В октябре 1942 года, грузовик из немецкой строительной части ТОД, в кузове которого находились рабочие-иностранцы, проезжал по селу Белозерье, расположенному на шоссе Смела — Черкассы. Внезапно машина затормозила, тодовцы, хватаясь один за другого, упали на дно кузова. Потом поднялись, посмотрели в сторону площади и словно окаменели от ужаса.
На фоне предвечернего неба чёрными контурами очерчивалась виселица с тремя повешенными. Шестеро тодовцев-французов выпрыгнули из кузова на землю и направились на площадь. Среди казнённых Анри Бле узнал двоих: хлопцы участвовали в разгроме лесопильного завода.
В немом молчании застыли французские парни Пьер Дель-Эра, Эжен Жиру, Роже Ваксивье, Жак Косте-Раста и Альфред Рув-Ре.
На мёртвых висели таблички с фамилиями: «Канарский», «Атамановский», «Ткаченко».
Казнь в Белозерье Юрия Канарского, Миколы Атамановского и Володи Ткаченко, расстрел в Смеле членов комсомольской подпольной организации и среди них Нади Забелиной потрясли французских парней. С того самого дня они стали активно помогать местным подпольщикам, а потом и партизанам.
Французские товарищи приносили подпольщикам оружие, сведения о дислокации немецких воинских частей, новости, которые им были известны из разговоров военнослужащих. Все шестеро стали членами подпольной организации, комиссаром которой был секретарь Черкасского райкома КП (б) Украины Сергей Наумович Палеха — «Старик».
Летом 1943 года Старик начал собирать подпольные группы в партизанский отряд. Красная Армия, разгромив фашистов на Курской дуге, разворачивала наступление на левобережной Украине, шла к Днепру. Шестёрке подпольщиков-французов всё тяжелей было конспирироваться. Их поведение вызывало подозрения у шефов — немецких офицеров. Молодые французы опасались, что их вот-вот могут арестовать и уничтожить. Анри Бле рассказал об этих опасениях связному Иосипу Носенко, а тот Старику. Сергей Палеха дат сигнал: «Хлопцам-французам идти в лес...» И шестеро новичков прибыли в Черкасский партизанский отряд да не пешком, а на... четырёх повозках.
— Наши французы привели обоз! — сказал увидевший первым своих друзей Носенко. На трёх возах было оружие: винтовки, карабины и два пулемёта, а в ящиках — патроны. На четвёртой подводе — консервы и пачки немецких сигарет в мешках.
— Теперь нам хватит курева до самого Берлина, — пошутил командир роты Сергей Сопилка и попросил у командира отряда разрешения взять новичков в свою роту.
Партизаны-французы ходили в разведку. Выполняли задания в составе группы подрывников, участвовали в засадах на шоссе вдоль правого берега Днепра и на дороге Черкассы — Смела, уничтожали автомашины с фашистскими солдатами и боеприпасами.
Ожесточённый бой разгорелся в одну из ноябрьских ночей. Партизаны захватили три тяжёлых «королевских тигра» и подожгли гранатами, бутылками с горючей смесью и огнём из противотанковых ружей 15 средних танков «Пантера», уничтожили более 500 гитлеровских солдат и офицеров.
Утром бои стали ещё более ожесточёнными: враг подбросил новые танки, артиллерию, пехотные подразделения.
Но в это время широкий Днепр уже форсировали советские войска. Теперь уже партизаны взаимодействовали с подразделениями, переправившимися через реку.
Много лет спустя Андре Пьерар, член Президентского совета ассоциации Франция — СССР, разыскал пятерых из шести его соотечественников, бывших украинских партизан, которые бились с фашистами на берегах Днепра.
«Мой друг увидел в журнале «Франция — СССР» мою фамилию, — писал Пьер Дель-Эра, — и сразу же пришёл ко мне. Верно, речь шла о моих товарищах, с которыми мы воевали в России под руководством комиссара Палехи. Товарищ Палеха проявлял к нам исключительную, отцовскую заботу. Хорошо помню, что он называл меня: «сын мой!» Очень жаль, что не могу вспомнить фамилии других товарищей, но все они были настоящими борцами и прекрасными парнями».
Ежегодно весной бывшие партизаны Черкасского отряда собираются на берегу Днепра, села Свидивок, и вспоминают свою боевую молодость. Не забывают они и своих боевых побратимов — французских хлопцев, и шлют им горячий, сердечный привет.
П. АВТОМОНОВ (1985)