Ушла Маша, а я задумалась, жалко мне было женщину, но и без диагностики, как ей помогать? Никто не работает без собранного анамнеза. Достала я все свои карты из стола и из книжного шкафа и стала раскладывать, только вот сколько ни раскладывала, не идет гадание, хоть ты тресни.
- Ничего не понимаю. Непрогляд что ли стоит? - пробормотала я.
- Ты неправильно смотришь, - рядом появился Шелби.
В уголке его рта торчала папироса.
- У меня не курить, - строго сказала я.
- Я и не курю, это аксессуар, - хмыкнул он.
- Тогда ладно, - кивнула я. - Так чего я там неправильно смотрю? Я вон уже на лампу поглядываю, и она молчит.
- Ты не Машу смотри, а всю ситуацию в целом.
- Так можно разве? - удивилась я.
- Нужно. Агнета, ты же вроде не первый раз замужем. Не получается посмотреть человека - смотрим, что и почему. Давай снова, но на ситуацию.
- Давай, - кивнула я. - Эта Маша не похожа на злодейку и прохиндейку, - сказала я. - Она говорила, что с детства такая, значит, это все идет оттуда. Может, переклад был на нее какой-то сделан?
Задумчиво раскладывала карты. Моя магическая лампа пошла волнами, и по ее поверхности поплыли картинки. Перед моим взором появилась какая-то болезненно худая молодая женщина.
- Но это не Маша, - удивленно сказала я.
- Это ее мать, смотри дальше, - сказал Шелби.
Женщина что-то жарила на сковороде. Судя по обстановке, находилась она на общей кухне. Я внимательно следила за происходящим. Вдруг я оказалась на ее месте, и это я жарила какие-то рыбные обломки. Есть хотелось дико, при этом мутило, голова кружилась.
- Хорошо, что кто-то выкинул эти обломки, и никто не успел их подобрать, - промелькнуло у меня в голове. - Морковки добавлю с луком, и на пару дней мне хватит. Может, деньги к тому времени найду, еду куплю нормальной. Ничего не осталось, даже овощей.
Вдруг кто-то прошаркал на кухню.
- О, опять эта, снова будет клянчить, заберет больше половины, как всегда. Толстая, неповоротливая, ей бы похудеть не помешало, куда такой вес иметь? Еще и метет все подряд, - снова всплыли чужие мысли у меня в голове. - Если поделюсь, то буду опять голодная сидеть несколько дней, у нее рука тяжелая. Если что взяла, то потом долго будет пусто. Соседи поговаривают, что она черная ведьма, вот и боятся ее, и делятся с ней.
- Дай, - уперлась тарелка в спину.
- Не дам, самой мало, у вас пенсия, а я работу потеряла, и одна я помощи ждать не откуда, а вам помогают все.
- Дай, - тарелка врезалась в спину.
- Нет, - женщина повернулась к старухе лицом.
Все нутро прожгло от ее взгляда, который горел гневом и ненавистью.
- Не дашь? - прошипела старуха.
- Нет.
- Тогда никогда не сможешь никому отказать и всю жизнь одна промаешься, замуж никогда не выйдешь, - бабка ткнула скрюченным пальцем в живот женщине.
- Да пошла ты, - зло ответила женщина. - Твоим же салом тебе же по мусалам, иди отсюда, ничего тебе никогда не обломится.
Картинка схлопнулась, а я оглушенная сидела за столом и по инерции продолжала смотреть на лампу.
- Получается, что эта старуха прокляла мать, когда она была беременна Машей.
- Угу, - кивнул Шелби. - И часть проклятья ушла к Маше.
- Самая забористая его часть, - вздохнула я. - Поэтому-то мне ничего и не показывало по Маше, проклятие оно общее, на матери и на дочери. Лечить надо и ту, и другую. Не снимешь его с Маши, пока мама согласия не даст. Сейчас позвоню, поговорю с ней.
Взяла телефон и задумчиво посмотрела на Шелби.
- А работать мне можно с ней? - спросила я.
- Как ты думаешь справедливое это проклятье или нет? - поинтересовался он.
- По тому отрывку, что я видела - нет, но сам знаешь, высшие силы просто так никого не наказывают.
- У них удивительное чувство юмора, - хмыкнул он.
Я кинула верхнюю карту с вопросом, выпала карта «Мир».
- Хорошо, звоню Маше.
Набрала, долго слушала гудки, только на второй раз мне ответили.
- Алле, - услышала я детский голосочек.
- Детка, а маму можно к телефону позвать?
- А мама с бабушкой ругаются, - сказала девочка.
- Ты передай маме, чтобы она потом Агнете перезвонила.
- Ой, вы та самая чертова ведьма? - испуганно спросила девчушка. - Это так бабушка говорит.
- Изумительно, - хмыкнула я. - Бабушке можешь сказать, что рыбные обломки я у нее отбирать не буду.
- Дай сюда, - послышался раздраженный женский голос.
Видно, у девочки кто-то отобрал телефон.
- Ничего она вам не даст, никаких денег, и не звоните сюда больше, - рявкнула женщина с той стороны.
- Мне Маша нужна, - сказала я спокойным голосом.
- Вы не поняли? Всё, лавочка закрылась, никаких денег в долг и без отдачи.
Рядом что-то пролепетала девочка.
- А, так вы и есть та самая всеми известная Агнета, - зло проговорила женщина. - Не надо нам ничего, мы в ваших услугах не нуждаемся. Еще вам, шарлатанкам, деньги отвали. Она и так ходила ко всяким психолухам, лучше бы детям одежды новой купила.
- Я не буду отбирать у вас рыбные обломки, - проговорила я.
- Рыбные обломки? Вы о чем?
Видно было, что я ее сбила с толку.
- В тот год, когда вы были беременны Машей, вы жили в коммуналке и у вас постоянно отбирала еду старая соседка.
Я замолчала, и она молчала.
- Мы придем сейчас к вам с Машкой, - сказала она. - Только у нас денег нет.
- Отдадите после того, как вам начнут долги возвращать.
- Ой, скажете тоже, - хмыкнула она. - Ваш муж еще не дома?
- Нет, пока с работы не вернулся, но долго я с вами общаться не смогу.
- Да мы не в гости, - усмехнулась она.
Через десять минут ко мне пришла Маша со своей мамой. У Марии под глазом красовался свеженький синяк.
- В дом проходите, - кивнула я.
Пока женщины раздевались в коридоре, я искала мазь от синяков. Они зашли на кухню.
- Вот, хорошая мазь, - положила я на стол тюбик. - Если сразу начать мазать, то назавтра ничего уже не будет.
- Это я на дверной косяк налетела, - нахмурилась Маша.
Она взяла в руки тубу и стала намазывать вокруг глаз.
- Вы представляете, она пообещала денег Сидоровой, а эта коза еще прошлые долги не отдала, - сердито сказала мама.
- Не дала пока ничего? - спросила я.
- Нет, не с чего, - насупилась Маша. - Вы мне в долг не дадите?
- Нет, Мария, я в долг не даю и не беру. Как говорилось в одном анекдоте: банк не торгует семечками, а я не даю в долг.
- Учись, как надо отказывать, - женщина пихнула дочь в бок.
- Мама, отстань, - надулась Маша.
- Как маму зовут?
- Точно, я же не представилась, Ираида меня зовут. Только сокращать не нужно, мне мое имя нравится.
- Мне тоже нравится мое, - улыбнулась я.
Ираида была полной противоположностью Маше. Она была худой, поджарой женщиной с вытянутым лицом и ввалившимися щеками. Именно ее я видела давеча в лампе, только моложе. Она положила руки на стол и сцепила их в замок.
- Чаю? - предложила я.
Маша закивала, а женщина на нее строго посмотрела.
- Вы же не просто так Машку к себе позвали? - спросила Ираида.
- Она попросила помощи, - ответила я.
- Вы как волшебник Гудвин выдадите ей мозги? - хмыкнула она.
- Тут дело не в мозгах, тут дело в вас.
- И вы туда же, - сдвинула брови Ираида, - Этот о-лух ей впаривал, что во всем виновата мать, теперь и вы хотите свалить вину на меня, что эта бесто-лочь не может удержать ничего в руках и усидеть в трусах. Я ее этому не учила. Я всю жизнь к деньгам бережно относилась и тряслась над каждой копейкой. Да и к мужикам в койку не прыгала. А она всем дает пользоваться своей сахарницей. Все кому не попадя лезут туда своими грязными ложками.
- Мама, прекрати, - зашептала Маша.
У женщины на глазах выступили слезы.
- А чего мама, прекрати? Ты небось выставила меня в неприглядном свете, пусть все знают, какая ты, - сердито посмотрела на Машу мать.
- Маша мне все рассказала, примерно такими же словами, как и вы, про сахарницу, конечно, интересное выражение. Но ладно, давайте не будем отвлекаться. Я вам кое-что расскажу, а там уже вы сами решать будете.
- Давайте, Агнета, удивите меня.
- А чего вас удивлять, я думаю, что вы и без меня все знаете. Проклятьем с дочерью поделились. Не специально, конечно, но вот так оно получилось и легло.
- Мама, каким проклятьем? - с удивлением на нее посмотрела Маша.
- Никаким, - насупилась Ираида.
- Все же я вашей дочери расскажу, каким. Мама ваша была уже вами беременна, работу она потеряла, ваш отец исчез за горизонтом. Есть было нечего, голодно было и помочь было некому, - сказала я.
- Тогда всей стране голодно было, - проворчала Ираида.
- И вот повадилась одна поганая старушка у всех еду отбирать, и хотела забрать то, что Ираида смогла себе добыть - поломанные рыбные тушки. Только вот отдавать она свою добычу не захотела, за что до сих пор расплачивается сама и вы, Маша.
- Из-за рыбы? - удивилась Маша.
- Я тогда три дня не ела, только варенье в воде разводила и пила такой морс. А тут целый пакет рыбных обломков кто-то на помойку выкинул. Видно, для котов, а я подобрала, схватила и побежала домой. Нашла у себя полузасохшую морковку и чуть подгнивший лук, и стала все это тушить на воде. А тут эта пришла и попыталась у меня отобрать, - женщина закусила губу и отвернулась. - Я даже не думала, что вот это проклятье сработало. Сколько времени прошло, а оно до сих пор не исчезает.
- Так оно уже вросло в вас, а дочь вообще с ним родилась. Будем выдирать? - спросила я Ираиду.
- Нам подумать надо.
Она резко встала со своего места, видно, нахлынувшие воспоминания затронули глубокие струны души.
- Пойдем, Маша, домой, там у нас дети одни, - сказала она дочери.
Маша что-то хотела сказать, но посмотрела на меня, а затем на мать и отказалась от своего намерения.
- Агнета, я позвоню, - тихонько прошептала она мне.
Я проводила их до калитки. Ираида остановилась, смахнула каплю дождя с лица.
- Спасибо вам, - сказала она.
- За что? - удивилась я.
- Я всегда считала себя плохой матерью, раз у меня родилась такая дочь, а оказывается, я ни в чем не виновата. Спасибо вам за это. Но насчет всего остального нам надо подумать.
- Думайте, - кивнула я, - только после комплекса работ чуда не ждите.
- Если она научится говорить «нет», то это уже будет чудом, - вздохнула Ираида.
Они попрощались и вышли за ворота.
Автор Потапова Евгения