АЛЕКСАНДРА
Помню, была в таком состоянии, когда Виктор Владимирович пришел навестить меня. Не хотела говорить с ним. Отвернулась к окну и молчала.
- Саша, знаю, тяжело сейчас… - стараясь тщательно подбирать слова, вздыхает Киржановский старший – нам всем непросто... – и споткнувшись на слове, замолкает.
Долго молчит. Слишком долго. Меня начинает напрягать эта давящая тишина. И его присутствие тоже.
В палату входит медсестра. Меняет капельницу, ставит укол, и снова уходит. А я так и лежу, уставившись в окно. Пустота внутри. Ничего не хочу.
- Саша, ты очень дорога мне – осторожно касается моей руки, и я отдергиваю ее – понимаю – качает головой – злишься... и на Марка тоже…
Вздрагиваю. Имя режет слух. Поворачиваю голову и впиваюсь в него глазами. Хочется высказать всё... Всё об их семейке, а не могу. Сил нет. Вот и сверлю его взглядом, до боли стиснув зубы.
Виктор Владимирович все понимает. Без слов.
- Хорошо – кивает, поджав губы – тогда, просто выслушай и я уйду.
Я киваю в ответ и снова отворачиваюсь к окну.
– Марк виноват… он это знает… но, он не предавал тебя Саша.. - и хруст пальцев. Волнуется, значит - Артур попросил о помощи. Марк доверился. Да, поступил опрометчиво - пытается оправдать внука и тут же отрицает это - не подумай, я не оправдываю его. Он всех нас подставил под удар своей беспечностью, но…
- Хватит! – выкрикиваю срывающимся голосом и зажимаю уши. Не хочу слушать это! Не хочу! - пожалуйста… - всхлипываю – от вашей семьи столько горя… Вы не пронимаете разве? Дочь вашего друга, мой дед… отец… а теперь я… - не выдерживаю и даю волю чувствам – я хочу, чтобы вы все исчезли! Навсегда исчезли из моей жизни! Слышите?! – кричу, задыхаясь от слёз – и деньги мне эти не нужны. Заберите их! Засуньте обратно в свой холдинг!
Я действительно так считала на тот момент. Много чего передумала. Понять пыталась, почему со мной так... Искала виноватых, и нашла. Так всегда бывает, когда пытаемся уйти от ответственности. Обвиняем кого угодно, только не себя. Себя жалеем.
И только спустя время поняла, что виноватых нет. В том, что с нами происходит, виноваты мы сами. Спровоцировали, позволили, допустили, доверились, обманулись в ожиданиях... да что угодно. Инициатива всегда исходит от нас. Даже если нам кажется что это не так.
- Ах, вот оно что – с грустью усмехается Виктор Владимирович и роняет голову. Молчит. Долго о чем-то думает. Потом встает и отходит к окну – знаешь, Саша? – произносит задумчиво – есть такое понятие, как естественный отбор. Да-да и среди людей тоже. Слышала, наверное, про сильное и слабое звено? Мы все в одной цепи. Цепь обязана быть прочной, поэтому слабым звеньям в ней нет места. Ты сильная Саша. Сильнее чем твой дед и отец. И разве можно судить тебя за твою силу? Разве ты виновата, что осталась жива, а Зарина погибла? Нет, конечно. Твоей вины в этом нет. Как и моей, в том, что погиб твой дед, и отец… - замолкает на секунду – как бы там ни было, но я верю, что выпавшие звенья рано или поздно займут свои места. Пройдут трансформацию, обретут силу и обязательно вернутся.
Виктор Владимирович поворачивает голову и улыбается. По-доброму так. Будто по голове меня гладит. Потом подходит, кладет на край тумбы свою визитку.
- Я исчезаю из твоей жизни. Обещаю, что не буду присутствовать в ней даже незримо – разворачивается и быстро шагает к двери. Провожаю его взглядом. У порога останавливается и резко оборачивается – Саш, я буду безмерно счастлив, если однажды ты все же решишь вернуться в нашу жизнь. Мы очень полюбили тебя, девочка – открывает дверь и уходит. А я снова роняю слезы, заглушая ладонью всхлипы.
Прошло больше месяца с той нашей встречи.
Работу я потеряла. Ну, ещё бы. Пропала на месяц, отработав всего пару дней. Пытаться кому-то что-то доказывать не стала. Желания не было.
Надо было жить дальше. Искать новую работу. Добиваться всего самой. Я же этого хотела.
Оказалось, что самой пробиться в этой жизни, ой, как непросто.
Собеседование за собеседованием, и всё безуспешно. С одним красным дипломом, без рекомендаций, в крупные компании не попасть. А тот опыт в несколько месяцев, что я приобрела в холдинге Киржановских, оказался скорее жирным минусом, чем плюсом.
На каждом собеседовании звучал один и тот же вопрос. В чем причина вашего увольнения? Ответ бы им не понравился. Поэтому, я вставала и уходила.
Работы не было. Деньги заканчивались. Панические атаки выбивали из равновесия. Мой внутренний стержень кренило.
Как-то ко мне приехала Настя и ужаснулась от моего вида. Нездоровой худобы и кругов под глазами. Поохала, осмотрев мою квартиру. Ремонт был начат, но не закончен. Спать приходилось на стареньком матрасе, оставленном строителями. Ну, да. Смеялась я. Не хоромы.
Настя причитала. Долго уговаривала. И уговорила меня переехать к ней.
Так я переехала в область.
Настя жила на съемной квартире и буквально на днях рассталась со своим парнем.
- Будем вместе выбираться из депрессухи – подбодрила меня подруга и даже помогла устроиться на работу. Бухгалтером в детсад. Платили мало, но на еду и коммуналку хватало.
А потом позвонил юрист Виктора Владимировича. Уточнил по поводу денег. Не передумала ли я. Я была непреклонна в своем решении. И мы договорились о встрече. Подписать какие-то там бумаги.
Человек Виктора Владимировича долго и кропотливо вводил меня в суть дела. Я не слушала. Мне было все равно. Знала, боятся мне нечего.Этот человек меня точно не обманет. Да и в чём меня обманывать? У меня ничего нет, кроме бабушкиной квартиры, в которой до сих пор не доделан ремонт.
Я кивала, монотонно листая страницы, оставляя на каждой свою подпись. Закончив, захлопнула папку. Толкнула ее от себя, встала и ушла.
И как будто дышать стало легче.
Я тогда и правда верила, что все дело в этих проклятых деньгах. Накрутила себя. Надумала.
Ну, вот, Саша, шагая по улице, говорю себе. Всё, как ты хотела. Теперь сама. С чистого листа.
Иду, сгребая подошвой редкий декабрьский снежок. Радуюсь чему-то. Сама не знаю чему. До головокружения просто. Присаживаюсь на скамейку и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Ну, конечно. Сглатываю. С утра ничего не ела. Поднимаюсь и иду в ближайшее кафе. Усаживаюсь за столик у окна. Ожидая заказ, разглядываю прохожих.
- Ваш кофе – ставя передо мной чашку, любезничает официант. Уточняет у меня что-то, а я не слышу. Звон в ушах.
Смотрю на кофе, и такое отвращение накатывает. Мутит от одного запаха. Вскакиваю, зажав ладонью рот и бегу в туалет. Выворачиваю пустой желудок. В глазах туман. Озноб по телу. Не помню, как дошла до дома. Как поднялась в квартиру.
Так я узнала о своей беременности. Сколько эмоций было. Сколько мыслей. И ни капли сожаления. Я сразу полюбила свою крошечку. До последнего не знала мальчик это или девочка. Не хотела знать.
А какая разница?
Беременность протекала сложно. Прогнозы врачей были неутешительны. Но, вопреки всем прогнозам. Моим страхам, порой доходившим до отчаяния, моя девочка победила. Так хотела жить.
Моя сильная девочка. Моя маленькая Ника.
Но, на этом наши трудности не закончились. Я крутилась, как могла. Декретные давно закончились, а на пособие прожить... ну, нереально просто. Поэтому набирала заказы. Не спала по ночам. А денег все равно не хватало. Да, так бывает. Я планировала, обстоятельства вынуждали. Начались придирки со стороны органов опеки.
Тогда мы справились. Уладили проблему.
В полтора года отдала Нику в ясли. Вышла на работу. Стало немного легче. Но, опека не спала. Пошли новые придирки. Уже посерьёзней. Теперь по поводу жилплощади. Нужно было срочно решать вопрос с незаконченным ремонтом.
И вот тут обстоятельства просто вынудили меня обратиться к Виктору Владимировичу.
Автор Ника Лаевская
Копировать и распространять текст без указания автора и источника произведения запрещается.