Две деревни, Боброво и Кузьминка, располагались недалеко друг от друга. Между ними пролегал негустой лесок с оврагом, и текла речушка Студёная, не очень широкая и мелководная. А когда-то она была настоящей рекой с омутами и холодными родниками. Такой ее и застали Семен и Надюша, приехавшие в Боброво больше двадцати лет назад.
Он – молодой врач, прибыл сюда по распределению, а с ним и молодая жена, учительница. Впереди их ждала счастливая семейная жизнь. А с собой было всего два чемоданчика, рюкзак и стопка книг, перевязанная крепкой бечевкой.
Попутка довезла их от станции до реки Студёной и умчалась дальше. А они долго стояли на берегу, переполненные радостью перемен, держались за руки и осматривали всю эту красоту вокруг: высокие деревья, не очень широкую, но полноводную реку и деревушку на другом берегу, куда они и направлялись.
Так и простояли бы до ночи, если бы к ним не приплыл лодочник Василий. Его отправили забрать молодого врача с супружницей и перевезти через реку.
Деревенский люд встретил молодую чету добродушно. Старый лекарь сам занемог, почти ослеп, да и слег под присмотр такой же пожилой, но еще крепкой жены. А тут «настоящий» врач приехал, как говорили они. И выделенный молодой чете дом подправили к их приезду, в порядок привели, посуду перемыли, чистоту навели.
Нравилась им молодая «интеллигентная» пара. И их говор городской, и манеры. Здороваются всегда, улыбчивые оба. А доктор такой уж внимательный! И выслушает, и лекарство правильное даст, и суставы разотрет камфорной мазью.
Через год у молодой четы дочурка родилась, Анфисой назвали. Им как раз новую начальную школу в Кузьминках отстроили для двух деревень сразу. Туда и собиралась пойти работать Надежда. Да злой рок сыграл с ней злую шутку.
Пошла Надя на реку белье полоскать, пока дочурка спала под присмотром Семена, и не вернулась. День стоял жаркий, а вода в реке всегда холодная была, потому и прозвали Студёной. А она все же искупаться решила, да видимо, в омут стало затягивать ее. Мужики из деревни прибежали на крик, но поздно. Вытащили женщину уже бездыханную.
Только с тех пор и стала река усыхать. С каждым летом становилась все мельче да у́же, постепенно превращаясь в ручей.
Семен с дочкой хотел было в город вернуться, в родительскую квартиру, да там отчим его заболел, что-то с легкими. От его помощи отказался и ребенка малого в дом не захотел. Пришлось ему у сельчан помощи просить. Нашлась сердобольная старушка, согласилась присматривать за маленькой Анфисой.
Приходила по утрам с девочкой нянчиться. А иногда и поесть Семену приготовит. Хорошая женщина, до самой школы Анфиску растила. Но девочка без материнской ласки и заботы все равно выросла замкнутой.
Худенькая, бледнолицая, с грустными серыми глазами и по характеру ниже травы, тише воды. Но помощница по дому, все норовила сама сделать, отца жалела.
После окончания школы уехала в город на учебу. Жила у бабушки. Окончила медицинское училище и назад вернулась.
Не нравилось ей в городе. Шумно, пыльно, многолюдно. Родная деревня снилась по ночам, по отцу скучала. А когда назад приехала, он ее к себе медсестрой взял. И все бы ничего, но вот жил он уже не один. Женщину в дом привел. Анфисину бывшую классную руководительницу.
А она ее почему-то никогда не любила, еще со школы. Отец школу посещал исправно, ни одного родительского собрания не пропустил и говорил дочери:
- Бери пример с Натальи Ивановны. Умная, строгая, с характером.
«Да уж, с характером, - думала про себя Анфиса. – Только не строгая, а злая. На мальчишек так кричит в классе, что стекла звенят». За этот крик, ее зычный голос и невзлюбила она Наталью. А теперь вот оно что, оказывается. Под одной крышей жить пришлось. Расписались они с отцом.
Хоть назад в город, к бабушке возвращайся!
В соседней деревне Кузьминка у старой мельницы стоял дом, в котором жила пожилая женщина Антонина Макаровна. Дом был крепкий, и соседи помогали ей : починят то крыльцо, то крышу, то забор.
В самом дому порядок, чистота. За этим она следила строго. Да и как не следить, когда больной в доме. Племянник Тимофей, брата ее родного сын. Только ни брата, ни жены его нет в живых, при пожаре погибли.
А парнишку их спасли, вытащили из-под рухнувшей крыши полуживого. Долго он лечился, в городе в больнице лежал, но ходить так и не смог. Позвоночник был поврежден. Правда, врачи надежды не теряли, говорили, что сможет восстановиться со временем: зарядка, процедуры, массаж. И упорство!
Тимофея сначала в специнтернат определили, чтобы он там школу окончил, а потом Антонина, тетка родная, его к себе забрала, добрая душа. Доктор Семен из Боброво тогда осмотрел его, сказал, чтобы продолжали упражнения, восстановительную гимнастику. Надежда есть, ее нельзя терять.
Тетка сердобольная чем могла, помогала. Жалко парня. С лица красив, плечи широкие, высокий. Если бы мог стоять или ходить, то в дом пригнувшись бы заходил. Но ходить он не мог, хотя постепенно на ноги стал пониматься, стоял недолго, держась за спинку кровати.
Ухаживала за ним Антонина, кормила, поила, растирала, массажировала, как доктор научил. И стал он немного с ее помощью и, опираясь на палку, передвигаться, до туалета в сенях и назад. А уж делать что-то по дому был не в силах.
Но надежды не терял и тётю Тоню успокаивал:
- Я, тетушка, поднимусь. Обещаю. Тогда по хозяйству буду помогать, - говорил он ей, а она утирала глаза уголком своего платка, улыбаясь сквозь слезы.
Поздним осенним вечером Семен, его жена Наталья и Анфиса только что закончили ужинать, в полной тишине и витающем в воздухе недовольстве. Семен недоумевал, почему его жена и дочь не могут найти общий язык? Было такое чувство, что они на дух друг дружку не переносят.
Хотя, так оно и было. Анфиса ее с детства не любила. А Наталья, выходя замуж, никак не ожидала, что взрослая дочь Семена вернется из города в деревню и поселится у отца! Ну зачем им еще одна хозяйка в доме? Она сама из родительского дома ушла, с матерью не ладила!
А теперь приходилось терпеть эту замкнутую, неразговорчивую девицу, которой быстрое замужество, судя по всему, не светит. Значит, она здесь надолго.
После ужина Наталья уселась у телевизора, Семен читал газету, лежа на тахте, а Анфиса убирала со стола, посуду мыла. Обстановка была несколько напряженной, и девушка снова обдумывала переезд к бабушке, хоть и не любила она город. А там придется работу искать, обживаться.
И тут за окном послышался шум мотора, а потом прозвучал стук в дверь. Кто-то приехал! На пороге появился мужчина из деревни Кузьминки. Сосед Антонины Макаровны.
- Доктор, я к вам. Плохая Макаровна совсем. Слегла она. Уже бредит почти. Давайте поедем, помочь надо. У нее еще и племянник неходячий, знаете ведь.
Наталья зычно возразила, но Семен отмахнулся от нее, собрался быстро и уехал. Жена в крик, Анфиса вышла во двор. Светила луна, было прохладно, небо ясное, звезды врассыпную. И у девушки вдруг такое чувство возникло, что она стоит на пороге каких-то перемен. Что-то щемило внутри.
Ей почему-то жаль стало и эту пожилую Антонину Макаровну, и ее племянника.
«Почему судьба так жестока к некоторым?» - спрашивала она кого-то невидимого, глядя в звездное небо. Но ответа не было. Вспомнилась ее мама, которую она видела только на фотографии. Раньше она висела на стене в рамке. Но с появлением Натальи исчезла.
Та уже прекратила возмущаться и спала крепким сном, когда Анфиса вернулась в дом. Девушка взяла книгу и устроилась на тахте, решив дождаться отца. Но он вернулся лишь под утро.
- Ну что? – спросила обеспокоенная дочь.
- Увезли ее в город, дозвонился я до больницы. Похоже на сердечный приступ. Только парень вот один остался. Сосед сказал, что присмотрит, а сам работает ведь, целый день в поле.
- Нашел о чем беспокоиться, - услышали они голос Натальи, недовольной тем, что ее сон потревожили.
- Пап, а давай я за ним поухаживаю? Я ведь тебе не очень нужна, ты с больными и без меня хорошо справляешься. Я там как балласт у тебя. А тут все же реальная помощь!
Решение у Анфисы созрело мгновенно, она даже не обдумывала его!
- Сестра милосердия ты моя, - ласково сказал ей отец и погладил по волосам.
Анфису Тимофей встретил с непонятной самому себе жалостью и обидой. Попытался встать, но у него это плохо получилось. Их познакомили. Девушка улыбнулась и протянула ему руку. Он ответил на приветствие лишь легким кивком, без рукопожатия.
Семен же осмотрел его, поговорил минут десять, помог подняться, и тот сделал несколько шагов, опираясь на старую дедову трость.
- Молодцом, - сказал Семен. – Вот тебе сестричка в помощь, пока тетя твоя в больнице. Будет готовить, делать массаж, гимнастику с тобой. Она знает, что и как. А ты уж постарайся, дружок. Не подведи.
Затем он разгрузил продукты, которые они с Анфисой привезли с собой, и уехал на своей старенькой Ниве назад в Боброво.
Так она стала нянькой этому замкнутому парню, который был на пару лет старше нее. Но беды, обрушившиеся на него: пожар, потеря родителей, инвалидность, превратили его в сурового мужчину. И выживал он только благодаря и ради тетки, которая все силы положила на то, чтобы теплилась его никчемная жизнь.
Но в последнее время Тимофей немного воспрял духом. Он стал ходить! Точнее, передвигаться, но зато самостоятельно. Значит не обманывали его врачи, когда обнадеживали. А тут беда с тетушкой опять пригвоздила к постели. Выживет ли она?
Об этом обо всем и думал несчастный молодой мужчина, отвернувшись к стене, пока его новая «сиделка» хлопотала по дому в соседней комнате. Анфиса прибралась по-хозяйски. Принесла ведро воды, вымыла пол. В его спаленке тоже. Проветрила дом. Стало уютнее.
Затем спросила, что приготовить поесть.
- Мне без разницы, - ответил Тимофей, не открывая глаз.
В ее присутствии он чувствовал себя ребенком, который толком еще ходить не умеет, глупым и жалким дитём. Но как-то так смогла Анфиса сделать свое пребывание в доме почти незаметным.
Еду приносила ему в комнату, настаивала мягко и уговорами на массаже, следила за гимнастикой. Помогала, поправляла. А потом исчезала с глаз.
И вдруг в какой-то момент Тимофей почувствовал, что рад ее присутствию в доме. Он не был одинок, и в то же время большую часть дня предоставлен сам себе. Читал, пытался рисовать, слушал музыку.
Иногда по вечерам через приоткрытую дверь в большую комнату он мог видеть девушку, как она тихо ходит в одних носочках, чтобы его не тревожить, или расчесывает волосы, готовясь ко сну. И он непроизвольно улыбался.
Несколько раз приезжал ее отец с продуктами, осматривал Тимофея, заставлял пройтись. Хвалил. О тетушке сообщил радостную весть, что выпишут ее скоро. Приступ миновал, только никакой тяжелой работы ни по дому, ни в огороде.
- Будете друг друга морально поддерживать, парень! – весело сказал доктор, обнял дочь и уехал.
Анфиса хотела выйти из спальни, чтобы дать Тимофею отдохнуть, но он вдруг взял ее за запястье и притянул к себе. Она не сопротивлялась, подошла и присела рядом на край кровати, а он смотрел на нее, все еще держа ее мягкую ладонь в своей.
Девушка высвободила руку и погладила его по волосам. Нежная волна пробежала по их душам, по их телам. Стало тепло и уютно. Слов не находилось, но все было ясно без слов: не уходи.
Прошло время. Домой уже давно вернулась Антонина Макаровна, немного слабая, но бодрая духом женщина. Она обняла племянника, которому доставала только до груди, а он одной рукой прижал ее к себе.
Потом подошла к Анфисе и расцеловала девушку в обе щеки.
- Спасительница ты моя, помощница. Храни тебя Господь, детка. Спасибо…, - и женщина заплакала.
- Да что вы, - ответила Анфиса. – Я счастье свое нашла у вас в доме. Посмотрите на своего сокола! Мы скоро с ним наперегонки бегать будем.
А в деревне по-доброму шептались соседи:
- Вот что любовь с человеком делает! Мертвого на ноги поднимет! И какая пара получилась, любо-дорого взглянуть.
***
Тимофей стоял на крыльце. Падал пушистый снег, пахло свежестью морозного утра и постиранного белья, которое развешивала на веревке Анфиса. Он осторожно спустился со ступенек, подошел к ней, крепко обнял и сказал в самое ухо:
- Я очень тебя люблю.
- А я тебя, – услышал он в ответ, и ему так захотелось взять свою любимую жену на руки!
Но этого он пока не мог. Зато прижимать к себе ее хрупкое, тонкое тело, вдыхать запах волос, чувствовать на плече ее дыхание и пьянеть от этого – это ему было под силу. Да, любовь творит чудеса и обязательно исцелит того, кому выпало это счастье – любить!
- Буду признательна за ваши комментарии, отзывы и пожелания, дорогие читатели.