«Сядь на колени и извинись» — приказал босс старушке уборщице, когда она нечаянно разбила вазу. Но через 5 минут весь коллектив начал аплодировать, услышав, что она ему ответила…
Лиля любила тишину и часто говорила знакомым, что хотела бы жить в деревне. Может быть – это было из детства: генетическая память. Пока Лиля была маленькой – вся семья жила в старинном барском доме, в бывшей усадьбе. Теперь у Лили остался только брат. Когда делили наследство, все советовали ей добиться продажи дома и разделить деньги с братом поровну.
Но и сама молодая женщина и ее брат Анатолий понимали, что это невозможно. Оба таили в глубине души сентиментальность, которую старались не показывать посторонним. В этих комнатах они учились ходить. Этого сарая они маленькие страшно боялись, так как в историях, которые они рассказывали друг другу – там жил монстр. Возле этого пруда они ловили лягушек, и Толик даже пытался их поцеловать – вдруг хоть одна да превратится в принцессу?
Наследство делили, когда Анатолий уже был женат, и Лиля уступила ему раньше, чем он попросил об этом. Она сказала:
— Дом – твой.
— Что ты хочешь взамен? - спросил брат.
Он не собирался принимать такой подарок, не отплатив за него. Квартира у Лили была, причем со странностями, как и она сама. А где вы видели писателя, у которого не было бы странностей?
Лиля не тратила гонорары, полученные за первые книги, копила их – «копеечку до копеечки» и купила комнату в мансарде, в старом доме, выходившем на заброшенный парк.
— Правда, там понадобится приложить руки, — сказала она брату, с извиняющейся улыбкой, — Приди, посмотри…
Анатолий пришел, долго поднимался по какой-то доисторической лестнице с крутыми ступенями, а войдя в квартиру, еле удержался, чтобы не взяться за голову.
Здесь было две комнаты. Меньшую из них купила его шальная сестра, а в большей жила старушка-божий одуванчик, жила, наверное, со дня своего рождения. В целом же квартира выглядела так, словно здесь регулярно собирались на шабаш ведьмы, а на рассвете, не затрудняя себя поиском дверей, вылетали прямо через крышу.
Анатолий сел на колченогий стул в каморке размером три н три и грустно спросил сестру:
— Ты была трезвая, когда это покупала?
— Ты посмотри, какая лепнина, — Лиля указал на завитки под потолком, — И какой вид!
За окном расстилалось зеленое море парка.
— Тебе эта бабка все мозги выест…В таком возрасте — уже маразм. Скажет, что ты украла ее зубы…
— Почему зубы? — удивилась Лиля.
— Сережку помнишь? Он тоже снимал квартиру… Так этот хозяин… дед… обвинил Серого в том, что он стырил его зубной протез.
— Зачем?!
— Из чистой вредности. Деду казалось, что все только и ищут возможность сделать ему гадость.
— Нет, — сказала Лиля, — Тетя Клава не такая. Если у нее и маразм, то он называется «ударилась в детство». Я не против.
Ремонт, который пришлось провернуть в новой-старой Лилиной комнате назывался «проще построить заново». И вот теперь, получая в свою собственность дом, Анатолий спросил:
— Может, продашь этот ужас под крышей, я добавлю, и купим тебе хорошую квартиру?
— Автодом, — сказала Лиля, — Не пугайся, какой-нибудь завалященький, бэушненький…
— Если в «бэушненькой» комнате на тебя просто падала штукатурка и лил дождь, то тут все может быть гораздо серьезнее. С техникой нельзя рисковать. Если этот динозавр сдохнет в пути…
Лиля беззаботно махнула рукой, зато у Анатолия складка залегла между бровями. Сестра уже подписала у нотариуса отказ от наследства, и теперь брат думал, как исполнить ее просьбу. Купить такую яхту на колесах, чтобы осилить цену, и чтобы приобретение служило, не разваливаясь.
Через два месяца Лиля стала хозяйкой передвижного дома, и теперь большую часть времени проводила в дороге. Она задумывала новую книгу и ехала туда, где проходило ее действие. Собирала материал, делала первые наброски. Когда же черновая работа была окончена, Лиля уезжала куда-нибудь в глушь, где никто не помешал бы ей писать. Это мог быть дачный поселок, деревня, база отдыха. Ее «дом на колесах» был совсем небольшим, рассчитанным, скорее, на одного человека, чем на двух. В крохотной кухне имелась плитка, шкафчик и минимум посуды – кастрюлька, сковородка, тарелка, чашка…
Где-нибудь на турбазе Лиля вызывала удивление тем, что путешествует одна: она и за рулем, она же и обслуживает свой домик. Если же молодая женщина находила приют на окраине села, здесь она проходила, как «долбанная туристка», из тех, от которых одни неприятности: песни-пляски-шашлыки по ночам. Когда же убеждались в том, что от Лили – никакого шума – начинали говорить, что она, наверное, йог или вообще принадлежит к какой-нибудь секте.
Тетя Клава звонила регулярно. При всем своем легкомыслии, она с охотой выполняла роль секретаря, и почти ничего не путала. Она рассказывала, кто Лиле звонил, и куда ее приглашали.
Чтобы книги лучше продавались, Лиле приходилось жить общественной жизнью. Ходить на встречи с читателями – обычно в библиотеки или книжные магазины. Еще ее пригласили читать лекции в институте. Также нужно было готовить рассказы для сборников и отзывы на чужие рукописи
Так что, когда Лиля возвращалась из блаженной тишины (лишь кукушка за окном, да голоса героев в голове) – на нее обрушивалась такая лавина дел, что на какое-то время у нее опускались руки. И, не успев вернуться, она уже начинала мечтать о следующем «творческом отпуске».
В этот раз Лиля задумала мистическую вещь, и собиралась пожить где-нибудь неподалеку от озера Светлояр, в котором, по легенде, утонул град Китеж, когда ей позвонил брат и пригласил в гости, в родовое гнездо.
Беда Лили заключалась в том, что ей всегда трудно было сказать слово «нет», особенно, если отказать надо было людям, которых она любила. Вот и сейчас, она тянула время, уходила от ответа, надеялась как-нибудь выкрутиться, не нарушив своих планов.
— Ну, зачем я тебе понадобилась так срочно? Может, в конце лета?
— А Морис? — спросил Анатолий.
Брату и его жене Вале, предложили поездку по Европе. Друг, уже давно переехавший в Германию, сказал: «Доберитесь до меня, и махнем на машине в Ниццу» У Вали эта Ницца стояла в глазах, как у мышонка Рокки слово «сыр».
Морис был котом породы мейн-кун. То есть, такой здоровенный котоконь, черного цвета. Он много ел, много спал, и в деревне о нем ходили легенды, как о «колдовском отродье». Никто не согласился бы его кормить в отсутствии хозяев. Кроме того, у Мориса была аллергия на всё, включая косые взгляды. Поэтому ни взять с собой, ни доверить чужим рукам его было невозможно.
— А Китеж? — невольно вырвалось у Лили.
— А наш пруд? — вопросом на вопрос ответил брат, — Я тебе такого про него расскажу – отдыхает твой Китеж…
Продолжение следует
#рассказы #истории #литература #культура