых делили и детям давали. Получается все жадные люди одинаковы. Я про такой раздел печенья не первый раз слышу. Кажется подружка переела, глаза осоловели от сытости, а ручки ещё тянутся к котлетам, но место в её животе больше нет. Надо как-то попробовать её метод обеда - покушать торт с котлетой. Кусочек торта, кусочек котлеты и супом запить. Может правда вкусно? Всё равно в животике всё перемешается.
У ворот засигналила машина. Ура! Дедушка Гоша приехал. После объятий, приветствий и знакомства, я утащила Алёнку в нашу комнату. Взрослые сели обедать, вернее кормить дедушку Гошу. Алёнка высыпала из большой коробки на палас мои игрушки, и их перебирает. Всё время меня спрашивает:
-Можно?- С этим "можно" совсем меня замучила.
-Бери, что хочешь. Я тебе их дарю, только тихо. Я буду подслушивать.
-Ага. Я тут посижу.
-Сиди.
И я на цыпочках стала подкрадываться к кухне. Вовремя. Бабушка Нюся начала свой рассказ.
-Раньше Аленка жила в детском доме. Старшие ребята никогда её не обижали, воспитатели были хорошие, они любили всех детей. Среди ребят была негласная очередь. Нет, не так. Было две договорённости - на усыновление и на опеку. Нарушать её старшие ребята никому не давали. На усыновление сначала отправляли старших из малышей, вернее всё так подстраивали, чтобы девочку или мальчика из этой очереди первых забрали. Если кто из усыновителей хотел забрать совсем маленького, а старших не хотели брать, то ребята взрослых обманывали. Наговаривали всякие гадости на малютку, а ребёнка постарше, лет трёх - пяти, хвалили. Детей старше шести лет и до двенадцати обычно брали под опеку. Шансов после двенадцати на усыновление или на опеку практически у ребят нет. Дети это понимали. Каждый хотел свою семью. Кому исполнялось двенадцать, те выбывали из списка. Они, как правило, оставались в интернате до выпуска.
Наша Алёнка попала в многодетную приёмную семью. Дети много работали по хозяйству, но не надрывались. Обыкновенные деревенские хлопоты. Правда на гулянье времени не оставалось. Все учились в школе, иногда хорошо, иногда плохо. За двойки приёмные родители не ругали, но и конфет по праздникам не давали. Детей кормили три раза в день, но не очень сытно. Старшие ребята отбирали еду, в основном мясо, у младших. Не только еду отбирали, но и игрушки. Сломают и вернут, ещё и на малыша нажалуются, чтобы ему больше ничего не покупали. Могли и отлупить. Плакать нельзя, а то взрослые узнают и от старших ребят ещё больше достанется. Алёнку раньше не били, у неё были свои игрушки, и она в интернате занималась в танцевальном кружке. И вот в одночасье всё изменилось. Ни кто её не любит, не жалеет и подзатыльник можно заработать проходя мимо старших ребят за просто так.
Некоторое время назад, она первая управилась со своим заданием покормить курочек, которых было превеликое множество. Столько много считать Алёнка не умеет, в первом классе такому не учат. Так вот. Зашла наша девчушка в дом, сначала почувствовала яблочный запах, а потом и увидела большие красные яблоки на столе. Алёнке сильно захотелось яблок. В детском доме каждый день давали ребятам фрукты на полдник, а в семье фрукты редкость,. За ними надо было в город съездить на автобусе или подождать своего урожая на огороде. Яблоки лежали в хрустальной вазе по середине стола в гостиной. Так просто их ей было не достать. Ребёнок потянул на себя скатерть, и что-то пошло не так. Хрустальная ваза вместе со скатёркой соскользнула на пол и разлетелась на тысячу хрустальных кусочков. Алёнка испугалась, хорошо, что сандалики не сняла, подбежала к распахнутому окну на кухне и вылезла через него на улицу.
А дальше она всё бежала и бежала рядом с просёлочными дорогами. В голове у неё всплыл рассказ старших ребят из детского дома, что ничего нельзя брать без спроса. На Урале один усыновлённый маленький мальчик взял без спроса со стола яблоко, и его приёмная мать за это убила. Алёнка тоже без спроса хотела взять яблоко, ещё и дорогую вазу разбила. На саму дорогу она не выходила, боялась. В лес не заходила, его тоже боялась, вдруг там медведи. Ночевала под кустами у дороги. Набрела однажды на заброшенную деревню, скорей всего нашу, что километров десять от нас.
На одном из огородов нашла маленькие огурцы и зелёный лук. Нарвала, поела, переночевала в избушке, а к вечеру следующего дня добралась до нашего села. И тут она поняла, что идти то ей некуда. Вот она и сидела ревела под кустами ивы, пока её внучка не нашла.
-Она свою фамилию сказала?
-Нет.
-Плохо. Надо как-то узнать. Заявлений в полицию о пропаже ребёнка не поступало. Что очень странно. Прошло больше трёх суток, хотя детей ищут сразу, не раскачиваются. В соседней области мальчик в лесу пропал, но это не наш случай.
-А я думаю это дело надо нашей Анчутке поручить. Уж она то с допросом быстро справится.
-Кто бы только сомневался, но не я. Ветка, выходи, хватит подслушивать. Что делать будем?
-Деда Гоша, я пойду лучше в дочки-матери поиграю.
-Правильно, иди, может чего и узнаешь.
Мы с Алёнкой играли, вернее все игрушки расставляли рядами на паласе и потом их долго рассматривали, придумываю новые имена куклам и плюшевым медведям. Фамилию у Алёнки я узнала. Пошла попить водичке и дедушкам её сказала. Деда Гоша стал звонить своим сослуживцам. А я всё думала. Как же правильно поступить? Вернуть Алёнку в приёмную семью? В детдом? Себе оставить? Если себе, то кого из взрослых в нашей семье попросить об этом? И тут мне повезло. Всё решилось само собой. Нет, сначала были крики и обвинения во всех грехах всех от моей второй бабули. Потом бабушка Тома грохнула кулаком по столу уже в опеке, встала у них перед зеркалом в коридоре, поставила рядом с собой Алёнку и сказала:
-Глядите! Одно лицо. Значит мы с ней родственники.
Тёти в опеке посмотрели, пожали плечами и запустили процесс изъятия и передачи. Прошёл не один месяц, Алёнка жила в детском доме. Мы часто её навещали, и вот наконец-то бабушке Томе дали временную опеку на шесть месяцев. Это была наша победа. А через пол года бабушка получила уже постоянную опеку.
Алёнка ещё много лет сомневалась в том, что она нам нужна. Что мы её любим. Она поначалу часто плакала в подушку. Боялась со мной проказничать, а то вдруг баба Тома сдаст её обратно. Мы с бабушкой Нюсей в тайне от всех часто ездили в церковь и просили Боженьку за Алёнку:
-Боже! Излечи израненную душу.
Меня так бабушка Нюся научила. Я вот только ни как не могла определиться, кто мне Алёнка - сестра или тётя? Дедушки смеялись и говорили:
-Бабушка.
Мы в конце концов с Алёнкой посоветовались и решили будем сёстрами. Так же правильно? Да?
Начало рассказа здесь...
Спасибо за внимание.
Понравился рассказ?
Ставьте Лайк, делитесь рассказом в социальных сетях.
Буду рада узнать ваше мнение о моих рассказах.
Не забывайте подписываться на мой канал: Вета Драган
Приобрести мои книги про Веточку можно по ссылке: https://boosty.to/veta_draga