Стараясь отвлечься, я отправилась в «долгострой». С вероятностью в триста процентов – найду там Веника. Обязательно спрошу совета… У соседа особенный взгляд на любую ситуацию.
Положа руку на сердце, я прекрасно осознаю, что трудное решение придётся принимать самой. Ни майор, ни товарищи не смогут укрыть меня от ответственности. Как бы не хотелось сейчас опереться на твёрдое плечо Степанова, нутро вопит, что он не прав… Его паранойя и борьба с призраками существенно осложняют бытие всем.
Это застряло в его натуре, как заноза – критическое мышление давно переросло в манию преследования. Профдеформация в чистом виде – «чекисту» везде мерещатся заговоры.
Журба мечтает удрать из ЦКЗ, он верит командиру и так же подозрителен. Не взирая на мелкие разногласия, «омоновец» сделает всё, что прикажет майор. Всегда прикроет спину. Ему можно доверять, но он слишком прямолинеен, чтобы принять те правила игры, что предлагает Крылов.
У Иванова – иное мнение, и тут друзья поразительно разделились… Как бы не было беды… Дима – хитёр и прозорлив. На его стороне – весь личный состав. Он – командир подразделения «Росгвардии», а лишь потом – друг Степанова. Диму сложно запугать, он не пойдёт наперекор здравому смыслу. Ему нужно думать о людях… А если учесть, что Света прибрала «росгвардейцев» к рукам, ничего хорошего не выходит. Иванову придётся принять трудное решение. Дружба или всеобщее благо, пусть и сиюминутное. И в этом мы с ним поразительно равны.
Верх эгоизма – бежать из ЦКЗ от проблем и тащить за собой толпу беженцев с детьми и стариками. Зимой зомби менее мобильны – это факт, электричество ещё есть, но не возможно спрогнозировать жизнь хотя бы на месяц вперёд. Любая авария на ТЭЦ может стать последней. Люди – самый ценный ресурс, их всегда не хватает. Я уж молчу про реалии апокалипсиса… Теплосеть промёрзнет, и трубы никто не поменяет.
В ЦКЗ собрались лучшие специалисты, «ОМОН» и «Росгвардия». Тут есть врачи, лекарства и практически стопроцентные шансы – пережить зиму без потерь. У НИИ отличное снабжение – Крылов хорошо заботится о нуждах своих людей.
Самое разумное – переждать нестабильность. Подкопить информацию и ресурс. Не лезть на рожон с Крыловым, тем более что, он демонстрирует некоторую открытость… Не питаю иллюзий, что Станислав Георгиевич посвятит меня во все тайны, и всё же выиграть немного времени – не этого ли хочет Степанов?
Я могу дать нам эту фору, но придётся пойти против майора. В лучшем случае, терпеть его насмешки, в худшем – встать по другую сторону баррикад. Стать врагом. «Чекист» так упрям и самолюбив, что вряд ли примет доводы, основанные на здравом смысле и холодном расчёте. Для него я стану предателем.
К тому же, есть люди. От меня зависит, проведут ли дети праздники в сытости и уюте или снова затрясутся на мёрзлых колдобинах по пути в никуда.
Всему виной - эго Степанова. Он слишком упрям, чтобы это признать. Ему претит сама мысль – оказаться зависимым, не располагать полной информацией…
«Чекист» хронически не доверяет людям, даже самым близким. Он не отринет «иллюзию контроля». Уж лучше отправится на смерть, шагнёт в пустоту, глупо погеройствует, чем признает, что единственный верный путь – это сделка с совестью.
В отличие от него, Света всё просчитала… У неё есть огромное преимущество в виде гибкости, иначе она бы не оставалась главой ЦКЗ столько лет. Её девиз: «Всё в семью».
Как бы уговорить майора – не пороть горячку? Иванов прав. Много ли дурного – в проекте Крылова? Вечная жизнь – не сказка и не миф. Вот она, в соседней лаборатории. Ждёт своего часа. И может достаться всем выжившим, в равной степени.
Крылов сказал, что зомби – это ошибка, побочный продукт… Если «Химтраст» с самого начала занимался исследованиями, реально ли – повернуть процесс вспять? Я так и не расспросила об этом… Ведь в планы учёных не входил легион нежити… Обратимы ли изменения? Держу пари, что «Химтраст» - лишь один из многих концернов. А сколько ещё народа изучает «троян», по всему миру?
Штанина зацепилась за арматуру, и я споткнулась. Огляделась по сторонам. Прекрасный зимний пейзаж. Кусты ветлы припорошило легким снежком, и они приняли праздничный вид. Унылый лик «недостроя» затянули яркими шторами и гирляндами. Ох, Мамасвета…
Склад мусора вокруг «общаги» расчистили, неликвидные материалы измельчили и наскоро утрамбовали в дорожку. Она петляла вдоль забора и плавно уводила к центральному входу.
В холле меня встретил консьерж – бородатый мужчина за пятьдесят. Никогда его не видела.
- Доброго утра, Варвара Захаровна, - Подмигнул он. – Переезжать надумали?
- Пока нет, - поддержала я беседу. – Как тут у вас? Тепло, просторно? Всё устраивает?
Консьерж расплылся в улыбке:
- Лучше, чем дома.
- Юмор – это хорошо, - улыбнулась я. – Не подскажете, где Веня?
- Вениамин Саныч принимает последний объект. – Улыбнулся дядька. – Столовую.
- Уууууу, это надолго, - расхохоталась я. – Тут нужна особая обстоятельность…
Помахав рукой благодушному консьержу, я двинулась на цокольный этаж. По дороге наткнулась на Лёшу Беспалова.
- Здоров! – Подмигнул он. – Видала, как мы всё тут здоровско сварганили? Завтра запустим в эксплуатацию харчевню, уже полноценно. Если Веник всё не сожрёт…
Сердце моё сжалось. Неужели, все труды напрасны? Ну, уж нет! Я не дам людям – пойти по миру!..
- Ты как, папкой ещё не стал? – Улыбнулась я.
- Не, по срокам две недели ещё, - утёр нос Беспалов. – Юлька боится. Первенец, всё-таки… Каждый день радуется, как нам повезло – попасть сюда.
«Блин… Блин, блин!» - Одна мысль пульсировала в мозгу, но я улыбалась. Даже слишком широко, чтоб Лёха поверил.
- Всё тип-топ? – Прищурился он. – Какая-то ты странная…
- Пока да. – Не стала врать я. – Но это, как всегда, не точно.
- Ну и ништяк, - махнул рукой Беспалов. – Иди, выручай поварих, пока Веник их не съел.
***
Выслушав меня, сосед пригорюнился:
- Степанов даже не рассматривает варианта – подписать соглашение с Крыловым?
Я помотала головой:
- Похоже, нет. Внутренние демоны майора слишком сильны, и они нашёптывают ему «всякое».
- А что, если он прав? – Насупился Веник. – Мы столько сил вложили в этот кусок дерьма… - Он обвёл взглядом светлую, просторную кухню. – И теперь надо всё бросить?
- Я подпишу бумагу. – Пискнула я. Голос вдруг сделался очень тонким и сдавленным. – Что бы майор не думал об этом. Если Вадик доверяет Крылову, то и нам можно. Во всяком случае, на этом этапе.
- А, если Чумаков – в заложниках? Крылов соврёт – недорого возьмёт. У него всё на лице написано… Ты сама видела подлог в документации «Ковчега»… Опять же, куча смертей после строительства. Этот лис что-то мутит… Я склонен доверять чуйке Степанова. – Поскрёб небритый подбородок сосед. - Лояльность Вадика – залог твоего согласия. Крылов это понимает. А вот зачем ты ему нужна «на самом деле» – покажет только время. Уверена, что хочешь рискнуть своей тушкой и проверить? Майор нас защищает, а Крылова мы не знаем. Но уже знакомы с его методами, и они не внушают доверия.
- Значит, я приму ошибочное решение. – Вздохнула я.
- Как думаешь, Иванов с Журбой смогут найти доводы и уговорить Степанова? – Округлил глаза сосед.
- Уверена, что нет. – Осознала я всю безвыходность ситуации.
Веник пригорюнился. Налил себе полную тарелку борща и утащил её за дальний столик. Я проследовала за ним.
- Имей в виду, я привык к трёхразовому питанию, - заявил он.
- Да ты и дома так не ел, как тут, - я отломила часть горбушки, но кусок в горло не полез.
Диафрагму пережало хомутом дурного предчувствия.
***
Я честно старалась занять себя хоть чем-то. В бесполезных заботах и беспокойстве прошёл весь день. Вечером к «недострою» подъехал Журба. В переноске маялся Альф. «Походная» сумка валялась на заднем сиденье, и я поняла, что майор решил меня спровадить - подальше от себя.
Паша выглядел растрёпано и виновато.
- Что надумал Степанов? – Налетела я на «омоновца».
- Ничего. - Прогудел великан. – Ты ночуешь тут – приказ майора, - потупил глаза он.
- Зараза… - Прошипела я. - Ты беседовал с ним?
Журба помотал головой:
- Он сильно не в духе.
- Что за привычка – чуть что, устраивать информационную блокаду? – Закатила я глаза.
- Ему нужно ещё немного времени. Всё подготовить, - уклончиво пробормотал «великан». – И та, и другая ситуация майора, как ты поняла, не устраивают. И уходить – не время. И твоя скоропалительная дружба с Крыловым – ему не «с руки».
- Да какая дружба? – Взмолилась я. – Ты же слышал Иванова. Нужно решиться на манёвр, и не раздумывать больше!.. – Я села в открытый «Джип», и горячий шёпот разлился белёсым паром. – Чем дольше я тяну, тем меньше ко мне доверия. Степанов, как маленький! Не хочет делиться игрушками с «плохими» пацанами… Ну, хоть вы его вразумите?! – С тоской воскликнула я. Слёзы негодования выступили и поползли по щекам горячими струйками. – Как он не понимает, баран упёртый?! – Кулак жахнул по приборной панели, и вдруг стало так больно, что скулы свело. – Заррррррааааааааза… - Снова зарычала я. Негодование и боль хлынули потоком из глаз, и мне стало стыдно за слабость перед Пашей.
- Хоть ты не кипятись. – Выдохнул Журба и без спроса сгрёб меня в охапку. – Степанов отойдёт и примет твой выбор. Главное – мы с Димой тебе доверяем. Иванов что-нибудь придумает - прикроет и майора, и тебя, подготовит плацдарм на экстренный случай. Никому не нужно покидать ЦКЗ. Во всяком случае, пока. – Он баюкал меня, как маленькую, пока я давилась слезами, что сдерживала, похоже, с самого начала эпидемии.
Я вдруг осознала, что потеряла опоры и, как щепка, лечу с горы. Единственный оплот стабильности в этом полёте – это голос Журбы. Убаюкивающий, спокойный.
- Я верила Вадиму и майору, а они бросили меня! – Рыдала я. «Омоновец» терпеливо молчал. Он знал, что мне нужно высказаться.
- А беременность Светы? – Злилась я. – Приставал ко мне! Ик…кх… А сам… Просто невообразимое свинство!.. Теперь корчит из себя «обиженку». Давит мне на совесть! Каков, а?! Праведник хренов… Видеться со мной не хочет… Продалась Варя, как и все, за миску супа и «Парацетамол»… Ииик… А сам!.. Или «вы не понимаете, это другое»?
«Хрясь» - запястье снова пронзила боль.
Журба перехватил мою руку и прикрыл своей широкой ладошкой.
- Синяк будет, - с горечью констатировал он. – Всё, Варя, заживёт до свадьбы…
- Сам наворотил дел! Скотина эгоцентричная.. А меня делает крайней. – Выплюнула я. – Ну, погоди, майор…
- Тебе правда так важно, что о тебе думает Степанов? – Прищурился Журба. – Хочешь всем быть хорошей?
- Ой, отстань, доктор Фрейд, - я зло хмыкнула и уже готова была излить свой гнев на «омоновца», но в машину заглянул Веник.
- Ой, а что это тут у вас за драма? – Захлопал глазами он. – Не помешал?
Журба отстранился от меня и полез за кошачьей переноской.
- Вот, - прогудел он. – Там Альф наблевал чуток… Укачало на горках…
Сосед сморщился, но принял ношу из рук Журбы.
- Теперь придётся его мыыыыыыыть, - зарыдала я пуще прежнего. – А всё из-за Степанова…
- Чего это с ней? – Покосился на меня сосед.
- Женщины… - Покраснел «великан». – Кто их поймёт?
***
Журба с Ивановым клятвенно пообещали мне – побеседовать с другом. Но на связь он так и не вышел.
Сутки мучительных раздумий быстро подошли к концу. На утро, так и не побеседовав с майором, я отправилась на встречу с Крыловым.
- Рад, что Вы приняли взвешенное решение. – Улыбнулся он. – Выпьете кофе? А может, шампанского? За нашу сделку?
- За кого Вы меня держите? Алкоголь с утра, - фыркнула я. – У меня, в отличие от вас, нет аристократических предков. А к дегенератам я себя не причисляю.
- У Вас острый язык, - вздохнул Крылов. – Вы уладили все формальности с майором?
- Нет. – Честно призналась я. Мне показалось, что эта откровенность пойдёт на пользу.
Учёный улыбнулся:
- У меня есть договор и для него. Передайте товарищу, что ему тоже придётся поставить свою закорючку. Я не дурак, и понимаю, что это не гарант его лояльности. Но он дорожит своими «беженцами», ведь правда? И не наворотит дел? Если брать в расчёт его странные представления о чести… Уже наслышан от Светланы Павловны.
Я пробежалась глазами по тексту:
- Хм… Практически, пакт о ненападении.
- У меня есть официальные соглашения и с его организацией. – Улыбнулся Крылов. - Я всё подкрепляю документально, такая уж привычка.
- Да Вы – настоящий Мефистофель, - ухмыльнулась я.
- О, не льстите мне. Я – чиновник, бюрократ, крючкотворец… - Рассмеялся учёный. – Без бумажки ты – букашка…
- Много ли значат бумажки в этом мире? – Вскинула бровь я. – Думала, здесь всё решает сила.
- Типичное заблуждение Степанова… - Расхохотался Крылов. Белые резцы обнажились, придавая улыбке звериный оскал. – Государственность, наука, общество – выстояли. Мир не пал. Но он изменился. Поменялись правила игры. «Кто сильнее, тот и прав» - думают такие, как Степанов. На деле выживает тот, кто хитрее. Человек до сих пор имеет преимущество перед некротиками и стоит на вершине пищевой цепи благодаря развитому самосознанию. Я приложу все усилия, чтобы так и осталось.
- Скажите, а какова опасность, что террористы нападут на ЦКЗ так же, как на ПВР? Ведь теперь здесь есть не только иммуноустойчивые, но и Вы. – Нахмурилась я. – Что мешает им - накрыть всех, разом? Судя по штату охраны, Вас тоже терзают страхи, и они не беспочвенны?
- У меня достаточно ресурсов, чтобы Вас защитить. Ни о чём не думайте, Варя. Вы приняли верную сторону – спасли людей. И теперь послужите на благо всего человечества. – Рука Крылова дрогнула, и он поставил свою подпись под моей. – Ну и чудненько…
Я поёжилась. Никогда ещё не ощущала себя столь одинокой и заблудшей. Даже, когда ссорилась с семьёй или увольнялась с очередной работы…
Жизнь не раз показывала мне, что высокопарные, обобщённые речи, как правило, прикрывают какую-то гнусность. Крылов явно недоговаривал. С другой стороны, почему он должен мне доверять?
- Поживём – увидим, доживём – узнаем… Выживем – учтём, - нервно рассмеялась я.
***
- Вот, - договор с «Химтраст» лёг на стол перед Степановым.
Я решила не ждать аудиенции и явилась без приглашения.
Майор лежал на диване – чернее тучи. На столе – бокал коньяка. Но курить он бросил, как и обещал. Ни пепельницы, ни окурков – всё безвозвратно отправилось в мусор.
В кабинете – холодно, как в склепе.
- Прочти, - приказала я и сама поразилась стальным ноткам в голосе. – Хватит вести себя, как ребёнок. Да, я подписала договор. Но это не значит, что буду неукоснительно его соблюдать. И тебя никто не принуждает. Просто успокой Крылова. Приклони голову. И не ставь свою гордыню выше интересов людей. По твоей милости они могут остаться без крова.
- Ха, - майор медленно поднялся и снова откинулся на подушки. Глаза буравили меня. – Вот это заявка!
- Крылов пообещал нам встречу с Чумаковым. – Терпеливо пояснила я. – 31-го его отпустят, как и обещали. Новый Вадик – не просто человек, он - мутант. Вдумайся в это на секундочку. «Тихая» укусила его, передав часть своих мутагенов… Капитан потенциально опасен для других. Пусть, не сейчас, но в изменившихся условиях, точно. В этом я доверяю мнению Крылова. И нужно делать поправку на новые обстоятельства. Капитана не просто удерживают в лаборатории, это полноценный карантин со всеми вытекающими.
- Меня тоже кусали, - сморщился Степанов. Он закатал рукав толстовки и показал мне неаккуратный, лоснящийся шрам. – Что ж, я тоже мутант?
- Может, поэтому Крылов и хочет заполучить твою лояльность? – Усмехнулась я. – Не жмись. Прояви свою хвалёную последовательность.
- Всё это – лажа. – Покачал головой майор. – Крылову нельзя доверять.
- Пусть, так, - потеряла терпение я. – У тебя двое детей и один на подходе, куча чужих ребятишек и стариков на шее. Несколько беременных женщин, помимо твое жены. Одной – вот-вот рожать. Не будь упертым бараном. С Крыловым лучше дружить, пока не подвернутся другие возможности. Журба меня поддержал. – Надавила я на больное.
- Кто бы сомневался. Сдаётся мне, Паша к тебе неровно дышит. – Оскалился майор.
- Пустое. Всему виной твоя ревность, паранойя и гордыня… - Сморщилась я.
- О, не останавливайся, - зашёлся хохотом «чекист». – Тебе Света мастер-класс дала?
- Знаешь, как говорила моя бабушка? «Если четвёртый муж бьёт кулаком по роже, то дело не в муже, а в роже». Есть, над чем подумать… - Проявила терпение я. – Крылов ждёт тебя сегодня, ровно в пять. С подписанной бумажкой, на личный разговор. Это не обсуждается. Взял ответственность за людей – не урони. – От тебя зависит их будущее. Или ты готов пожертвовать ими, ради подтверждения своих гипотез, как в ПВР?
Предельная честность заставила майора вздрогнуть. Но он не стал спорить. Значит, дело сдвинулось с мёртвой точки.
- Да, мамочка, - осклабился Степанов. – Боже, до чего мы докатились? – Закатил глаза он. – Мои соратники «задружились» против меня и гонят в «стан врага», подписывать «пакт о ненападении»… Давай и мы заключим взаимовыгодное соглашение.
- Какое? – Мучительно выдохнула я.
- Я притворяюсь «хорошим мальчиком», иду на поклон к Станиславу Георгиевичу. И вообще делаю всё, что вы от меня хотите, а ты со мной за это спишь?
- Ты совсем головой протёк, а, Сергей Алексеевич? Возьми себя в руки, ты же офицер. – Взмолилась я. От издёвок мне тут же стало тошно.
- Ну, это практически одно и то же. Ты предлагаешь мне – лечь под Крылова, - неприкрыто заржал Степанов. – А сама – бережешь честь? А как же люди, «общее благо» и прочая шелуха?
- Фу… Это мерзко даже для тебя, - ощутила горечь я.
- Мда, диалог не заладился, - картинно вздохнул майор. – Но мне можно. Можно сказать, что я уже не офицер.
- Ты созвонился с руководством, и тебя пригрозили – снять с должности? – Догадалась я. Смесь жалости и раздражения захлестнула меня. – Отцы-командиры уже в курсе – требований Крылова? И они на его стороне?
- Хуже. – Вздохнул Степанов и сделал глоток из пузатого, граненного бокала. Обжигающая волна перехватила дыхание, и «чекист» закашлялся. – Они работают на него. Грош – цена моей службе, доверию… И вообще… Я увольняюсь. Может, замолвишь словечко перед Крыловым? Раз вы стали друзьями, а?
- Прекрати, - передёрнуло меня. От сквозняка или холода, что исходил от майора.
- Если я покину ЦКЗ, людей не выгонят?.. Ведь ты уже подписала «сделку с дьяволом»? Верно я понял? – Поглумился «чекист».
- Тебе не обязательно уходить. Не драматизируй. – Я погладила майора по плечу, и он поймал мою руку. – Всё ещё может наладиться. Ты сам загнал себя в задницу – своими мыслями, принципами, ожиданиями. Не глупи…
- Я подумаю. – Пообещал Степанов. Он спрятал документы в ящик стола и открыл дверь. – А теперь оставь меня одного.
- Ты уверен, что это лучшее решение? – Спросила я, накидывая пуховик. – Зачем ты наказываешь себя одиночеством? Мы до сих пор за тебя…
- Всё, что я строю, разваливается, Варя. – Улыбнулся майор.
- Ты просто запутался. – От переживаний меня замутило. Голова закружилась, но я взяла себя в руки.
- Да нет. Это тенденция.
- В пять, - напомнила я. – Крылов приглашает всех. Тебя, меня, Свету, Журбу с Ивановым. Либо то будет «мировая». Либо он соберёт в одном месте и сожжёт нас всех, - поглумилась я. – В любом случае, это важно.
Но майор даже не улыбнулся. Потерянный взгляд проводил меня до двери, и я оказалась в полутёмном коридоре, совсем одна.
Ранние декабрьские сумерки накрыли НИИ. Оживлённое обычно здание администрации поражало своим запустением. Неприятное беспокойство проникло под свитер и перешло в озноб.
Стуча зубами, я завернула за угол, и земля ушла из-под ног. Я забарахталась, попыталась позвать на помощь, но рот зажали. В лицо пахнуло дрожжами и подгнившими яблоками.
Дыхание сбилось. Как тряпичную куклу, меня перевернули и поставили на ноги.
- Тссссс, - услышала я знакомый голос. Захлопала глазами, которые ещё не привыкли к полумраку, и едва рассмотрела силуэт, замотанный грязной майкой…
На меня смотрели зелёные, яркие, как абсент, глаза. Нереалистичный, сказочный оттенок пугал.
- Вадик? – Ужаснулась я. – Но откуда ты…
Бесцеремонно захлопнув мне рот, Чумаков схватил меня за руки и поволок в самый тёмный закоулок коридора. Неприметная дверка скрипнула, и мы оказались в пыльной каморке, метр на метр.
- Как ты сбежал? – Заморгала я.
- Не важно, - прохрипел Чумаков. – У нас есть минут десять, не больше, пока камеры не перезагрузились. – Не верьте Крылову. Он – не тот, за кого себя выдаёт…
- Но он сказал, что ты на его стороне… Что он – такой же, как ты! – Взмолилась я.
В глазах Чумакова плескался маниакальный блеск:
- Он хочет убить Веру…
- Кто такая… Ах, это та «тихая», - догадалась я.
- Он проводил эксперименты… чудовищные… Потом Вера взяла контроль над другими зомби… - Задыхался Чумаков. – Она показывала его мне!
- Успокойся… - Потрясла я Вадика. – Пойдём к майору.
- Нет, он не поможет, - заупрямился капитан – Мы договорились бежать…
- Да как? – Не поверила я ушам.
- Побежали с нами? – Заволновался Чумаков.
Его взгляд, слова и действия говорили, что он не в себе.
- Давай, позову на помощь, - я стянула с Чумакова повязку и поразилась его хрустальной бледности. Прозрачная кожа в сети вен, тонкие, обескровленные губы…
- Нет, - он отстранил мою руку и положил ладони мне на уши. Давай, я тебе покажу.
Холод пронзил молниеносно – все страхи и возражения застряли в глотке народившимся криком. Ледяная волна - от головы до пяток - сковала тело. Я ощутила себя в снежном панцире.
Вот, рядом со мной уже не Вадик, а «тихая», лежит, распластанная на столе. Я очутилась в просторном, светлом помещении. Рядом Крылов – подключает какие-то датчики к вискам. Разряд и резкая боль отправила меня в нокаут.
Сквозь морок всё ещё проникал резкий запах подбродившего компота. Боль «тихой» стучала о стенки черепа. Крылов хохотал – где-то там, под пеленой небытия. Так смеются маньяки ли очень счастливые люди… Щелчок, и мозг отключился.