Сейчас уже не нужно особо доказывать, что в нашей стране репрессии против собственного народа начались не в печально известном 1937-м и не в год «Великого перелома», а практически сразу же с ноября 1917 года, с самого начала «социалистической эпохи».
Но, одно дело говорить подобное, оперируя, так сказать, голой теорией или обобщенными фактами российского масштаба, и совсем другое узнать об этом на примере своих земляков. Долгое время я, подобно многим, воспитанным на официальной историографии, полагал, что гонения на крестьянство — и не только на «зажиточную прослойку» начались с конца 20-х годов. До этого, будто бы, преследовались только «социально-чуждые элементы» — бывшие царские жандармы, офицеры, да фабриканты с купцами. Однако факты - вещь упрямая.
Крестьянские восстания против Советской власти в 1920 году, сразу же после разгрома Колчака в Сибири — тоже в ряду этих фактов. Вот рассказ только об одном из этих восстаний.
Cтоял жаркий июль 1920 года. Председателю Ново-Александровского волисполкома Тадеушу Юхневичу было о чем задуматься. Всего лишь несколько месяцев, как в волости восстановлена Советская власть, власть рабочих и крестьян. Да вот только самим крестьянам от этого лучше не стало. Из города одна за другой шли срочные депеши с требованием форсировать работу по продразверстке. Новая власть требовала хлеба, много хлеба, взамен предлагая бесконечные речи и лозунги о революционной сознательности. Силы же крестьян были истощены годами межвластной смуты, войны, партизанскими поборами...
Тадеуш Юхневич знал это не понаслышке сам был из местных крестьян. С 1914-го по 1917-й воевал, был контужен. Вернувшись с фронта в свою деревню Пустынка Ново-Александровской волости застал хозяйство в упадке жена да два малолетних сына сами управиться не могли. А тут — гражданская, пришлось скрываться от мобилизации в «добровольческую». После ухода армии Колчака крестьяне оказали доверие — избрали в волостное правление как наиболее грамотного и рассудительного. Новая власть не возражала, зная его как сочувствующего партии ВКП(б). И вот теперь он, облеченный, казалось бы, властью, ничего не может сделать для своих земляков. В волости населением более девяти тысяч душ свирепствует тиф, а в наличии нет ни куска мыла. Все его обращения в окрисполком, просьбы прислать за собранные деньги хоть немного мыла остаются без внимания. И так с каждым вопросом, по каждому делу. Но продразверстку — дай сполна...
Никто теперь не узнает, о чем думал председатель волисполкома Юхневич, какие сомнения его одолевали, но когда прискакал в Малиновку нарочный с депешей из соседней Монастырской волости, он принял свое решение.
В пакете было воззвание крестьян Колыванской волости к восстанию против Советской власти. И хотя сообщению о том, что восстание идет «от Урала до Байкала» и что в Томске коммунистов уже нет, Тадеуш не особенно поверил, действовал он решительно. Снарядил в окрестные деревни Маличевку, Крестовку, Пустынку и другие нарочных, приказал провести крестьянские собрания, чтобы обсудить воззвание восставших крестьян. В волостном селе Ново-Александровка, как и в остальных, собравшиеся мужики поддержали своего мятежного председателя. Они избрали его командиром повстанческого отряда, а в заместители к нему пошел сельский староста Василий Уваров. Жителя поселка Междуреченского Тита Бараболева послали в село Кривошеево, узнать, «спокойно там или нет». Разгоряченная «вольными» разговорами толпа тут же арестовала четырех милиционеров — весь наличный состав волостной милиции и хотела устроить самосуд. Юхневич расправы не допустил, только приказал милиционеров разоружить и запереть в бане. Отобранные четыре винтовки роздал крестьянам из числа бывших фронтовиков, это и было все вооружение повстанцев. Впрочем, собравшиеся по призыву Юхневича земляки, большой решимости идти в соседние волости изгонять Советскую власть не высказали. Поговорили и разошлись заниматься своими крестьянскими делами. Beчером 22 июля 1920 года из Монастырской волости на взмыленной лошади прискакал гонец с сообщением, что Колыванское восстание разгромлено, и отряд милиции с «чоновцами» движется по Нарымскому тракту в сторону волостного села... Командир счел за лучшее объявить о роспуске отряда, а сам стал ждать карателей.
На этом, собственно, и закончилась история однодневного бунта крестьян Ново-Александровской волости Томского уезда (теперь это Кривошеинский район - В.Х.).
23 июля, на следующий день после собрания, начальник 2-го отряда уездной милиции Прилуцкий арестовал в Ново-Александровке 6 человек, в их числе Тадеуша Юхневича и Василия Уварова. Кроме Ново-Александровских мужиков, еще арестовали крестьян из деревни Чагино Иштанской волости Ивана Пушкарева и Андрея Пикулина. На первом и единственном допросе арестованные дружно показали, что выполняли приказы Юхневича и были вынуждены ему подчиняться. Сам же Юхневич на допросе сказал, что свою работу по организации восстания проделал «под давлением масс». Крестьянин Пушкарев говорил, что он вообще о восстании услышал только после его разгрома, так как в это время был на свадьбе в соседней деревне Карнаухово.
«Следствие» было по-революционному быстрым. Томская уездная ЧК по делу Юхневича объявила буквально следующее:
«Принимая во внимание, что обвиняемый Юхневич был руководителем восстания, определял караул, считать предъявленное обвинение доказанным, применить высшую меру наказания — расстрелять».
К расстрелу был приговорен и Василий Уваров как «вдохновитель» восстания. Какого числа их расстреляли, в «деле» не указано, однако можно не сомневаться, что сделали это так же по-революционному быстро, без задержки.
B отношении остальных apeстованных губЧК, по случаю восстановления Советской власти в губернии, решила проявить «милость», определив им разные сроки — от 6 месяцев до 3 лет содержания в «доме принудительных работ».
Андрея Пикулина и Ивана Пушкарева посадили в тюрьму, но срок содержания определить «забыли». Пришлось им писать письма на имя председателя Томской губЧК с просьбой ответить, сколько же им сидеть. После этого их по ходатайству односельчан и некоего жителя Томска по фамилии Репин-Репнин отпустили на свободу.
Правда, через девять лет они были вновь арестованы и впоследствии расстреляны. В 1932 году арестовали и осудили на 10 лет лагерей жителя поселка Украинка Тита Евстафьевича Бараболева. Через 18 лет, в 1938 году, были расстреляны Иосиф Осиненко и многие другие жители Ново-Александровской волости из числа тех, кто в 1920 году на крестьянском собрании слушал мятежного председателя волисполкома. Власть ничего не забыла и никого не простила.
Следует заметить, что и до сей поры уголовное дело о крестьянском восстании на территории Кривошеинского района прокуратурой не пересмотрено, а Тадеуш Юхневич и Василий Уваров по-прежнему числятся во врагах трудового народа...
Источники:
- Ханевич В.А. Неизвестное восстание // Карта.–1993.– № 3. С. 35.