Часть 13
Часть 13
"Скоро как прокаженная стану"… - с досадой думала Яня, перехватывая любопытные, глумливые взгляды баб.
Люди в Снегах не злые, но уж очень традиционные, старомодные; ежели замужняя девка после года жизни с мужем не родит, что-то здесь нечисто … - так они думали. Да и в какие времена не любили люди посплетничать, авторитетным мнением с соседями не поделиться?
Смириться с приговором Янина не могла, не в ее характере признать поражение и жить себе дальше. Гордая она была, самолюбивая, да и упрямая. Старые люди шептались о том, что живет якобы в Переслеге некая Марыля, обладает она необыкновенным даром, но найти ее нелегко, не у всех получается. Марыля та будто бы дочь известного целителя Долмана. К Долману тому со всей округи, с самой Москвы, Литвы и из Польши люди ехали и ехали нескончаемым потоком. Болтали, будто круто поссорились отец с дочерью, с тех пор уехала Марыля из родного дома и более там не появлялась. Даже на похороны известного родителя не удосужилась явиться, не уважила, в последний путь не проводила.
Ждали ее родственники, ждали, да так и не дождались. Еще в школе они с девочками историю эту загадочную друг другу шепотком рассказывали, из уст в уста передавали. Охали, глаза закатывали, и верили, и не верили одновременно. Вспомнила Янина в минуту отчаянья те разговоры и призадумалась. А что, если… если и правда живет на свете Марыля? Если сможет она помочь? Во все времена верили люди знахарям и бабкам, верили в чудо, да надеялись, когда-надежде-то и удержаться было не за что и цеплялась она тонкими прозрачными пальчиками буквально за воздух .
Вера эта наивная способствовала тому, что едва ли не в каждом селе, не в каждой деревне имелась своя "целительница", знахарка или бабка-шептунья. Но Марыля – дело иное. Другого полета птица. Рекламы себе не делала, никого не заманивала, но слухами земля полнилась, самыми разными слухами. С мужем Янина не делилась, растила в себе непростое решение, да помалкивала. Непростое оттого, что отличалась Марыля от товарок своих, как небо отличается от земли, как вода от огня, как холод от жары. Множество разговоров ходило, что из них правда, а что вымысел и надумала разобраться Янина. Отправилась она таки к старой колдунье, а мужу сказала, что хочет проведать родственников в Веретеях.
Путь предстоял не то чтобы неблизкий, но и не час езды, отпросилась Янина на десять дней. Самое тяжкое время жатвы и сбора урожая закончилось, можно было поехать без особого ущерба для семьи, осень стояла тихая, ласковая, с голубыми небесами и листвой яркой, словно языки пламени. Собрав гостинцев, запрягли в телегу Семена в яблоках, и пустилась Янина в неизвестность, движимая надеждой, страхом и верой.
"Мне вполне хватит времени чтобы найти Марылю и решить свою проблему, – рассуждала она. –Серафим занят, еще много дел осталось до зимы переделать, некогда ему меня проверять, да и повода для недоверия я не давала".
Добравшись до Веретей, Янина и правда навестила брата, тетку свою по материнской линии, погостила у них пару дней, повидала племянников и укрепилась в желании отыскать Марылю.
На исходе второго дня, перед самым сном, обратилась Янина к тетке:
— Пойдем, теть Даш, поговорить мне с тобой надо… Выйдем что ли на крыльцо?
— Выйдем. Отчего ж не выйти? – согласилась тетка, заинтригованная, и слегка встревоженная.
— Понимаешь, теть Даш, тут дело такое… Как бы сказать? Не знаю, поймешь ли? Одобришь?
— Да уж говори, как есть, – ободрила тетка, – небось, выслушаю. Чай, не чужие мы. А пойму ли, нет ли, этого я заранее тебе сказать не могу.
Тут Янина и рассказала родственнице о проблеме своей, и о принятом решении отыскать колдунью Марылю.
— Понимаешь, теть Даш, я уверена, она мне точно поможет! – закончила Янина. – Если не она, то никто в целом мире. Это уж я наверняка знаю.
Тетка долго молчала, жевала травинку, да в темное небо смотрела, пока нетерпеливо ерзала рядом возбужденная Янина.
Наконец, молчание было прервано, задумчиво посмотрела тетка прямо в лицо племянницы и без обиняков спросила:
— Ты хорошо все взвесила? Слышала, небось, чего стоит визит?
— Слышала, – тихо буркнула Янина. – И взвесила, кажись, – не слишком уверенно закончила она.
— Да... дела, - вздохнула Даша.
—Да и остался ли выбор, теть Дашь? - спросила Яня.
— Ну, коль так, прикрою я тебя, незачем Серафиму знать. Мужики, они ничего в делах наших не смыслят, а пылят сильно, шуму от них много, суеты. Ступай с миром и силы небесные тебе в помощь. Вот прямо с утра пораньше и ступай. Коль решено, нечего и тянуть, – сказав это, тетка потрепала Яню по щеке, погладила по спине широкой пухлой ладонью, а потом вдруг обняла порывисто, прижала к себе крепко-крепко и тотчас поднялась, скрылась в избе.
Вернулась через минуту и произнесла напоследок, добавила:
— Я тебе на столе мешочек полотняный оставлю. Там еда кой- какая, возьми с собой обязательно. И воды бутыль. Без этого не вздумай уйти. Кто знает, сколько плутать придется… Уходи тихо, не буди никого, – строго велела она. - Я за тебя молиться буду.
Долго еще сидела Янина в полной тишине у спящего дома, и по лицу ее струились тихие, непрошенные слезы. Чуть рассвело, оставив Семена и телегу на дворе у тетки Даши, Янина вздохнула, перекрестилась и пешком двинулась к цели.
Жила Марыля на хуторе, в самой глубине огромного леса, раскинувшегося на многие-многие километры, имя ему - Переслега. Лес тот местные жители называли колдовским и заходить вглубь опасались, собирать многочисленные лесные дары, ходили по краю, недалеко. Поговаривали, будто дорогу до хутора спрашивать ни в коем случае нельзя, а нужно идти в лес и самой искать. Будто бы если захочет Марыля помочь, путь укажет, приведет до избы и обратно проводит, а нет, так ищи не ищи – ничего не выйдет.
Заплутаешь только, и сгинешь, даже костей не найдут, завертит тебя лес и похоронит в безымянной могиле. Случалось, исчезали люди, пустившиеся на поиски, уходили и никогда больше не возвращались. Обращались к колдунье редко, лишь в случае крайней нужды, потому как брала она непомерную цену и не деньгами. Условия ставила, выторговывала себе жизнь не родившихся еще душ. Но коль уж решился кто на поклон к Марыле отправиться, редко способен был понять и осознать до конца, на что именно соглашается. А потом уж поздно бывало, тут уж плачь -не плачь, ничего не поможет. Человеческие существа суетны, мечтами своими и желаниями одержимы, редко, когда на два шага вперед заглянуть способны.
Кажется людям, будто стоит их мечте в жизнь воплотиться, как засияет для них небо ослепительными алмазами. Как никто другой понимала колдунья Марыля тонкости души человеческой, саму суть, природу ее чувствовала безошибочно. Потому прежде чем обещать что-либо, выслушав просителя, и поняв, о чем просит он, пыталась Марыля до ума-разума посетителя достучаться, добиться понимания. Была она по-своему честна и справедлива даже, что бы кто ни говорил о ней. Однако не было еще случая, чтобы человек сам, добровольно от мечты своей отказаться смог, чтобы нашел в себе силы позволить жизни идти своим чередом, не вмешиваться туда, куда лезть ни при каких обстоятельствах не следовало бы.
Марыля всегда получала требуемое. Отказаться от сделки, согласие получив, возможности не давала, не имел договор обратного хода. Случалось, промелькнули годы, пришло время долги возвращать, а должник плачет, мечется, пытается новый договор заключить. Никому не удавалось. Так или иначе, смело вошла Янина в лес, уверенно двинулась в путь. Несколько часов шла она все вперед и вперед, никуда не сворачивая, подумав, что рано или поздно, выйдет к нужному месту. Сомнения рассеялись, в душе крепла уверенность в том, что все она делает правильно.
Ближе к полудню, почувствовав страшный голод и усталость, вдруг разом навалившуюся, придавившую к земле, присела Янина на поваленный ствол старой сосны, и развернула на коленях мешочек, заботливо собранный теткой. Приступив к нехитрой трапезе, женщина перевала дух и огляделась. Насколько хватало глаз, ее обступал лес. Пели в кронах деревьев птицы, ухала где-то сова, шуршали в траве ежи, жужжали и зудели насекомые, возились повсюду миллионы жуков и жучков – жил лес своей размеренной, многовековой, отлаженной и мудрой жизнью. Жил и не было ему никакого дела ни до Янины, ни до метаний ее и терзаний, ни до целого мира.
Сама, не заметив, Янина в один присест смела все, что собрала ей в дорогу Даша. Не могла остановиться, так сильно хотелось есть.
"Ну и ладно, - беспечно подумала Яня, встряхивая мешочек, – все равно скоро найду уже". Поднявшись, Янина в ту же секунду увидела прямо перед собой, в паре шагов, гигантского волка. Как удалось ему подобраться так близко, оставаясь незамеченным и не услышанным? Чудеса! Глаза животного горели мертвенным желтым светом, шерсть его была необычного нежно-серого, жемчужного цвета. Янина похолодела, охнула и снова повалилась на дерево.
Признаков агрессии волк не подавал, не рычал, лишь смотрел внимательно и серьезно, как если бы изучал путницу. Затем зверь вдруг развернулся и побежал себе в чащу, все время оглядываясь, приглашая следовать за собой. Янина перевала дыхание, приложила руку к груди, словно пытаясь унять несущееся во весь опор, ошалевшее от ужаса сердце. Однако, сама, не понимая почему, неспешно двинулась в ту сторону, куда побежало необычное животное, хотя первым ее порывом было ломиться в обратном направлении.
Дыхание постепенно пришло в норму, Янина почти успокоилась. Вскоре она вышла на большую поляну, пронизанную ярким солнечным светом, под ногами росла черника, низенькие кустики сплошь усыпали крупные аппетитные ягоды, несмотря на то, что стояла осень, и время черники давно прошло. Ничуть, впрочем, не удивившись, Янина присела на корточки, сорвала несколько ягод и с наслаждением съела их. И тут, подняв глаза, она увидела небольшой холмик и крест на нем. Янина ринулась вперед и обнаружила покосившуюся, потемневшую от времени табличку на кресте:
Полянская Марыля Долмановна – гласила табличка.
Ни дат, ни каких-либо еще записей, дощечка не содержала.
Надежда Ровицкая