Что бросается в глаза сразу: ремесленник и любой грамотей с точки зрения ирландского общества железного века — существо полезное, и потому его, умельца, нужно холить, лелеять и всячески уважать. Ирландцы - единственный европейский народ, для которого мастер был равен аристократу. Цена чести наследственного землевладельца зависела от числа его заёмщиков, цена чести мастера - от специальности и самого мастерства.
Самыми высокооплачиваемыми персонами были филиды - профессиональные поэты. Но прежде, чем стать филидом, соискатель сдавал экзамены своим коллегам, так что назваться поэтом просто так и тут же устроить гастрольный чёс, не получалось. Внутри профессиональной корпорации филидов существовала иерархия, выстроенная по квалификации, и эту квалификацию при переходе на следующий уровень нужно было доказывать. Филид самого высокого звания - олав по цене чести был равен королю.
На момент формирования корпуса законов, к VIII веку, наряду с клириками и фла, филиды входили в круг независимых нэха, то есть тех, чей статус уже сам по себе позволял извлекать доход. Остальные ремесленники и учёные люди считались зависимыми нэха, так как зарабатывали на жизнь заказами.
Как уже было сказано, цена чести зависимых нэха определялась профессией и квалификацией. Самыми ценными людьми, как водится, были юристы. Кодексы, к сожалению, отражают расценки не ранее конца VII века, но из них известно, что наиболее высокооплачиваемый законник, сведущий как в церковном, так и в гражданском праве и владеющий стихосложением, имел такую же цену чести, как ара-туис, то есть 27 нетелей. На минуточку, цена чести — максимальная цена контракта, который правоспособный человек может заключить без поручителя. Такой специалист автоматически становится четвёртым по статусу в своём племени, дороже — только сам король, танист ри и ара-форгил (казначей-данщик). Юристы попроще столько не стоили, но и они были люди вполне состоятельные — каждый вносил в казну залог по пять унций серебра в обеспечение непредвзятости своих решений. 3 унции — одна кумала, то есть рабыня, либо количество муки, которое она может выработать за 7 лет. Это очень много. Простой человек такие деньги только во сне видел.
Кузнецы, плотники и каменщики были следующей «белой костью» среди ремесленников. Эти профессии балансировали на границе вольных и зависимых нэха. К VII веку они уже перешли в разряд зависимых, но изначально статус их был таким же выскоим, как у поэтов. В пользу того, что они были на особом положении, говорит многое. Во-первых, любой фла имел право работать в кузнице хоть мастером, хоть молотобойцем, безо всякого ущерба для репутации (без потери цены чести). Королю со свитой было не зазорно пьянствовать в гостях у кузнеца, а у боири — нельзя, потому что не положено. Король мог выдать замуж свою сестру за кузнеца, и это не было мезальянсом. Во-вторых, кузнец-оружейник, квалифицированный плотник, резчик по камню стоили столько же, сколько наследственный землевладелец — ари десо. В-третьих, у мастеров благородных ремёсел была цеховая система квалификаций и экзамены, как и у поэтов. Плотник, который мог построить дом, мельницу и корабль, считался олавом своего ремесла. Титулатура та же, что и у филидов.
Медики разных специализаций тоже относились к числу зависимых нэха. О них я напишу отдельную статью. Здесь ограничусь тем, что профессия была представлена собственно лекарями, травниками (знахарями) и повитухами (мужчины по понятной причине роды не принимали).
Других ремесленников ценили не так высоко. Цена чести мастера, который делал колесницы, была такая же, как у боире, и у возницы, который колесницу водил — тоже. Равноценный специалист — портной. Но с ним приключилась забавная история. Дело в том, что мужчины в Ирландии не шили и не вышивали, это делали их жёны и дочери. Так что портной — это способ женщины заработать легально. Он просто совершал сделки вместо жены или дочери, и его цена лица — мера её профессиональной компетенции. Существовали и наёмные повара, потому что большие пиры требовали специальных навыков от работников кухни. Формально эти люди тоже относились к зависимым нэха, но из-за низкой цены чести остальные категории нэха их считали скорее высокооплачиваемой прислугой, чем ровней.
Все перечисленные выше персонажи — благородные люди. Остальные, зарабатывавшие своим умением, ценились мало и стоили дёшево. Это маляры, красильщики, ткачи, те, кто плели рыбацкие сети, валяльщик войлока, сыровары и сыроделы. Их цена была не выше, чем у окири. Дешевле всех был корзинщик. Он стоил два ягнёнка. Причина крылась в том, что особых тайн их ремёсла не содержали, любое домовладение могло само выполнить эти работы. Фактически заказчик оплачивал собственное время, которое считал необходимым потратить более разумным способом.
Среди свободных профессий не охваченными остались артисты. Здесь всё просто: ценой чести обладал только музыкант, игравший на кроте - кельтской лире, назовём его условно «арфист», потому что настоящие арфисты унаследовали у него и название инструмента, и привилегии. Арфист получал содержание (заработную плату) или гонорар за разовую работу. Не только пиры разнообразили музыкальными номерами, каждый богатый дом начинал день с песни пробуждения и заканчивал песней сна. Побудку и отбой исполняли на кроте - оцените востребованности профессии. Арфист часто кооперировался с поэтом - филидом, и тот делился заработком.
Ирландское общество было настолько прагматичным, что отказывало в поддержке тем, кто ничего не производит — отсюда плачевное положение музыкантов и актёров. Все остальные музыканты, кроме арфиста, (дудочники, волынщики, барабанщики) либо оставались под покровительством глав своих семей (дэривине), либо находились в зависимости от своего хозяина. В первом случае их сдавал в аренду защитник чести, во втором — они прибивались на свой страх и риск к знатной семье и трудились за еду и напитки. Шуты и шутихи, карлики, лицедеи цены чести не имели и полностью переходили под власть фла, которому служили. Их положение в обществе ничем не отличалось от домашних любимцев, пернатых либо четвероногих. Рабами дорожили больше: за них деньги плачены.
Профессиональная подготовка всех мастеров происходила по единственной схеме — через усыновление, то есть алтрам. Мастера менялись детьми, а если кто-то из другого сословия хотел хорошую карьеру своему ребёнку, то сделать его далта каменщика или кузнеца было разумным выходом. Далта осваивал профессию и отрабатывал учёбу в качестве подмастерья. Травники и повитухи не составляли корпорацию, поэтому также передавали знания приёмным детям вне зависимости от происхождения. Юридические и медицинские услуги были прерогативой нескольких семей, державших школы и учивших только детей из своего круга, то есть родственников.
И последнее. Все зависимые нэха, а также «арфисты», приравненные к благородным по факту, сохраняли собственную цену чести за пределами территории своего племени, как и независимые - поэты. Мобильность корзинщиков была не такой, как у плотников, вне всякого сомнения, но их и было на порядок больше в каждом околотке и им не требовалось ходить на заработки через всю Ирландию.
Человека возвышает богатство и мастерство. Поэтому ремесленники были привилегированным сословием, в отличие от Европы, где они составляли третье сословие, податное население. Клан считал навыки мастеров общественно-полезными, поэтому мастера были ничего не должны обществу, только исполнять заказы и получать за это вознаграждение по своей чести.
В галерее - немногое из работ старых мастеров, ювелиров и литейщиков. Просто для того, чтобы оценить уровень кустарного производства
